Остров отчаяния - читать онлайн книгу. Автор: Патрик О'Брайан cтр.№ 82

Рубашка исчезла, обнажив вытатуированное изображение линейного корабля первого ранга «Каледония» под парусами, и этот парень оказался не единственным: довольно значительная часть матросов китобоя была ирландского происхождения и, следовательно, подпадала под принудительную вербовку, а некоторые являлись дезертирами, подлежащими повешению или, по меньшей мере, порке и продолжению вынужденной службы в Королевском флоте. Джек мог бы, вероятно, схватить примерно треть экипажа «Лафайета», оставаясь в рамках закона, а было известно, что матросов у него не хватает. Тем не менее, после замечания Стивена напряженность больше не росла, сменившись напряженностью другого рода, когда он приступил к работе. «Лафайет» был демократическим бригом, и вокруг люка появился кружок лиц, с испуганным любопытством наблюдавших за длинной, тонкой игрой скальпеля, резким вмешательством пилы.

Когда первая резекция закончилась, высокий гарпунер из Кахирчивеена спросил:

— Теперь не глотнете, дорогой доктор?

— Не буду, — сказал Стивен. — Я хочу, чтобы моя голова была такой же ясной, как если бы под моим ножом находилась коллегия кардиналов. Но когда я закончу, то могу глотнуть капельку.

Работа была долгой и требовала точности. К счастью, у него имелись хороший свет, спокойное море, острые инструменты и способный помощник. Приобретя опыт, Хирепат обещал стать хорошим хирургом: Стивен, всегда только на латыни, объяснял каждый шаг и говорил о необходимом уходе после операции, как если бы молодой человек ухаживал за этими пациентами в течение нескольких месяцев.

Стивен был убежден в том, что Хирепат уплывет на китобое, если только сможет доставить на него свою любовницу, и ничто не могло удовлетворить Стивена сильнее. Ему будет не хватать их обоих — они отвечали ему взаимностью, — но он едва мог дождаться, когда они уедут, неся яд, безвредный для Уоган, но способный сыграть злую шутку с разведывательной системой Бонапарта, и при этом сама Уоган будет избавлена от безотрадного изгнания.

Пришел вечер, а с ним и стаканчик.

— Иисус, Мария и Иосиф, хорошо пошло — сказал Стивен. — Можете налить снова. Еще час в таком режиме, и я бы умер. — Он посмотрел на свою руку, дрожащую по мере расслабления после деликатной работы. — Зубы будут завтра.

— Завтра? — Воскликнул Патнем. — Почему? Ты, сукин сын, ты обещал… — он запнулся, и в словах любезных, насколько позволяла боль, призвал Стивена вырвать зуб прямо сейчас — еще одной такой ночи он не переживет.

— Ваш зуб — трудный, плохой, капитан, и опухоль еще не сошла. Я не прикоснулся бы к нему сейчас, в полумраке, с нетвердой рукой, даже если бы вы были папой римским, — сказал Стивен.

— Ах, папой… — воскликнул капитан.

— Эй, Уинтроп Патнем, — сказал его совладелец предупреждающим тоном.

— Вы думаете, я не собираюсь сделать, что требуется? — спросил Патнем. — Говорю вам, сэр, что кузница будет на берегу с рассветом, разверзнется ли ад или потоп, наряду с десятком тридцатифутовых полосками пять на один, наковальней, небольшим запасом угля, и всем, что необходимо.

— Я в этом уверен, сэр. Но я не могу, положа руку на сердце, прикоснуться к зубу этим вечером. Выпейте это, держите компресс на месте, и даю слово, ночь пройдет терпимо.

На обратном пути к берегу Стивен не сказал ни слова своему помощнику. Доктор чувствовал себя измотанным и опустошенным, и Хирепат оставался так же нем, как и он сам. Стивен стал немного более разговорчивым, когда пришел с докладом к Джеку.

— Я предлагаю, что все ирландцы, иностранцы и негры, что еще остались на этом корабле, должны собраться утром на пляже, чтобы помочь выгрузить кузницу, а ты и офицеры должны держаться подальше, — сказал он, задумчиво смотря какое-то время на сияющее лицо Джека, затем, не сказав ни слова больше, ушел в хижину миссис Уоган.

— Я пришел, чтобы попить с вами чаю, — сказал он. — Если сделаете такое одолжение.

— Рада, просто в восторге, — воскликнула она. — Я не ожидала вас, по крайней мере, сегодня. Какой сюрприз! Какой приятный сюрприз! Пегги, чайные приборы и можешь идти.

— Что мне делать с брюками, мэм? — Спросила Пегги, отрывая широкое, невинное лицо от шитья.

Миссис Уоган бросилась вперед, вырвала брюки у нее из рук, и поспешила выпроводить ее из комнаты. Стивен смотрел на чайник, посвистывающий на печке на тюленьем жире.

— Чашка чая, чашка чая… Я пилил ваших соотечественников, моя дорогая, да и своих тоже, а когда это было сделано, они угостили меня виски, джином и ромом. Чашка чая приведет меня в порядок.

— Я… моё состояние сегодня тоже характеризовалось сильной спешкой и суматохой, — сказала миссис Уоган, и, очевидно, говорила правду — она едва могла усидеть на месте, и почти утратила несколько напряженное состояние и бледность первых недель беременности, ее лицо теперь необыкновенно похорошело, и это, в сочетании с блеском в глазах и энергией, бьющей ключом, делало ее поразительно красивой. — Странная спешка. Выпьем вместе целую бочку чая, оба успокоимся. Посмотрите, доктор Мэтьюрин, я отважилась на пару матросских штанов. Надеюсь, вы не сочтете их нескромными — защита от холода, понимаете. Удивительно теплые, уверяю вас. И видите, я закончила ваш синий шарф. Умоляю, сэр, у вас есть новости из Штатов?

— Невероятно любезно. Я буду носить его на талии, на пояснице, мэм — месте для животного тепла. Моя огромнейшая благодарность. Что касается новостей: увы, кажется, война не заставит себя долго ждать, если уже не объявлена. «Лафайет» сообщил о другом «американце» с Тристана не так давно, хотя Хирепат мог бы рассказать лучше меня — у него было больше времени на болтовню. Что касается наших местных новостей, то они крайне любезно согласились одолжить нам свою кузницу и наковальню, так что мы сможем продолжать наше путешествие.

— Они задержатся здесь надолго, не знаете?

— О, нет. Только заберут зелень для дороги домой. День или около того, пока я осмотрю еще нескольких пациентов, а затем они отплывут с грузом домой. Домой в Нантакет, что в Коннектикуте, полагаю.

— Масса… Массачусетсе, — поправила миссис Уоган, и залилась слезами. — Простите меня, — сказала она сквозь рыдания. — Простите меня. Должно быть, это из-за беременности. Я никогда не была беременна раньше. Нет, пожалуйста, не уходите. Или, если нужно, идите, но пришлите мистера Хирепата — я бы так хотела услышать, что у него могут быть за новости.

Стивен ушел. Он чувствовал себя несколько более грязным, чем обычно, — денек выдался пачкающим, — но в своем дневнике написал: