Пташка - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Уортон cтр.№ 45

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Пташка | Автор книги - Уильям Уортон

Cтраница 45
читать онлайн книги бесплатно

Наконец приходит время, которого я так долго ждал. Мне хочется как можно тщательней рассмотреть, как птенцы учатся летать. До сих пор их опыт по этой части был не больше, чем у меня.

Я наблюдаю, как они на все лады чистят перышки и расправляют крылья. Они еще так нетвердо стоят на ногах, что едва не падают, когда пытаются лапкой помочь себе расправить крыло. И они еще не могут спать на одной ноге. Пока их кормили, они уже делали множество упражнений, развивающих крылья. Возможно, они сами этого не понимали, но хлопанье крыльями при кормежке являлось подготовкой к полету. Я не могу придумать, для чего еще это могло быть нужно, разве что привлекать внимание матери или отца. Они начали хлопать своими культяшками задолго до того, как на них выросли перья. Я решаю хлопать руками по меньшей мере час в день. Для начала такое упражнение не хуже любого другого. Во всяком случае, птицы начинают именно с этого. В первый же вечер, когда уже никого не остается в гнезде, я хлопаю руками в течение десяти минут и так устаю, что не могу продолжать. Утром плечевые мышцы так болят, что я насилу могу поднять руки. До мускулов на груди даже больно дотронуться.

Первые полеты птенцов состоят в том, что они вспархивают на самый нижний насест рядом с кормушкой и купалкой. По сути, это прыжок примерно такой же, как если бы я вскочил на стол. Эти недавно вылупившиеся птички уже пробуют оторваться от земли. Похоже, они понимают, что их место в воздухе. Ночью они пытаются не просто забраться на эту нижнюю жердочку, но и усесться на ней, балансируя, чтобы не упасть. Когда видишь их решимость и храбрость, легко понять, почему люди не летают: им попросту недостаточно сильно этого хочется.

Впервые прыгая на нижний насест, птенцы не могут рассчитать прыжок, перелетают через жердочку и плюхаются на пол с другой стороны; лихорадочно хлопая крыльями, они уже могут прыгнуть достаточно высоко, мускулы на лапках достаточно окрепли для этого, однако они еще не научились использовать свои хвостики, чтобы удерживать равновесие и тормозить.

Едва ли птенцы испытывают особый энтузиазм, видя, как легко Альфонсо и Пташка перелетают с жердочки на жердочку, поворачиваются, скачут взад и вперед без малейшего усилия, даже не задумываясь об этом. Умение летать даже птицам не сразу дается, для этого нужны практика и большое напряжение. Альфонсо и Пташка не учат их, я не замечаю ничего подобного, птенцы должны сами дойти до всего. Однако если один из птенцов догадывается, как нужно делать то или это, остальные немедленно перенимают. Похоже, они учатся друг у друга.

На следующий день я отправляюсь на задний двор, использую козлы, а затем и поленницу как насест, на который учусь запрыгивать. Запрыгиваю с разбега на высоту три фута, хлопая при этом руками, и понимаю, какими сильными стали у птенцов лапки. Если бы их лапки развивались пропорционально крыльям, взрослая птица могла бы прыгать и без помощи крыльев, как это делает, например, лягушка. Было бы интересно посмотреть, что стала бы делать растущая птица, если бы у нее не было крыльев. Я имею в виду не пингвинов или других птиц, которые перестали летать, перейдя к плаванию, а птицу, которая от природы должна летать, но не имеет крыльев.

Вечером руки жутко болят, но я не сдаюсь. Если такое под силу даже крошечным пташкам, то смогу и я. В конце концов я добиваюсь своего и теперь могу запрыгивать на поленницу, как на насест, и удерживать там равновесие. Моя главная проблема такая же, как и у птенцов, – я не могу затормозить, чтобы не перелететь на другую сторону насеста, как бы ни махал руками.

Чего мне не хватает, так это хвоста. Конечно, я мог бы вшить между штанин кусок материи, но это вряд ли поможет. Хвост должен действовать отдельно от ног, и мне надо им управлять. Даже эти птенцы могут поднимать и опускать хвост, а также расправлять на нем перья. Они учились этому, еще сидя в гнезде. Я пока могу тягаться с ними, но уже понятно, что если у меня не будет какого-нибудь механического приспособления, то не останется никаких шансов. Однако я твердо решаю, что ни мотор, ни что-либо еще такое для меня не годится. Если я не смогу летать сам, то мне это не подходит.

Успешно подняться в воздух и пролететь как следует первым удается кенару с темной окраской. Закончив кормление, Альфонсо улетает подальше от своего выводка и садится на самую верхнюю жердочку – так вот, этот птенец летит туда прямо за ним. Должно быть, он делает это не задумываясь. Наверное, в этом вся суть: не нужно слишком много размышлять о полете. Я даже не знаю, как отучить себя постоянно думать об этом.

Темный самец приземляется на жердочку рядом с Альфонсо, а затем так яростно хлопает крыльями, прося поесть, что перекувыркивается и падает вниз. Однако на полпути до пола успевает расправить крылья и скорее планирует, чем падает, приземляясь в кормушку, стоящую у края клетки.

Похоже, птенцы способны выдержать самый сильный удар при падении и после него встают как ни в чем не бывало. Во время этого прыжка темный кенар оказался на высоте, раза в четыре большей его собственного роста. Для меня это было бы все равно как запрыгнуть на крышу собственного дома. С такой высоты даже я не могу спрыгнуть не ушибившись, а ему от роду всего месяц. Это обескураживает, но я решаю присматриваться попристальнее и больше практиковаться. Я решаю, что хочу научиться пролетать расстояние не меньшее, чем любая канарейка. Конечно, я не рассчитываю, что буду вообще летать как канарейка; достаточно было бы научиться планировать с большой высоты и чтобы при этом я помогал себе руками.

Наконец Пташка откладывает в своем новом гнезде первое яйцо для своей второй кладки. Как и в прошлый раз, я его забираю и вместо него оставляю подклад. Она не слишком усердно его высиживает, однако все время держится поблизости от гнезда, чтобы в случае чего отогнать молодых канареек из своего прежнего выводка. Можно подумать, что те для нее теперь «отрезанный ломоть» и ей бы очень хотелось, чтобы они поскорее убрались из гнездовой клетки. Немного напоминает, как некоторые родители поступают со своими детьми-подростками. Она мирится с их присутствием и кормит их, если они начинают этого настойчиво требовать, но чувствуется, что мысли ее далеко и думает она не о них.

Через несколько дней они уже способны взлететь на любой насест или на свое старое гнездо и начинают с удовольствием опробовать новые разновидности полета. Отложив третье яйцо, Пташка начинает проводить в гнезде все свое время. Думаю, больше всего она опасается, как бы молодежь не причинила яйцам какой-нибудь вред.

Все птенцы теперь клюют яичный корм, когда я ставлю блюдце на пол клетки. Началось все с того, что они клювами чистили перышки от его частичек, прилипших, когда бойкая молодежь прыгала вокруг отца, заглатывающего корм из кормушки. Они то и дело запрыгивали в блюдце, наполненное кормом, выскакивали оттуда – и случайно обнаружили, что, оказывается, получать пищу можно непосредственно из этого источника. Наступает переломный момент. Я решаю оставить дверцу гнездовой клетки открытой и посмотреть, что выйдет.

Альфонсо, разумеется, сразу же вылетает из нее в вольер. Вот уже пять дней, как он заперт в ней с птенцами, и вечная их возня, похоже, его достала. Он носится по вольеру как сумасшедший, проверяет, не разучился ли летать, и как следует разминает затекшие крылышки. Кажется, наблюдая за ним в бинокль, я получаю не меньшее удовольствие, чем он сам – от полета. Вскоре и маленькая желтая канареечка, та самая, которая все время вываливалась из гнезда, садится на порожек, выглядывает из клетки и с любопытством смотрит, что происходит в вольере. Я почти могу догадаться, о чем она думает. Прямо перед ней, ну, может, немного пониже, находится жердочка, расстояние до которой примерно раза в два больше, чем то, которое ей доводилось преодолевать прежде. Она так и эдак вертит головкой, пытаясь определить дистанцию. У птиц нет стереоскопического зрения, так что прикидывать расстояние им трудно. Поколебавшись минуты три, она все-таки слетает к жердочке и практически безупречно приземляется. Теперь становится особенно заметно, какая она маленькая. Альфонсо подлетает к ней и дает корм, словно вознаграждая за храбрость.

Вернуться к просмотру книги