Хороший год, или Как я научилась принимать неудачи, отказалась от романтических комедий и перестала откладывать жизнь «на потом» | Хелен Расселл | страница 2 | LoveRead.ec

Я знала, что существуют психологические этапы переживания утраты. Но оказалось, что есть еще семь классических психологических реакций на серьезные жизненные перемены. Мы переходим от отрицания к гневу, смятению, депрессии, кризису, принятию и, наконец (надеюсь), к новой уверенности. Но чтобы пройти эти этапы и выбраться на другом берегу, требуются определенные усилия — а в моем случае еще и смелость. К счастью, Интернет заверил меня, что в новом начале есть много хорошего.

Все новое вызывает выброс дофамина, «гормона счастья». Даже наша жизнь кажется дольше, когда мы занимаемся чем-то новым. Точно так же как дорога домой из нового места всегда кажется короче, чем путь туда, так и время замедляется, когда мы делаем что-то новое, — и ускоряется при повторении.

Перевернуть новый лист — это так бодрит! Хотя мысли о переменах меня буквально парализовали, исследования показывают, что, когда мы вступаем в новые отношения — или меняем работу, или находим нового друга, — в большинстве случаев мы становимся лучше. Это объясняется тем, что у нас повышаются мотивация, концентрация и мы ощущаем прилив сил. Ничто так не вдохновляет, как ощущение открывающихся возможностей, когда мы начинаем что-то новое. В начале любого жизненного этапа мы все ведем себя хорошо. Делаем усилия. Подмечаем мелочи. Стараемся быть внимательными и чаще всего вежливыми. Мы становимся просто идеальными. Такими нас делает возбуждение от нового дела. Потом, когда дело становится привычным, это ощущение притупляется. От «охоты» мы переходим к «медовому месяцу», затем к привычке, а потом, когда дело начинает надоедать, даже к досаде.

А поскольку я — ужасный прокрастинатор и все еще нахожусь на этапе «отрицания» перемен, мне пришло в голову отвлечься от размышлений над практической стороной отъезда из Дании. Я начала думать о пользе всего нового, о том, какие улучшения произойдут в разных сферах моей жизни, если я буду посмелее.

Возьмем, к примеру, любовь.

На момент написания этой книги я была замужем уже семь лет. И я начала остро ощущать «зуд седьмого года». Впрочем, возможно, это было связано с тем, что мне об этом постоянно напоминали. Это общепринятый психологический термин, описывающий «снижение удовлетворения от отношений», которое обычно происходит через 84 месяца, 364 недели или 2555 дней романтической «благодати». Украшайте залы…^[1] Это выражение ассоциируется с классическим фильмом с Мэрилин Монро, вышедшим в 1955 году, но изначально фраза была связана с описанием раздражающих и заразных кожных болезней. Типа чесотки.

У нас с мужем не было чесотки. У нас были несовершенные, порой безумные настоящие отношения. Мы были вполне счастливы, но не так, как в первые дни брака. Тогда он готовил для меня, искал изысканные рецепты, покупал необычные продукты и все такое. Теперь же он лишь иногда брался за нашу вафельницу и устраивал страшный беспорядок, прежде чем вручить нам с сыном нечто такое, что напоминало упаковку для радиоприемника. Он выливал на тарелку целое море кленового сиропа (а еще на стол и порой на нашу собаку), а потом торжественно провозглашал: «Тадам! Ужин подан!» На заре наших отношений я делала эпиляцию и наносила увлажняющий крем на каждый миллиметр своего тела, как и положено женщине. С тех пор мои стандарты ухода за собой весьма снизились, и мантрой относительно волос на теле стали слова: «Больше, чем у Барби, меньше, чем у Чубакки — нормально, чтобы выйти из дома».

Но ветер перемен не оставлял меня. Я стала размышлять, возможно ли вернуть магию и дать отношениям новый старт.

Конечно, новые старты не происходят по нашему выбору. Не все они приятны. Одну из моих самых давних подруг попросту бесцеремонно выгнали. Бывший коллега, ставший верным другом, попал под сокращение, а третьему приятелю пришлось искать новое жилье, причем в страшной спешке. Немало джина было выпито, чтобы справиться с этими переменами, и все мы согласились с тем, что «жизнь порой бывает настоящим дерьмом». Я тоже была в таких ситуациях и могу сказать, что они весьма неприятны. Несколько лет назад, в нетипично дождливый август я пережила разрыв, из-за которого пришлось срочно переезжать. В течение месяца я ухитрилась потерять дом, работу и бойфренда. Да, бездумный поступок, понимаю. Справилась я не слишком хорошо — и долго мучилась тяжелой бессонницей, побывала на массе дурацких свиданий, рыдала на собеседованиях о приеме на новую работу и целыми ночами смотрела «Военно-полевой госпиталь M.Э.Ш.», упиваясь собственными страданиями.

Большинству из нас знакомы нежеланные перемены, которые сваливаются как снег на голову. В Англии 42 процента браков заканчиваются разводом, и каждый человек в среднем три раза в жизни остается без работы. Взрослым быть не всегда легко. Да, так случается, что отношения, работа, дружба или жилье исчезают без следа, но на сей раз нам требовалось самим принять решение: идти ли на кардинальные перемены.

Жизнь — это перемены, убеждала я себя. Жизнь полна неопределенности. Это путь в неизвестность. Как любит говорить моя датская соседка: «Пробовать что-то новое — это стресс. Не пробовать ничего — жалкая покорность». Отец-основатель датской философии Сёрен Кьеркегор давно умер, так что не будем пенять соседке за неточное цитирование. Но я была полностью согласна с этими чувствами. Все, что придавало моей жизни смысл, было связано с риском — как личным, так и профессиональным. Нам просто нужно прыгать. А безопасных прыжков не бывает. И падение может оказаться долгим.

Я бы хотела научиться быть более стойкой, энергичной и умеющей правильно справляться с пращами и стрелами жуткой взрослой жизни. Нам всем знакомы люди, буквально покрытые «тефлоном», не сдающиеся перед лицом трудностей. Эти хамелеоны меняются безо всяких усилий, сохраняя свое достоинство и хорошую прическу. Как Бейонсе. Или Мэверик из «Топ Гана».

Я не такая.

Хамелеоны вызывают у меня почтение и любопытство, потому что сама я нахожусь на противоположном конце спектра, отчаянно цепляясь за статус-кво (не в варианте Фрэнсиса Росси), забывая о здравом смысле и обстоятельствах — как фламинго на четырехрядной магистрали.

Легомена это развлекало. Меняться ему было легче, чем мне. После нескольких лет датской жизни я окончательно убедилась, что в нем течет кровь викингов — его жажда приключений посрамила бы самого короля Кнута. Это утомительно, но он всегда находит нужный противовес.

Как-то вечером мы в очередной раз обсуждали, стоит ли переезжать и что это будет означать для моей работы. И тут он весело сказал:

— Тебе просто нужен план.

В этот момент он загружал посудомоечную машину — совершенно бездумно, в стиле джазовой импровизации. Я лишь глазами хлопала, глядя, как бокал для вина оказывается по соседству со сковородкой.

— Такой, знаешь, план, — продолжал он, — который поможет тебе достичь своих целей.

— Каких целей? — нахмурилась я, открывая холодильник и раздумывая, чем бы перекусить после ужина.

— Как это «каких целей»? Целей! Во всем! Целей жизни!