Остров отчаяния - читать онлайн книгу. Автор: Патрик О'Брайан cтр.№ 40

— Сэр, — сказал Хирепат, — я постараюсь пережить это.

Джек внимательно посмотрел на него. Никто, кроме Стивена, не мог безнаказанно пошучивать над капитаном Обри: но был ли Хирепат на самом деле повинен в дерзости? Лицо молодого человека оставалось спокойным и серьезным. На лице Стивена также ни намека на улыбку.

— У Вас нет нежелания драться с французами, полагаю? — продолжил он. — Либо с какой-нибудь другой страной, с которой Англия в состоянии войны?

— Ни в малейшей степени, сэр. В девяносто восьмом, мальчишкой, я был под ружьем против французов под командованием генерала Вашингтона. И рад сделать то, что смогу, против любого другого вашего врага, если, конечно, Боже упаси, Англия не вступит в войну со Штатами.

— Аминь, — сказал Джек. — Ну, буду рад приветствовать вас на моем квартердеке. Мистер Грант представит вас молодым джентльменам: вот записка для него. И поскольку бедняга Стокс был примерно вашего размера, вы можете купить его мундир, когда его будут продавать у грот-мачты.

Хирепат ушел. Друзья вместе разобрали бумаги и сверили с бортовым журналом, Джек написал «ВС» — «выбыл по смерти», напротив имен ста шестнадцати мужчин, начиная с Уильяма Макферсона, лейтенанта морской пехоты, и Джеймса Стокса, подштурмана, и кончая Джейкобом Хоули, юнгой, третий класс. Это была болезненная процедура, поскольку снова и снова встречались имена бывших соплавателей, с которыми ходили в Средиземном море, Канале, Атлантике или Индийском океане — с некоторыми во всех тех местах — и чьи качества знали очень хорошо.

— Одна из самых печальных штук в этом перечне, — сказал Джек, — то, что болезнь намного сильнее поразила наших добровольцев, чем прочих. Когда-то я знал добрую треть экипажа. Теперь и близко не так. А невероятное число новобранцев, присланных по квоте, выкарабкались: как ты это объясняешь, Стивен?

— Рискну только предположить. Легкое заражение оспой дает иммунитет, а эти люди, из которых многие уже сидели в тюрьме, возможно, уже переболели тюремной лихорадкой в ослабленной форме, приобретя, таким образом, сопротивляемость, который не было у остальных. Все же должен признать, что мои рассуждения весьма шаткие, потому что из наших заключенных выжило не более трех мужчин, и один из них не доживет до старости. Женщин я учитываю обособленно не только потому, что те обладают исключительной крепостью, свойственной их полу, но еще потому, что, по крайней мере, одна из них беременна, а это состояние, кажется, дает иммунитет от множества болезней.

Джек покачал головой, просмотрел оставшиеся бумаги и сказал:

— Полагаю, это твои выздоравливающие? Как считаешь, когда они будут пригодны для исполнения своих обязанностей?

— Увы, я не могу дать надежду на скорое возвращение к обязанностям, кроме как в случае нескольких юнг. У этой болезни очень неприятные осложнения и, боюсь, не только неприятные, но и длительные. В отношении шестидесяти пяти из моего списка: в других обстоятельствах на какую-то часть, ты, возможно, мог бы рассчитывать в течение месяца, на другую — через более длительный срок, в то время как оставшиеся двадцать пять едва-едва выжили, и при любых обстоятельствах должны быть вообще не на корабле, а в хорошем госпитале.

Джек записал свои вычисления и присвистнул, увидев результат.

— В лучшем случае, — резюмировал он, — у меня около двухсот человек. Я могу поставить на вахту сто двадцать или около того. Шестьдесят человек в вахте: Боже помоги нам! Шестьдесят человек, и это-то на пятидесятипушечном корабле!

— Ну, все же мы слышим о торговых судах, доставляющих товары на край земли с экипажем, едва достаточным, чтобы управляться с парусами.

— Плыть под парусом, да. Но чтобы еще и сражаться, это совсем другая штука. Мы всегда считали, что орудийные расчеты составляются из нормы пять английских центнеров на человека. Наши длинные двадцатичетырехфунтовки весят чуть более пятидесяти центнеров, а двенадцатифунтовки — тридцать четыре. Таким образом, для ведения огня одним бортом нам нужно сто десять человек на нижней палубе и семьдесят семь на верхней, не говоря уже о другом борте или карронадах и длинных девятифунтовках, и, как ты знаешь очень хорошо, множество людей требуется, чтобы управлять кораблем во время сражения. Это — дьявольски неприятное дельце.

— Все хуже, чем ты думаешь, Джек. Дела всегда обстоят хуже, чем думаешь. Поскольку ты считаешь, будто мои выздоравливающие, мои шестьдесят пять выздоравливающих, уже набрались сил: ты не заметил, что я говорил «в других благоприятных обстоятельствах». А существующие обстоятельства неблагоприятны: должен сказать, что моя аптечка пуста. У меня нет ни хинной коры, ни лекарственной кашки, ни сурьмы, ни … короче говоря, у меня только противовенерическое и немного белой микстуры или примочек для глаз — очень немного белой микстуры, — и поэтому вообще не могу ничего сказать в пользу шестидесяти моих выздоравливающих. Поскольку у них нет лекарств и диеты, которую корабль явно не сможет обеспечить посреди океана, их может добить целая куча болезней. Это относится в большей мере к моему первому списку, справа от тебя, начинающегося с имени Томаса Пуллингса, списку тех, кому требуются немедленное облегчение.

— Они не смогут протянуть до Мыса?

— Нет, сэр. Даже в такую мягкую погоду уже имеется дюжина случаев опухоли ног, крайне опасное истощение, серьезные нервные припадки. При холодных ветрах и неспокойной погоде к югу от тропика Козерога, без капли лекарств, мои выздоравливающие, или большая их часть, приговорены. И даже если бы аптечка была полна, те, что в первом списке, имели бы крайне малый шанс увидеть Африку.

Джек ответил не сразу. Его ум взвешивал преимущества и недостатки захода в бразильский порт: потерю пассатов у берега, свойство зюйд-оста заходить сразу за тропиком к осту на несколько недель, так что кораблю придется лавировать галс за галсом, помалу продвигаясь вперед, или, в другом случае, плыть далеко на юг, чтобы попасть в полосу западных ветров. Многое нужно обдумать. Его лицо, и раньше бывшее печальным, теперь стало строгим и холодным, и когда Джек заговорил, то не сказал Стивену, что намеревается делать, но спросил, можно ли Пуллингсу и матросам в лазарете уже позволить вино: он собирается их навестить и хочет взять с собой пару дюжин.

Когда он принял решение, никто не знал, но это должно было случиться до первой собачьей вахты. Стивен сопроводил миссис Уоган на ют, где ему пришлось отражать опасное нападение Поллукса — ньюфаундленда Баббингтона. Поллукс не узнал Стивена с бородой и, будучи привязан к миссис Уоган, чувствовал своим долгом защищать ее. Даже когда она захватила его за ухо, оттащила и попросила не быть проклятым дураком — джентльмен является другом, — животное не доверяло ему и держалось позади, издавая органоподобное рычание, как на вдохе, так и на выдохе. Баббингтон находился внизу, поэтому Луиза упрекнула собаку и даже безрезультатно ударила по любящей голове, а потом обернула ей вокруг шеи сигнальный фал, а другой конец привязала к кофель-планке. Сами они передвинулись на корму, посмотреть на кильватерный след, и, стоя там, услышали как пожилой тимерман, занятый с правым кормовым фонарем, спросил одного из помощников: