Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий - читать онлайн книгу. Автор: Джоби Уоррик cтр.№ 46

Признаки беды были разбросаны вдоль всей дороги, ведущей из аэропорта. Заграждения и КПП буквально усыпáли обочину десятимильного шоссе (тщетная попытка остановить ежедневные обстрелы и взрывы бомб), превратив ее в дорогу, которую американские солдаты прозвали “Ирландским маршрутом”, а иракцы — “улицей Смерти”. Год назад, чтобы попасть из аэропорта в район, где жили иностранцы, требовалось только сесть в аэропортовский “челнок”. Теперь въехать в город означало заказать безопасное такси, с вооруженным эскортом и пуленепробиваемыми стеклами, стоимость одной поездки могла доходить до тысячи долларов. Или, для высших чиновников дипкорпуса США, — сесть в бронированный посольский микроавтобус и на дикой скорости пронестись от терминала до “зеленой зоны”.

“Ни о чем хорошем это не говорит”, — думал Форд.

Как ни взгляни, в Ираке стало еще опаснее, особенно американцам. Сорокашестилетний Форд был одним из ведущих арабистов Госдепартамента, но светло-каштановые волосы и голубые глаза выдавали в нем уроженца Запада. Во время предыдущей командировки в Ирак его два часа держала на мушке группа шиитских милиционеров. Форд подозревал, что нынешняя поездка окажется еще богаче на приключения.

В прошлый раз Форд приехал в Ирак по собственному почину. Через несколько недель после взятия Багдада Госдепартамент призвал арабоговорящих добровольцев помочь находящемуся в сложных обстоятельствах временному правительству под руководством американцев. Форд, в то время имевший уже изрядный опыт в ближневосточной дипломатии, почти безупречно владел языком и занимал удобную должность второго по старшинству чиновника в американском посольстве в Бахрейне. Как и многие его коллеги, Форд скептически относился к авантюре бушевской администрации в Ираке. И все же необходимость в добровольцах, кажется, действительно была. Он поднял руку — и вскоре уже был на борту военного самолета. В августе 2003 года он прибыл в столицу Ирака. Багдад еще не оправился после теракта в штаб-квартире ООН, унесшего жизнь Сержиу Виейры ди Меллу. Первое же задание привело Форда в священный для шиитов город Наджаф, где он должен был наладить дипломатическое взаимодействие с американскими морскими пехотинцами, ответственными за безопасность в городе. Но военных заботило в основном, как бы поскорее убраться из Ирака, а местное руководство увязло в кровавой распре между шиитскими милицейскими подразделениями, которые американцы хотели разоружить.

Конфликты с шиитскими милиционерами начались в первую же неделю. Форд имел обыкновение нырять в задание с головой, и в Наджафе он сразу стал встречаться с руководителями общин и завел рабочие связи далеко за пределами военной базы. Однажды в субботу, когда он встречался с одним из видных представителей духовенства, группа из двадцати пяти милиционеров ворвалась в дом с оружием наизготовку, окружив Форда и майора морской пехоты, который сопровождал его во время этого визита. Боевики схватили молодого переводчика-иракца и вытащили его на улицу, где принялись с остервенением избивать и пинать ногами.

Форд выхватил единственное бывшее при нем оружие — блеф. Он осторожно, на пару дюймов приблизился к человеку, который показался ему главным.

“Меня зовут Роберт Форд, я представитель коалиции из Багдада, — начал он по-арабски. — Сегодня в полночь у меня встреча с вашим начальником. Можете передать ему, что я опоздаю, потому что вы меня задержали”.

Уловка сработала. Американцев отпустили, милиционеры суетливо бросились к своим машинам, отпустив переводчика, чьи раны оказались достаточно серьезными, чтобы тут же отправить молодого человека в больницу. Через несколько минут Форд, не утративший присутствия духа, заставил майора позвонить командиру милиционеров и попытаться устроить так, чтобы этот эпизод повлиял на соглашение о разоружении.

Морпех взглянул на Форда: сверхэнергичный дипломат явно хотел поскорее умереть. “Чертов идиот!” — выругался майор. Американцы вернулись на базу.

Усилия Форда по наведению мостов возобновились на следующий же день, но разочарования и раздражение накапливались быстро. Когда через несколько месяцев его официально попросили вернуться в Ирак во вторую командировку, не опасения за свою жизнь заставили Форда сказать “нет”. Ни при чем были и отвратительная погода, спартанские условия проживания, ледяная вода из душа и невыразимо сложный, постоянно меняющийся характер религиозных и племенных распрей. Форда остановило чувство безысходности, которое ядовитым облаком обволакивало почти каждую попытку что-то сделать.

“Нет-нет-нет. Однажды я уже поехал в Ирак добровольцем и возвращаться не хочу, — сказал Форд начальству, выслушав по телефону просьбу. — Там все безнадежно. Это несерьезно. Я не хочу иметь к этому никакого отношения”.

И все же Форд вернулся. Вернулся в “зеленую зону” с ее неправдоподобными контрастами: дворцы и обсаженные пальмами бассейны — и мрачные бараки со стенами из мешков с песком, жалкая защита от орудийных снарядов, беспорядочно падавших с неба, словно какой-то великан играл во взрывающийся дартс. Вернулся, несмотря на гнев жены и свои собственные опасения потратить еще один немалый кусок жизни — а может быть, и больше — на очевидно безнадежный случай. Вернулся, потому что чувствовал: у него нет выбора. “Нельзя сказать “нет”, если не собираешься увольняться, — объяснял Форд впоследствии. — А у нас не было достаточно денег, чтобы я мог позволить себе уволиться”.

На самом деле приказ о переводе Форда на новое место службы пришел из высших сфер Госдепартамента. Назначенный незадолго до этого посол США в Ираке Джон Негропонте попросил госсекретаря Колина Пауэлла сделать Форда влиятельным лицом в американском посольстве, отправив его на пост советника по политическим вопросам. Форд, хотя и относительно молодой для такого назначения, завоевал восхищение Госдепартамента своими служебными записками и докладами, в которых честно оценивал значение иракской войны для региона. Он также снискал симпатию коллег благодаря своей смелости, стойко прослужив несколько лет в одном из самых сложных районов Ближнего Востока. Бывший доброволец из миротворческих сил, Форд говорил на пяти языках и провел бóльшую часть своей профессиональной жизни в провинциальных городках от внутренних районов Марокко до турецкого побережья, собирая, словно журналист, местную информацию и создавая сеть осведомителей. Друзья вспоминали: ничто не могло его напугать.

“Вся его карьера прошла в опасных местах, — говорил о Форде Роберт Ньюман, бывший посол США в Афганистане. — Он не из тех, кто сидит [в посольстве], а из тех, кто идет к людям и заводит широкий круг знакомств. Тем, кому необходимо постоянно чувствовать себя в безопасности, просто нечего делать на этой работе”.

Но теперь Форду предстояла другая роль. Администрация Буша, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, активно занялась спешным формированием временного правительства Ирака, которое смогло бы быстро принять на себя основную ответственность за безопасность в стране и за организацию выборов. Партизанская война, которую официальные лица США так не торопились признавать, была теперь неоспоримым фактом, и цена ее — финансовая, политическая и в человеческих жизнях — стремительно росла. На горизонте США неясно рисовались президентские выборы, и, как позже вспоминал Форд, “полным ходом шла кампания за то, чтобы передать самоуправление иракцам и уйти из страны”.