Бессмертие графини - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Сакаева cтр.№ 18

Он провел руками вверх по моему телу, поглаживая живот. Мне бы хотелось, чтобы он меня поцеловал, но делал он это лишь в моих снах.

Словно прочитав мои мысли, граф рассмеялся.

– Нет, не то. Скажи мне то, о чем думаешь днем.

После его слов со мной будто что-то произошло. Страсть и желание отступили, вернув дневной страх перед его алыми глазами и невыносимую смесь чувств от ненависти до зависимости, которую я испытывала, слушая его безразличный тон.

Забота. Я хотела бы той заботы, что испытала сразу после рождения Раймунда.

Не помню, ответила ли я ему вообще, ведь в тот миг мне казалось, будто НЕменя ночную и МЕНЯ дневную на мгновенье поменяли местами. Но кажется, все же мне удалось выдавить пару слов, ведь граф усмехнулся, а его глаза вспыхнули алым, как у кошки.

– Хорошо. У тебя это будет. Запомни свои желания, – проговорил он, крепче обхватив мои бедра и заставив кричать от счастья, позабыв о сыне и кормилице, что спали за соседней стенкой.

Через месяц я узнала, что снова беременна.

Все повторилось с удивительной точностью.

Первое, после родов, время я наслаждалась вниманием и заботой графа обо мне и моем здоровье.

Впрочем, в этот раз опасения были небезосновательные. Последние несколько месяцев я не то что не выходила из покоев, но и даже не могла уделять внимание Раймунду – настолько слабой себя чувствовала днем. Да и удивительные заморозки, что грянули в середине июля, сгубив часть посевов, принесли мне тяжелую простуду.

И только ночью у меня появлялись силы, но ночь всегда принадлежала графу, и я уже не посмела бы с этим спорить.

Но прошло несколько месяцев, и граф снова начал охладевать ко мне. И снова я не видела к этому никаких причин.

Однако отказаться от хорошего во второй раз оказалось куда сложнее. Я пыталась все изменить, но отчего-то после каждой из попыток в моей голове все увереннее возникала одна-единственная мысль.

Граф, или наши дети.

Глупая и нелогичная, однако эта мысль казалась ответом на все мои вопросы. Я должна выбрать. И только тогда расположение графа вернется ко мне.

Я точно сходила с ума, ведь какой матери и жене в здравом уме могут прийти такие мысли? Но они не желали отступать, а я, при всем желании, не сумела бы выбрать, особенно теперь, когда кроме Раймунда был еще и Алалрик.

А граф, словно зная о моих мучениях, лишь усугублял их. После каждого дня, проведенного мной с детьми, его объятия становились жестче, а голос безразличнее.

Но почему?

Действительно ли это было так, или мой воспаленный ум лишь пытался найти соответствия, которых не было, я не знала. Зато я знала точно – чем дальше был от меня граф, тем ближе было мое безумие.

Недолгое облегчение пришло лишь когда вернулся Викторий. Во время второй моей беременности граф отправлял его в Прованс решить некоторые дела с вассальными рыцарями.

Хоть я и была привязана к Викторию как к другу (даже не смотря на его отношение к моему ребенку), я по-прежнему не понимала, как рыцари могут воспринимать всерьез человека столь низкого происхождения, а тем более, подчиняться ему. Однако граф был полностью уверен в силе своей власти, и поэтому Викторий отсутствовал почти год, многое пропустив.

Однако, когда я обняла его, мне показалось, что мы расстались лишь на день, и не было между нами тех неприятных моментов и недопонимания.

– Почему? – не выдержав, расплакалась я, уткнувшись в твердую, как у графа, грудь. – Почему он так холоден со мной? Почему он снова стал безразличен ко мне?

С одним Викторием я могла быть собой, а не женой влиятельного лорда.

– Таков граф, – ответил он, глянув так, словно знал нечто большее, чем мог мне сказать.

– Я не понимаю, – обреченно выдохнула я. – Я совсем ничего не понимаю. Викторий, ты его правая рука, ты знаешь его уже давно. Скажи мне, что нужно, чтобы вернуть его расположение? Я думала, что наследника будет достаточно. Ведь наследник — это то, что надо любому мужчине, разве не так?

– Таков граф, – повторил Викторий, гладя меня по спине. – Его никто не знает достаточно. А он и так расположен к тебе, иначе не взял бы в жены. Вот только под расположением и любовью он понимает нечто совсем иное.

Уточнять, что же именно, мне вовсе не хотелось, ведь перед глазами встали голодные алые колодцы графа, его руки, грубо сжимающие мои бедра, и еще отчего-то, острые клыки и мои несуществующие раны.

– А дети? – спросила я, отгоняя видения. – Это же наши дети! Я люблю их, а он... он безразличен не только ко мне, но и к ним!

– Поверь, им же будет лучше, если все так и останется. Но, зная графа, его безразличие продлится недолго, – Викторий опечаленно покачал головой.

Его слова не принесли мне ожидаемого облегчения, а, напротив, лишь сильнее разволновали меня. В них было что-то пугающее, как в затишье перед бурей.

– Ты так считаешь? – тем не менее выдавила я из себя. – Считаешь, что он сможет их полюбить?

– Я считаю... – он помялся, словно хотел мне что-то сообщить, но в итоге выдал лишь: – Я считаю, что он изменит своему безразличию. Главное не вини себя, когда это случится.

– Что ты имеешь ввиду? – вот теперь его слова напугали меня окончательно.

В ответ Викторий покачал головой и ничего не ответил, а сама я осознала скрытый смысл уже гораздо позже.

И все-таки разговор с Викторием принес мне некоторое облегчение. Во-первых, всегда становится лучше, если проблемы разделить с другом. Пускай слова его были пугающие, но сочувствие и поддержка, да и просто дружеские объятия, сделали свое дело. А во-вторых, если уж Викторий считает, что граф расположен ко мне, то наверняка так оно и есть.

И как же хорошо, что теперь мне снова есть с кем поделиться своими мыслями и чувствами.

Хотя безразличие графа к собственным детям меня пугало так же, как и его холодное поведение, и алые глаза. Особенно потому, что я не понимала, отчего же так происходит. Не понимала, что же может быть надо графу, если он и так может получить все, что захочет.

Мое тело принадлежало ему с самой первой нашей ночи, а мое сердце он теперь делил пополам с нашими детьми, хотя свою половину он держал в клетке из отчаяния боли и страсти.

Но этого было недостаточно. Даже Алалрик, похожий на графа куда сильнее, чем Раймунд, не растопил его сердце, хотя я все-таки надеялась на это.

Обычно младшим детям достается больше заботы родителей, в то время, как к старшим приходится быть более требовательными, чтобы воспитать достойного наследника.

Обычно.

Но ни один закон обычной жизни не действовал, когда речь шла о графе.