Семь преступлений в Риме - читать онлайн книгу. Автор: Гийом Прево cтр.№ 9

Подобный знак доверия плюс мое любопытство не позволили долго колебаться.

— Пойду с удовольствием, мэтр.

— Превосходно. Что же до второго предложения, то ты увидишь, что оно связано с первым… Хотя я и не являюсь официальным художником папы, мой статус дает мне некоторые привилегии. Я свободно могу перемещаться по всему Ватикану, и, в частности, мне открыт доступ в библиотеку папы. Я часто посещаю ее, это необходимо для моих исследований. Собрание является богатейшим на Западе — книги из области религии, науки и литературы. Есть там и некоторые трактаты по медицине, от которых ты придешь в восхищение… Мы смогли бы вместе работать в ней час-два в день по утрам: эрудиты не заглядывают туда раньше обеда. — Он широко улыбнулся. — Ты был так любезен, что провел меня в колонну: я отплачу тебе не меньшей любезностью: сделаю тебя постоянным читателем библиотеки Ватикана!

Покинув виллу Бельведер, мы встретили одного из тех, кого папа давно уже привечал: Джованни-Лазаре Серапику. Уроженец Албании, с худым желтоватым лицом, он был одновременно казначеем и советником, имевшим немалое влияние на Льва X. Имя этого человека было мне знакомо, отец неоднократно называл его при мне, вот только я не мог вспомнить, считал ли он его своим союзником в Ватикане или нет. Леонардо, как мне показалось, ценил его. Он представил меня ему, однако фамилия Синибальди не произвела видимого впечатления на финансиста. Но тем не менее он так глянул на меня своими маленькими настороженными глазками, что мне сразу стало понятно, что человек этот весьма хитер и может быть опасен.

Прощаясь, он пожал мне руку, задержав ее в своей немного дольше, чем нужно.

Холодное солнце заливало двор Бельведера. В такую погоду он был почти пуст до самого дворца понтифика. С возвышенности, где находилась вилла, открывался общий вид на ансамбль зданий и, в частности, строящийся собор Святого Петра. Видны были четыре центральные опоры, несущие на себе аркады, предназначенные для возведения на них купола; пока что на них опиралась крыша, временно закрывающая кафедры нефа. По городу ходили слухи, что строительство, начатое Юлием II, при Льве X слишком затянулось из-за нехватки денег. Некоторые предсказывали, что стройку окончательно забросят и недалеко то время, когда службы опять будут проходить в старой базилике Святого Константина, обветшалые стены которой вопреки всему все еще стояли.

Налево, в стороне от ватиканской крепости, но соединенная с ней насыпной дорогой, виднелась большая круглая башня замка Сант-Анджело, стоявшего на высоком берегу Тибра. Пришлось мне как-то, с особого разрешения капитана, посетить вместе с Флавио папские застенки. До сих пор тяжело вспоминать мрачные тюремные камеры и сидящих в них горемык.

Ничего похожего с тем ощущением пространства и свободы, которое возникало в садах Бельведера. Ложбина, отделявшая виллу от папского дворца, длиной в четыреста шагов, была художественно оформлена архитектором Браманте. Сейчас на ее месте находились две последовательные террасы, ухоженные и засаженные множеством деревьев — в основном кипарисами и лаврами. С наступлением весны садовники вытаскивали из теплых помещений апельсиновые деревца, сажали в предназначенные для них места и один за другим приводили в действие фонтаны. Посетители спешили в эту пору попасть в сады, чтобы полюбоваться обновленной красотой и зрелищами.

Когда я был еще мальчишкой, отец частенько приводил меня сюда поглазеть на разные диковинки. В то время я был просто зачарован папским зверинцем на западном склоне Бельведера. В железных клетках жили несколько львов, русский медведь, для которого выстроили берлогу из камней, верблюды, страусы… Были и гигантские вольеры, в которых разноцветные птицы, казалось, касались неба, взмывая к очень высоким сетчатым потолкам. С приходом зимы клетки разбирались, а живность отправляли в теплые подземные помещения крепости.

Сам папа Лев X был без ума от диких животных. Зная это, португальский король даже подарил ему белого слона, выходки которого немало забавляли жителей городских кварталов. Особенно запомнилась одна, жертвой которой стал Барабелло из Гаете. Имя это сейчас, без сомнения, позабыто, но скажу, что в то время Барабелло из Гаете знали как поэта, довольно посредственного, но считавшего себя очень талантливым. Из благосклонности, а может, шутки ради, Лев X иногда включал его в число сотрапезников, полагаю, не за заслуги, но чтобы повеселить гостей. Как бы то ни было, Барабелло однажды объявил себя величайшим и пожелал стать королем поэтов и короноваться на Капитолии. Первым делом он заказал себе императорскую мантию из зеленого бархата с горностаевой отделкой, затем добился от папы разрешения с большой помпой продефилировать на его царственном толстокожем. Пышно разнаряженного слона незамедлительно привели на площадь Святого Петра, и Барабелло кое-как вскарабкался на огромное животное. По случаю такого события собралась приличная толпа. Не замечая, как он смешон, архипоэт помпезно двинулся в путь, сопровождаемый кортежем веселящихся горожан, кричащих, дующих во флейты, бьющих в барабаны. Ну и, разумеется, произошло то, что и должно было произойти. Шагая по мосту Сант-Анджело, слон, раздраженный гвалтом, просто-напросто сбросил с себя наземь беседку вместе с седоком. Рассказывают, что папа, наблюдавший за этой сценой в подзорную трубу, здорово повеселился.

Я задумался, вспоминая обо всем этом. Леонардо отвлек меня от мыслей, потянув за рукав, чтобы свернуть к галерее Браманте. Галерея эта, находящаяся в восточной части сада, соединяла папский дворец с виллой. Предыдущий папа, Юлий II, по повелению которого она была построена, приспособил ее под музей античности. Она вся была заставлена бюстами, саркофагами, глиняными табличками и древними сосудами.

— Полюбуйся, Гвидо, — сказал Леонардо, подводя меня к мраморной группе. — Чудесно, не правда ли?

Мы остановились перед самым знаменитым скульптурным изображением Бельведера — перед Лаокооном, выкупленным Юлием II за немалую сумму золотом после обнаружения его в доме Нерона десятью годами раньше. Скульптура представляла сцену наказания Аполлоном жреца Лаокоона и его двух сыновей: огромный змей обвил и душил трех человек, силящихся вырваться из смертоносного объятия. Легенда гласит, что Лаокоон плотски соединился со своей женой в храме Аполлона, вызвав тем самым божественный гнев.

— Боги древних тоже были ревнивы, — пробормотал Леонардо.

Немного спустя мы со двора Попугая входили в библиотеку Ватикана. Открыв тяжелую резную дверь, маленький кругленький мужчина лет шестидесяти встретил нас широкой приветливой улыбкой:

— Мэтр! Мэтр Леонардо! Какая радость видеть вас!

— Томмазо, друг мой, наконец-то вы вернулись из Болоньи. Давно ли?

— Да вот уже пять дней, только я простудился и не выходил из дому. А как вышел, так сразу — к моим книгам.

— Молодец! Гвидо, представляю тебе Томмазо Ингирами, префекта Ватиканской библиотеки, вольнодумца и страстного любителя театра. Томмазо, а это один из моих протеже — Гвидо Синибальди. Хотелось бы, чтобы ты принимал его, как меня самого.