Хороший год, или Как я научилась принимать неудачи, отказалась от романтических комедий и перестала откладывать жизнь «на потом» | Хелен Расселл | страница 40 | LoveRead.ec

Я не хочу сказать, что быть другом или найти нового — это легко.

— «Правила» здесь расплывчаты, и трудно точно определить, когда дружба начинается и когда заканчивается, — говорит Ирен. — Дружбу не может питать одно лишь прошлое. Очень важно создавать новые воспоминания через совместный личный опыт.

Я прекрасно это поняла, когда встречи с друзьями сошли на нет. В школе и университете я виделась с подругами каждый день. Потом начались свадьбы и девичники. В течение десяти лет я так разорилась на подарках и измучилась от похмелья, что начала воспринимать подобные сборища как должное и даже стала немного их побаиваться. Но потом череда таких событий стала стихать. В этом году мы были всего на одной свадьбе, а на последний девичник, где я побывала, две подруги пришли с молокоотсосами. Времена изменились.

Теперь дружеские посиделки по выходным стали такой редкостью, что я была по-настоящему счастлива натянуть дорожную одежду и выбросить 400 фунтов на то, чтобы напиться в хлам на очередном девичнике. Мысль о том, чтобы провести два дня в обществе Решительной девочки и Панс Соло, приводила меня в восторг. У нас появятся новые воспоминания, которые укрепят нашу дружбу, — именно об этом говорила Ирен. Оставалось лишь надеяться, что Панс Соло нас не кинет.

«А вдруг ей надо побыть одной? — думала я. — Вдруг ей не захочется встречаться с нами?» А потом мне в голову пришла ужасная мысль: «Что если она больше не хочет дружить с нами?»

Психолог из Оксфордского университета Робин Данбар изучал социальные группы. Он установил, что всем нам нужно определенное количество друзей и свыше этого числа поддерживать значимые отношения мы не в состоянии. Нам нужно пять близких друзей, пятнадцать хороших знакомых и до ста пятидесяти человек во внешнем круге. Пять человек — это идеальное количество для близкого общения: и для людей, и для человекообразных обезьян. Пятнадцать — это уже буйная вечеринка или веселое сборище. А сто пятьдесят — это все, кого вы знаете и с кем вам приятно пообщаться. «Каждый такой слой связан с определенным уровнем эмоциональной близости и частоты контакта: раз в неделю, раз в месяц или раз в год, — написал мне профессор, когда я обратилась к нему за информацией. — Это связано с тем, что создание уз определенной эмоциональной интенсивности требует вложений времени. Стоит сократить общение, и человек очень быстро — за несколько месяцев — переходит на более низкий уровень эмоциональной близости».

Мысль о том, что большинство наших друзей можно заменить, кажется слишком суровой. Однако психологи Марк Лири из университета Дьюка в Северной Каролине и Рой Баумайстер из Флоридского университета подтвердили справедливость старой поговорки о том, что есть друзья на случай, на время или на всю жизнь. Они выяснили, что, если отношения рушатся, эту связь можно довольно просто заменить сближением с другим человеком.

А это означало, что если Панс Соло нас избегает, то, вполне возможно, она исключила нас из своего ближнего круга.

— Ирен! — взмолилась я. — А можно как-нибудь понять, что человеку мы надоели? Есть ли какая-нибудь ментальная анкета или что-то такое, с помощью чего можно определить, что дружба закончилась?

Я надеялась услышать решительное «нет», а потом что-то вроде: «Не глупи! Конечно, мы знакомы исключительно на профессиональном уровне, но я уже поняла, что ТЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПРИЯТНЫЙ ЧЕЛОВЕК И НИКТО в здравом уме не захочет перестать общаться с тобой! Разве вы с Панс Соло не были на павлиньем пикнике? Ты с ума сошла! Это связь на всю жизнь!»

И услышав это, я воскликнула бы: «Да! Точно!» А потом удивилась бы, как подобная мысль могла прийти мне в голову.

Но Ирен сказала другое:

— Серьезные жизненные события — потеря работы, переезд в другое место, брак, развод или первый ребенок — могут положить конец давней дружбе.

«Хреново, — подумала я. — Она сменила работу. Я переехала в другую страну. У меня появился ребенок. А Решительная девочка развелась. Как-то не очень у нас складывается…» Неужели между нами возникла пропасть, которую не преодолеть?

— Изменение жизненных обстоятельств способно породить такую пропасть, что даже близкие друзья более не могут найти общей почвы.

Супер! Спасибо тебе, Ирен…

Я задумалась об этом и поняла, что у меня есть несколько друзей, отношения с которыми существуют как бы сами по себе — бак давно пуст, и мы катим вперед исключительно на парах воспоминаний. Я вспомнила рассадку гостей на нашей свадьбе и поняла, что с того времени не виделась с половиной из них.

— Я так рад, что мы выложили кучу денег на то, чтобы они могли поесть лосося и потанцевать, — сказал Легомен, когда я сообщила ему об этом факте.

Мне было бы приятно думать, что я старалась сохранить дружеские связи, важные для меня. Но, пожалуй, я слишком много вкладывала в отношения с теми, кого давно следовало отпустить. Я летела за тысячу километров, чтобы повидаться с друзьями, которые не удосужатся потратить полчаса, чтобы заехать повидаться со мной, когда я буду в городе. Я хотела встретиться с одной подругой, предложила вместе пообедать, но удостоилась лишь приглашения на чашечку кофе в соседнем кафе. Другой мой друг во время обеда сидел уткнувшись в смартфон, а потом спросил у официанта пароль от Wi-Fi. Я не сказала ни слова, а официант пояснил, что в этом ресторане нет Wi-Fi, чтобы гости общались друг с другом, как в 90-е годы. Я поняла, что у нас практически не осталось ничего общего — только то, что когда-то мы были друзьями.

— Если мы будем более чутко воспринимать сигналы о том, что дружба распадается, процесс «разрыва» может стать гораздо менее болезненными, — сказала Ирен. — Пошатнувшиеся отношения можно исправить или хотя бы эмоционально подготовиться к их прекращению, чтобы не страдать, когда наступит неизбежный конец.

Очень удобно. Очень больно, когда тебя бросает друг. Еще больнее, чем расставание с любимым человеком — это подтверждает исследование Манчестерского университета. Могу себе представить, как лаборанты в белых халатах проливали литры слез во время этого странного эксперимента.

— Есть основные сигналы, указывающие на прекращение дружбы, — сказала Ирен. — Во-первых, вам становится трудно найти время для встреч. Вы постоянно твердите, что нужно встретиться, но эти планы так и не материализуются.

Господи боже! Именно так и происходит с Панс Соло и мной.

— Вы начинаете следить за собственной речью и не обсуждаете определенные темы — либо они слишком тревожат вас, либо могут встревожить друга, — продолжала Ирен.

Я действительно не говорила при Панс Соло о Рыжике, потому что знала, как сильно она хочет детей.

Но это же не моя проблема, а ее? Разве я виновата, что годы стараний все же принесли плоды? Панс Соло никогда не шутила насчет материнства. Мне казалось, я чувствовала то же, что и она, когда видела беременных подруг, а сама была вынуждена каждый день делать себе уколы в живот — в течение двух лет. «Она хороший человек, не то что я», — мелькнула мысль.