Елизавета I - читать онлайн книгу. Автор: Кэролли Эриксон cтр.№ 51

«Ослабела тогда Англия чудовищно — и в смысле людских ресурсов, и в смысле денег, и в смысле состояния духа, — пишет один проницательный наблюдатель. — Англичане отправляются на войну, понурив головы, а возвращаются измученными и потерянными. Все у них валится из рук, они просто не знают, за что взяться». И что в этом удивительного, продолжает автор, ведь под откос катится вся страна. «Куда ни посмотришь — одни плахи, четвертования, костры, виселицы; налоги, поборы, нищета; дома приходят в запустение, и за границей то, что вчера было нашим, сегодня уже не наше». Мария как будто впала в оцепенение, преемница, ее бессильна что-либо сделать. Похоже, у измученной страны иссякли все жизненные силы, и «правит ею горстка священников — людей в белых стихарях».

Мария посреди всеобщей разрухи через некоторое время, напротив, почувствовала подъем сил — ей снова показалось, что она беременна (на самом деле то была последняя стадия рака яичников). Естественно, радость ее оказалась недолгой, и когда со времени отъезда Филиппа из Англии минуло десять месяцев, стало ясно, что надежда на рождение ребенка — всего лишь новая иллюзия. Теперь Мария отчаянно цеплялась за остатки власти, приходя всякий раз в гнев, когда гости из-за границы отправлялись в Хэтфилд к Елизавете, не испросив предварительно высочайшего соизволения, и вообще болезненно переживая любое покушение на свои права.

Придворные же, разрываясь между верностью королеве и надеждой завоевать расположение той, кому вскоре предстояло заменить ее на троне, либо придумывали всякие хитроумные уловки, чтобы оказаться в Хэтфилде незамеченными, либо сообщались с Елизаветой через посредников.

Елизавета стремилась, поелику возможно, вести себя тихо и незаметно, дабы не вызывать раздражения сестры, но когда все же ей приходилось появляться во дворце, Мария лишь с немалым трудом скрывала за внешним расположением сжигавшую ее ярость. «Когда они вдвоем оказываются на людях, — записывает Мишель, — Мария держится изо всех сил, пытаясь выказать принцессе всяческое расположение, говорит с нею только о мелочах». И все равно истинные ее чувства угадывались безошибочно, каждый раз при встрече с принцессой перед глазами вставали старые обиды и унижения, пережитые в детстве, отчего она только сильнее начинала ненавидеть младшую сестру. Более того, в глазах Марии Елизавета представляла собою не только минувшие, но и нынешние страдания: предательство, ересь, распущенность и, не исключено, супружескую измену, если Мария все же считала, что слухи о заигрываниях ее сестры с Филиппом небеспочвенны. А хуже всего было то, что Елизавета воплощала собою юность, жизнь и будущее.

Один проницательный наблюдатель, оказавшийся при дворе Марии в 1556 году, отмечал, что не встретил там практически ни одного человека моложе тридцати пяти лет, который был бы правоверным католиком. За некоторыми, впрочем, весьма существенными исключениями протестанты, погибшие в годы царствования Марии на кострах, были людьми молодыми, но ей оказалось отпущено слишком мало лет, чтобы новое поколение англичан выросло в католической вере. Бог и истинная вера были, возможно, на стороне Марии, но время было на стороне Елизаветы. Подобно своей матери, Екатерине Арагонской, Марии было суждено умереть, не произведя на свет сына, вдали от мужа и при виде триумфального восхождения к власти своей соперницы.

Ко второй половине 1558 года неофициальный двор в Хэтфилде уже затмевал двор официальный. Туда-сюда сновали курьеры с тайными посланиями, касающимися дел престолонаследования. Теперь уже не Марии, но Елизавете свидетельствовали свое почтение знатные вельможи, почти равнодушные к тому, как на это посмотрит королева. В то лето над Северной Европой пронеслась большая и яркая комета, а по давнему поверью, это было знаком близкой кончины большого человека, так что англичане лишь глубокомысленно покачивали головами, готовясь к близящимся переменам на троне.

Филипп тоже прикидывал, что скоро, судя по всему, останется вдовцом и, дабы сохранить свое влияние в Англии, ему было необходимо сблизиться с Елизаветой. Он отправил к ней аскетичного, прекрасно подготовленного к такого рода конфиденциальным переговорам посланника — графа Фериа, и тот, слишком осторожный, чтобы доверить беседу бумаге, сообщил, что принцесса «чрезвычайно удовлетворена визитом», и вообще дал понять, что миссия его завершилась успехом.

В общем, ясно, что Англия постепенно поворачивалась в сторону преемницы Марии и, судя по всем внешним признакам, смена власти должна была пройти гладко и предсказуемо. В первых числах ноября собралась сессия парламента, чтобы обсудить процедуру передачи власти и обеспечить преемственность и стабильность, когда на трон взойдет новая повелительница. Совершенно утратившая волю, Мария, хоть и со скрежетом зубовным, но все же официально провозгласила Елизавету своей преемницей. Двое королевских посланников срочно поскакали в Хэтфилд с вестью, что отныне Елизавета «является законной наследницей трона»; толпы ее приверженцев, которые давно уже осаждали ворота замка в ожидании радостной вести о смерти Марии, шумно приветствовали это сообщение, за которым, надо надеяться, вскоре должны были последовать и иные, еще более вдохновляющие события.

Ну а пока все гадали, кого все-таки Елизавета возьмет в мужья, ибо никто Не сомневался, что ей понадобится на троне мужская поддержка. Иностранца, в общем, не хотел никто, хотя какое-то время поговаривали о претендентах из Швеции и Дании, а в начале года Елизавете нанес визит посланник шведского короля Густавуса Вазы с предложением руки своего сына Эрика. Из англичан же наиболее оживленно обсуждались кандидатуры графов Арундела и Вестмор- ленда, а также юного герцога Норфолка — наиболее близких ей по положению членов семейства Хауардов.

До Фериа донеслось, что Елизавета подумывает о ком-нибудь из своей шотландской родни, что побудило его обратиться к своему повелителю с советом действовать как можно более энергично. В свою очередь, придворные чрезвычайно опасались того, что Елизавету уговорят-таки выйти за своего зятя, расположение к которому она неизменно выказывала на виду у всех. По мере того как жизнь Марии неуклонно катилась к закату, «эгоистические поползновения» Филиппа беспокоили окружение Елизаветы все сильнее, и им оставалось лишь надеяться на ее здравый смысл.

Внимание замершего в ожидании перемен двора сосредоточилось на будущем принце-консорте, у военных же были свои заботы, более практические. В продолжение октября — ноября 1558 года принцесса лично либо через доверенных лиц вела с ними переговоры, стараясь заручиться поддержкой ввиду предстоящего коронования. В одном дошедшем до нас письме, датированном концом октября, она благодарит некоего вельможу за предоставленных в ее распоряжение людей, обещая, что «в должный момент» его услуги будут вознаграждены. В то же время Елизавета обращается и к другим, вроде Томаса Маркэма, начальника крупного военного гарнизона в Бервике, с просьбой послать вооруженный отряд на юг, дабы обеспечить ей поддержку «королевского положения, титула и достоинства». Маркэм не только откликнулся и принес клятву верности, но и явился с посланиями от других верных военачальников на севере страны, в которых они выражали готовность положить за Елизавету «свою и своих солдат жизнь, а числом их около десяти тысяч».