Военная фортуна - читать онлайн книгу. Автор: Патрик О'Брайан cтр.№ 18

— Можете вы представить себе что-то более прекрасное? — раздался хрипловатый, резкий голос Уорнера.

— Затрудняюсь сказать, — ответил Стивен.

— Гнать вовсю под ярким солнцем всегда доставляло мне наслаждение, — выпалил Уорнер. — А теперь мы подняли все, что способен нести корабль.

— Превосходная коллекция парусов, честное слово, — кивнул Стивен.

И действительно, впечатляющая картина: парус над парусом, парус за парусом, тугие, округлые и трепещущие; огромные фигурные тени, затейливая геометрия снастей и голубое пространство, не оставили его равнодушным. Но если ему не в первый раз доводилось видеть корабль, идущий под бом-брамселями и пирамидой лиселей, и взрезающий синие волны с белым буруном, разбегающимся по бортам, не часто наблюдал он на лице собеседника такое выражение голода, смешанное еще с чем-то — удивлением, а скорее даже с восхищением, обожанием, нежностью.

«Бедняга, — подумалось ему. — Инстинкт слишком силен, непреодолим даже для флегматичной натуры. Если мое предположение верно, и Уорнер педераст, то его угрюмость легко объяснима. Стоит вспомнить, что творило желание со мной, как терзало оно мое сердце — а моя страсть дозволена, и воспета, и прославлена как возвышенная — то остается лишь удивляться, как эти люди ухитряются еще не разрушить себя полностью. Жестокая судьба оказаться запертым с этим томлением на корабле, где ничего не скрыть, но скрывать необходимо, и нет ни малейшего шанса скинуть маску».

«Фличи» вряд ли были смышленее любого другого экипажа на флоте, но насколько мог заметить доктор Мэтьюрин, прекрасно были осведомлены обо всем, что творится на борту. Бесконечные придирки и безжалостность Уорнера помогали им проникнуть в сущность его натуры. Они знали, что капитан — безразличный, ленивый и добродушный человек, не питающий особых склонностей преуспеть в избранной — или еще какой-либо — профессии; что он будет драться как положено, возникни такая необходимость — примеры имелись, — но искать боя не станет. Небольшой корвет устраивает его даже больше, чем отчаянный фрегат. И хотя Йорк предпочел бы служить на Средиземном море, где можно предаваться созерцанию греческих руин, он вполне счастлив доставлять почту из Индий и обратно, возложив обязанность вести корабль на распорядительного первого лейтенанта. Матросы знали, что боцман с плотником ухитрились переместить на удивление значительную часть припасов в труднодоступные места, и не сомневались, что припрятанное исчезнет, как только «Ля Флеш» придет на Мыс. Тайной оставалось только кто в доле.

Знали моряки еще кучу разных вещей, подчас совсем не важных, вроде открытия, что для мичманов с «Леопарда» плавание превратилось в сущую пытку. Джек Обри являлся совестливым капитаном, он считал долгом сделать из юношей, по большей части вверенных ему друзьями или знакомыми, не просто офицеров, знающих толк в своем ремесле, но и людей с развитыми моральными принципами и способными вращаться в культурном обществе. В течение первой половины плавания «Леопарда» он переложил большую часть этой работы на школьного учителя и капеллана. С момента исчезновения данных лиц у капитана маловато было времени заниматься воспитанием. Зато теперь весь день напролет находился в его распоряжении, и часть этого дня — гораздо большую чем хотелось бы юным джентльменам — он посвящал натаскиванию своих учеников по «Элементам навигации» Робинсона, «Эпитомам» Нори и «Политическому образованию» Грегори.

Со своей стороны Джек получил довольно скудное образование по части общественных, да и прочих, наук, и немало почерпнул из Грегори по мере преподавания его мичманам — точный перечень царей Израиля, например. Наверняка во времена Испанской тревоги, ^[19] когда он впервые вышел в море, существовало немалое число совестливых капитанов, но те, с которыми сводила его судьба, ограничивались тем, что наблюдали как их мичманы пьянствуют и распутничают в дозволенных пределах. Пределы эти колебались в зависимости от предпочтений капитана. Только на одном из ранних его кораблей имелся школьный учитель — джентльмен, проводивший часы бодрствования в алкогольном полузабытье, — так что если не считать пары классов в сухопутной школе, где ему в голову вбили начатки латыни, Джека с точки зрения литературной можно было причислить к «животным, которые погибают». ^[20] Мореходные предметы, конечно, давались ему легко — моряком он был от рождения, а потом еще возлюбил математику — союз получился запоздалый, но плодотворный. Но для нового, выказывающего все большее тяготение к науке флота, это казалось уже недостаточным. Его воспитанникам следует прибавить к Робинсону еще и добрую порцию Грегори. Поэтому Обри заставлял их штудировать «Современное состояние государств Европы, беспристрастно изложенное»; готовил к тому, что журналы юношей со временем подвергнутся проверке со стороны придирчивой экзаменационной комиссии; наблюдал, как старшина учит их вязать сложные узлы и сплеснивать.

Его огорчало, что ученики так безразличны и бестолковы ко всему, кроме вязания узлов и сплеснивания, ведь намерения у Джека были самые наилучшие. В прошлые плавания ему попадались мичманы, разделявшие его любовь к математике, обожавшие сферическую тригонометрию, отчего одним наслаждением было учить их навигации. Но только не в этот раз.

— Мистер Форшоу, что такое синус? — спрашивает Джек.

— Синус, сэр, — отвечает скороговоркой Форшоу, — это когда проводишь прямую через один конец дуги, перпендикулярную радиусу, проведенному через центр к другому концу дуги.

— И как он соотносится с хордой этой дуги?

По лицу мистера Форшоу растекается растерянность, он обводит глазами дневную каюту, предоставленную капитаном Йорком своему гостю, но не находит подсказки ни в изящном ее убранстве, ни в световом люке, ни в девятифунтовом орудии, съедавшем столько места, ни на невыразительной и злорадной физиономии своего приятеля Холлиса, ни в названии романа «Превратности благородной жизни». ^[21] Да, если благородной жизнь на борту «Ля Флэш» назвать было трудно, то превратностей она была полна, это точно. После долгих раздумий юноше все еще нечего предложить в качестве ответа, только то, что соотношение это явно очень близкое.

— Так-так, — протягивает Джек. — Вам следует еще раз перечитать страницу семнадцать. Но я вызвал вас не за этим, причина в другом. В Пуло-Батанге мне передали изрядное количество почты, и я только сейчас добрался до вот этого письма от вашей матушки. Она умоляет меня проследить за тем, чтобы чистя зубы, вы двигали щеткой не только из стороны в сторону, но и вверх-вниз. Усвоили, мистер Форшоу?

Форшоу нежно любит свою матушку, но в данный момент желает, чтобы она навеки лишилась способности держать перо.

— Так точно, сэр, — отвечает он. — Вверх-вниз, не только из стороны в сторону, сэр.