Зеркальный лабиринт - читать онлайн книгу. Автор: Александр Матюхин, Софья Ролдугина cтр.№ 8

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Зеркальный лабиринт | Автор книги - Александр Матюхин , Софья Ролдугина

Cтраница 8
читать онлайн книги бесплатно


Я положил еду и пакет с фруктами под сиденье. Через двадцать минут, ровно в десять, состав высадит последних пассажиров на всеравнокакой станции и умчится в черноту, где будет нарезать круги без остановки до самого утра. Рыженькая найдет еду и прикончит ее в полчаса, не думая о том, что следующая порция появится только завтра вечером. Она еще не сообразила распределять запасы. Она еще не научилась тут жить.

Поезд начал притормаживать. Я поднялся, мельком взглянул на рыженькую. Её не жалко. Просто я люблю запоминать лица новых людей.

Дня через три, может быть, подойду и поговорю с ней. Объясню, что и как. Заодно спрошу – за что? Наверняка она знает. Каждый знает, но многие не говорят.

На платформе дождался следующего состава. Отыскал нужный вагон. Зашел. Внутри было немноголюдно.

Человек развалился сразу на трех сиденьях, закинув ногу за ногу, делал вид, что читает потрепанную газету. Был он бородат, седовлас. На фалангах пальцев правой руки синели выпуклые буквы «Ж.О.Р.И.К». Где-то человек разжился коричневой кожаной барсеткой. Неделю назад ее не было.

– Сигареты привезли? – спросил человек, не поднимая взгляда. Газету он держал вверх ногами.

– Вы бы хоть поздоровались, – отозвался я, выудил из рюкзака блок «Нашей марки» с фильтром и дешевую зажигалку.

– Дел у меня больше нет, с вашим братом здороваться. – Он нехотя сел, отложил газету, взял и распечатал пачку, воткнул сигарету в уголок рта, раскурил.

– Мужчина! – тут же завопила женщина у дверей. – Мужчина, курить запрещено!

– А вы на меня пожалуйтесь кому-нибудь, – посоветовал седовласый, пуская дым двумя струйками из ноздрей. – Вот сразу, как выйдете на Проспекте, так и жалуйтесь. Пусть за мной придут и высадят. Ага. Я готов.

Конечно, он знал, что никто его не высадит. Седовласого попросту не найдут. Ни в этом вагоне, ни в каком. Таких никогда не находят. Разве что заметят краем глаза какого-то странного человека, или на мгновение испытают легкое раздражение оттого, что кто-то зацепил плечом, толкнул, нагрубил… но это быстро забывается. Нужно всего лишь выйти.

Он повернулся ко мне, беззаботно разглядывая. Сказал:

– Вот, свернуть бы вам шею за такие дела. Честного человека взяли и засунули черт-те во что! Это же форменная тюрьма!

Я достал из рюкзака сверток с едой, пакет с яблоками и мандаринами. Произнес давно заученное:

– Это не тюрьма, Георгий Юрьевич, это изолятор временного содержания. Вас поместили сюда до вынесения приговора.

– А кто это решил? За какие такие грехи?

Я не ответил, положил еду и фрукты на сиденье. Седовласый не настаивал. Это была наша своеобразная игра.

Никто не застревает в метро просто так.

Изолятор для таких, как Георгий Юрьевич. Для тех, кого надо изъять из человеческого мира ради безопасности других людей.

В Москве изолятором служит кольцевая. В Питере – маршрут по каналам и рекам (человек приходит на экскурсию, садится в катер, укутывается в теплый плед… и кружит по водной глади, по Мойке, каналу Грибоедова, по Фонтанке и Неве, оставшись один-одинешенек, не в силах даже встать с места). Скоро, впрочем, и в Питере запустят свое подземное кольцо. В других городах есть чертовы колёса, карусели, закольцованные туристические трассы.

Это места, где размыто начало пути и нет окончания. Идеальный вариант бесконечности.

– Я пять лет кручусь здесь, не имея возможности выйти, – произнес седовласый, сминая фильтр большим и указательным пальцами. – Я моюсь из ведра, хожу в туалет вон в том углу. Я расчесывался последний раз на прошлый Новый год. Вы думаете, этого недостаточно для искупления каких-то грехов?

– Нет, не искупили, – ответил я, – пока не было приговора, вы будете сидеть здесь. Сами же знаете.

А ведь он убил человека. Перед этим отсидел три года за грабеж, вышел по досрочке, доехал до Москвы и в первый же вечер вольной жизни решил разжиться легкими деньгами. Подкараулил одинокого паренька в подворотне, не рассчитал сил, приложил его головой об асфальт. Открытая черепно-мозговая, полтора часа без сознания на холоде – и вот вам невинная смерть. А Георгий, наш, Юрьевич спустился в метро, еще не зная, что застрял.

Кого попало в изолятор не сажают. Кто-то наверху, высшие какие-то инстанции определяют тяжесть преступления. Убийства недостаточно – иначе вагоны метро давно были бы забиты такими вот, как Георгий Юрьевич. Важны последствия. Тот паренек в подворотне что-то значил для мира в целом, и теперь его больше нет. Прервалась нить судьбы, и седовласый сидит тут, небритый, грязный, с сальным лицом и потрескавшимися губами, неопрятный и озлобленный. Ждет приговора.

Он опытный зэк. Дыхнул мне в лицо сизым дымом:

– А и пошел ты… – выхватил из барсетки короткий блестящий штырь, прыгнул в мою сторону – невероятно ловко для своего возраста. Штырь вошел мне под кадык почти до основания. Я почувствовал горячую потную ладонь на своей шее и твердое упругое лезвие, разорвавшее плоть, уткнувшееся в челюстную кость. В висках закололо.

Лицо Георгия исказилось, сигарета выпала изо рта:

– Почему не сдыхаешь? Почему не сдыхаешь? – шипел он мне в ухо, проворачивая штырь.

А я улыбнулся. Ему надо было попытаться. Этот человек просто так не сдается. Уважаю.

– Мне не положено, – сказал, – умирать.

Потом взял Георгия за шею, легко надавил и вырубил. Георгий обмяк, я уложил его на сиденья, около свертка с едой и блоком сигарет.

Люди бросали на нас любопытные взгляды, но как только отворачивались – забывали.

Остановка – Проспект Мира. Увы, мне пора.

Завтра Георгий будет снова ждать меня с сигареткой в зубах, словно ничего и не было. С ним приятно было болтать о смысле жизни. Но я знал, что скоро придет приговор и по его душу.

Я вышел, на ходу вытаскивая из шеи штырь. Повертел, разглядывая. Хорошая работа. Старался. Оставлю на память, в коллекцию бесчисленных мелких атрибутов смерти. Кто-то пытается покончить жизнь самоубийством, кто-то пытается убить меня. Люди шаблонны в своих поступках.

Посмотрел на часы – без десяти десять.

Следующий поезд – финальная часть сегодняшнего пути.


В вагоне кроме меня находилось только два человека.

Первый – парень двадцати двух лет. Он в изоляции всего две недели. Пользуясь моментом, попытался выскочить – людей-то нет. Но двери перед ним попросту не открылись. Он метнулся в мою сторону, споткнулся, опоздал.

Поезд тронулся без объявления следующей остановки.

Второй – мужчина, чуть лысоватый, представительный. Ездит по кругу второй год. Еще не успел износить до дыр темный дорогой пиджак. Как-то попросил щетку и черный крем для обуви. С тех пор постоянно натирает остроносые ботинки.

Оба увидели меня, оживились. Еще бы. Яблоки и мандарины.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению