Томас Дримм. Время остановится в 12:05 - читать онлайн книгу. Автор: Дидье ван Ковелер cтр.№ 5

Юная обольстительница в купальнике, на каблуках-шпильках и с короной на голове торжественно проходит по стадиону, держа в руках огромный плакат: «ИГРА – ЭТО ЖИЗНЬ». На ней черно-красный шарф, в цветах национального флага, – на случай, если кто не догадается, что перед ним юная мисс Объединенные Штаты. Мне противно смотреть на свою ровесницу, сотрудничающую с властями. Ее выбрали среди других претенденток с помощью компьютера. И теперь она символизирует «разумное счастье и здоровые силы» нашего поколения. Однако сногсшибательная фигура девушки совсем не вяжется с выражением лица – таким, словно ее принудили к этой роли. Она вызывает во мне скорее жалость, чем восхищение.

Я поспешно выхожу из гостиной. Мысли о маленькой королеве красоты отвлекают меня от цели, а сейчас для этого неподходящий момент. С Дженнифер, которая считает меня предателем, и Брендой, ставшей овощем, мне и так не светит никакая личная жизнь. Ни к чему усугублять эту безнадегу мечтами о мисс Объединенные Штаты.

Мне нужно переодеться, и я поднимаюсь к себе в комнату, которая сейчас похожа черт знает на что. Она оформлена в молодежном стиле, и ее площадь в три раза больше, чем нужно для картонных коробок, в которых сложена вся моя прошлая жизнь, – я их до сих пор не распаковал.

Сквозь латунную решетку балкона я вижу, как перед воротами дома останавливается присланный за мной правительственный лимузин. Я снимаю свитер Бренды и напоследок прижимаюсь к нему лицом, чтобы придать себе сил. Но свитер больше не пахнет Брендой. Только дождем, мокрой шерстью и метро.

Открываю шкаф, набитый новой одеждой, которую мне доставили по распоряжению отца от личного стилиста Лили Ноктис. Когда я сбросил пятнадцать килограммов, мне стало нечего носить. Я выбираю элегантный темно-серый костюм и светло-серый галстук. В зеркале отражается подросток, который в скором будущем обзаведется чипом и гарантированным местом в обществе. «Флек», как называла таких Бренда. Флегматик.

Вместо ботинок надеваю кроссовки, чтобы сохранить хоть какую-то индивидуальность. Но в последнюю минуту срываю с себя пиджак с галстуком и вытаскиваю из коробки куртку, с которой не расставался, когда был толстым. Моя вторая кожа, моя прошлая жизнь. Панцирь из искусственной бежевой замши, который скрывал мои жиры, теперь болтается на мне как балахон. Ничего, пусть принимают таким, какой есть.

Шофер чопорно здоровается и открывает заднюю дверцу лимузина. Но я сажусь на переднее сиденье, давая понять, что я уже не ребенок, хотя еще и не получил статус взрослого.

Как бы то ни было, это приглашение очень кстати. Потому что на свете есть только один человек, способный объяснить, как ручка может повернуть время вспять. И выставка, посвященная его памяти, похоже, мой единственный шанс возобновить с ним контакт. А зная характер Лео Пиктона, я не сомневаюсь, что его дух бросит все дела и прилетит послушать славословия в свой адрес.

Министерство госбезопасности, шестой отдел, камера № 50. 17:00

«Ты очень предсказуем, Томас. Во всяком случае, ты всегда отвечаешь моим ожиданиям. Каждый мой удар растит в тебе гнев, жестокость и принятие Зла. Пока ты еще цепляешься за старые идеалы, которые тянут тебя назад, но уже чувствуешь, что они не помогают. Ты видишь несправедливость мира, и это готовит тебя к будущему. К подарку, который я для тебя приготовил. Пережив отчаяние, беспомощность и отказавшись от привычных ценностей, ты скоро угодишь в самую хитрую западню – любовь. Я имею в виду, разумеется, не твои бесплодные фантазии о Бренде. Нет, ты будешь убежден, что встретил родственную душу. Она войдет в твою жизнь и заставит поверить, что все возможно. И на этот раз падать будет гораздо больнее.

Но перед этим тебе придется полностью измениться. Стать независимым. Сбросить старую кожу, как говорится».

Лимузин въезжает в парадные ворота правительственной резиденции на Голубом холме. Музей Великих сынов Отечества находится прямо напротив Министерства госбезопасности, в парке, где настоящие деревья заменены безопасными каменными копиями.

У меня сжимается сердце. В нескольких десятках метров под землей, в шестом отделе, в одной из одиночных камер, предназначенных для террористов, где в прошлом месяце пытали меня, сейчас в ожидании суда томится Оливье Нокс. Неужели его действительно казнят? Разве нет другого способа стереть из его памяти мою встречу с Пиктоном, которую я хочу изменить?

Звонит телефон. Я смотрю на экран и поспешно нажимаю кнопку. Думал, увижу отца на вернисаже, отведу в сторонку и попрошу повременить с чипом. Но раз он сам звонит, скажу прямо сейчас. Однако отец не дает мне и рта раскрыть.

– Томас, я звоню насчет Бренды Логан. Ты ведь был у нее недавно?

Я вздыхаю с облегчением. Приятно, что при всей своей загруженности он не забыл о ней.

– Да, папа, сегодня был. Всё как обычно, без перемен.

– Дело в том, что произошла большая неприятность. У меня всего две минуты, и я буду краток. Поскольку у нее нет семьи и медицинской страховки, ты попросил, чтобы министерство оказало ей спонсорскую поддержку и купило ее картины, помнишь?

Я подтверждаю. Главное, ничего не рассказывать, чтобы деньги от продажи как можно быстрее оказались на банковском счете Бренды. И когда пропажа картин обнаружится, их собственником уже будет министерство: оно не будет внакладе, потому что картины застрахованы, и все от этого только выиграют.

– Вот только возникла одна проблема, Томас. Лили отказывается подписывать приказ о покупке.

– Что?! Но почему?

– Я ведь завишу от ее министерства. В службе финансового надзора пойдут сплетни, будто Бренда – моя… м-м-м… возлюбленная и я содержу ее за государственный счет. Сам знаешь, какие бывают люди. Надо понять политические соображения Лили.

Я судорожно сжимаю телефон и не нахожу слов.

Лимузин останавливается перед музеем.

– Короче говоря, – заключает он, – я говорил с врачами Бренды. Они согласились подержать ее на аппарате искусственного дыхания до пятницы, чтобы ты успел с ней попрощаться. Но после этого финансирование закончится, и они ее отключат.

– Подожди, это невозможно! Мы найдем какое-нибудь решение!

Отец вздыхает.

– Послушай, дружище, будь благоразумным. Я понимаю твою привязанность к Бренде, но, честно говоря, ее картины ничего не стоят, ты не найдешь на них покупателей.

Я опускаю глаза. Уже заготовленная ложь остается невысказанной, застряв где-то в горле.

– В любом случае, – добавляет он мягко, – врачи поддерживали жизнь в Бренде только для того, чтобы выставлять счета за палату. Они прекрасно знают, что она в запредельной коме и никогда из нее не выйдет, они мне сами это сказали. Мне очень жаль, дорогой, но надо реально смотреть на вещи.

Я разъединяюсь. Слышать не хочу об этой реальности. Я создам себе новую, без него.