Елизавета I - читать онлайн книгу. Автор: Кэролли Эриксон cтр.№ 123

Тем не менее де Месс не мог не признать, что именно своему уму (кроме того, следует отметить, и протекции со стороны Лестера, а также незаурядной личной отваге) Эссекс был обязан тем положением, которого достиг к середине 90-х годов. После смерти своего отца, первого мужа Летиции Ноллис Уолтера Деверю, отошедшего в мир иной совершенно нищим, погрязшим в многочисленных долгах, дезятилетний Эссекс попал в дом к Сесилу и воспитывался вместе с горбуном Робертом. В семнадцатилетнем возрасте он был представлен отчимом ко двору и сразу привлек к себе внимание тем. что нанес оскорбление Рэли. «Какая радость служить госпоже, способной восхищаться таким человеком?» — патетически воскликнул он и сбежал в Нидерланды, где в то время уже шла война.

Сначала он сражался там, затем во Франции, где был отмечен, завоевав себе репутацию не только храброго и находчивого солдата, но и настоящего рыцаря в духе прежних времен. Дуэль, поединки были вполне в его духе, не говоря уже о том, что они привлекали к нему всеобщее внимание, способствуя росту известности. Все же за военными делами он не забывал и гражданские. Сумев убедить Елизавету в своей государственной мудрости, он в 1593 году был назначен ее указом членом королевского Совета.

В зрелости Эссекс, на взгляд королевы, отличался таким же несносным, но и славным характером, как в юные годы. Она называла его «необъезженным жеребцом» и испытывала к нему чувства не просто родственные (он приходился ей через Летицию троюродным племянником). Ведь в конце концов Эссекс — приемный сын человека, любовь к которому Елизавета пронесла через долгие годы, и еще при жизни Лестера она отвела Эссексу во дворце личные апартаменты. Она мирилась с его взбалмошностью и своенравием, с его крутым нравом дуэлянта, хотя и не уставала повторять, что кто- нибудь должен все же дать ему хороший урок. Это был умный, жизнерадостный, на редкость привлекательный мужчина, человек общительный и отличный кавалер — он прекрасно знал, как ублажить свою повелительницу. Эссекс допоздна засиживался с ней за карточным столом; он сопровождал ее на премьеру «Комедии ошибок»; он носил ее знаки на турнире и устраивал для нее всяческие спортивные развлечения. Елизавете было за шестьдесят, ему немногим более тридцати, однако в чувстве, которое она к нему испытывала, не было ничего материнского. Его женитьба на вдове Сидни не на штуку разъярила Елизавету — хотя гнев ее и утих в удивительно короткое (если учесть, что речь идет о тайном браке) время, всего две недели, — а на «любезную госпожу Бриджес», свою фрейлину, она, узнав, что та всячески заигрывает с Эссексом, вообще обрушилась с проклятиями, кажется, даже пощечину ей отвесила.

Эссекс явно был восходящей звездой при дворе, так что его отсутствие, когда королева принимала де Месса, было не только заметно, но и красноречиво. Он считал себя обиженным и не находил нужным это скрывать.

«При английском дворе всегда полно партий и фракций, все здесь вечно недовольны друг другом, и королеве это нравится», — записывал де Месс. В 1597 году фракции определились четко: отец и сын Сесилы вместе с адмиралом Хауардом, с одной стороны, а с другой — Эссекс во главе целой когорты восхищенных поклонников, возмужавших за последнее военное десятилетие. Внешне Се- сил-старший и Эссекс вели себя (что с удивлением отмечал и де Месс) друг с другом изысканно вежливо, однако отношения их были разъедаемы ревностью; Эссекс нетерпеливо ждал смерти Сесила, с тем чтобы самому занять его доходное положение хранителя королевского гардероба.

Со своей стороны, оба Сесила и их приспешники всячески разжигали боевой дух Эссекса, подталкивая его к участию в опасных военных авантюрах (в чем он, впрочем, совершенно не нуждался), — может, убыот или, что тоже их устраивало, вернется он в Лондон, потерпев какой-нибудь финансовый или политический крах. И даже если вернется с победой, можно попробовать каким-нибудь образом настроить против него королеву. (Противники чувствовали, что со временем Эссекс перейдет черту и сам подпишет себе приговор.)

Это могло случиться скорее всего потому, что Эссекс был абсолютно слеп к исключительным личным дарованиям королевы. Отношения их складывались на старый, освященный временем манер: высокородная дама и кавалер-обожатель. «Самая прекрасная, дорогая, великолепная Госпожа! — так обращался к Елизавете в своих письмах Эссекс. — Пока Ваше Величество дарит меня правом говорить о своей любви, любовь эта остается главным моим, ни с чем не сравнимым богатством. Лишившись этого права, я сочту, что жизнь моя окончена, но любовь пребудет вовеки». Однако о женском уме Эссекс был невысокого мнения и не видел оснований делать в этом смысле исключение для королевы. Английский двор, делился он с де Мессом, «страдает от двух недугов — нерешительности и непостоянства, и этим он обязан по преимуществу полу своей правительницы».

Такого рода непохвальные чувства разделялись в последние годы правления Елизаветы многими из ее придворных. «О, эта глупая женщина! Да не вознесется она надо мною, да не будет мною править! — воскликнул как-то один не самый умный офицер-женоненавистник. — Клянусь муками Христовыми, служить ей — то же самое, что служить грязной кухарке; да кто бы из государей христианского мира позволил себе так обращаться со мною!» Богохульника, осыпавшего Елизавету и другими оскорблениями, среди них и таким: королева «описалась от страха» при приближении «Армады», — судили, но ведь всякого, кто ждет не дождется дня, когда Англией снова будет править мужчина, под суд не отдашь. В какой бы восторг ни впадали простолюдины при одном лишь виде королевы, аристократия и политическая элита были более чем готовы увидеть на английском троне Якова VI, ныне короля Шотландии. Правление Елизаветы, отмечал французский посланник, «нимало не нравится знати, и если судьба распорядится так, что она умрет, можно не сомневаться, что англичане больше никогда не отдадут власть женщине».

На протяжении следующих нескольких педель де Месс не раз встречался с Елизаветой и с каждой новой аудиенцией узнавал ее все лучше. Ее эксцентричные манеры и вызывающая одежда по- прежнему смущали его. Ни на минуту не присаживаясь, она и говорила без умолку, нередко отвлекаясь на забавные случаи и воспоминания, так что посланнику приходилось возвращать ее к предмету разговора. Она повторялась, она наслаждалась смутными историями прошлого, однако же де Мессу хватало проницательности не принимать эти льстящие ее самолюбию воспоминания за старческое слабоумие.

Он лишь слегка, да и то про себя, подсмеивался над ними. Елизавета постоянно называла себя глупой старухой, на что, как и предполагалось, де Месс отвечал комплиментами ее уму, государственной мудрости, высоким достоинствам и всяческим совершенствам.

Елизавета явно уделяла повышенное внимание своей внешности. «Когда кто-нибудь говорит о ее красоте, — отмечает де Месс, — она принимается уверять, что никогда красотою не отличалась, хоть тридцать лет назад об этом все только и говорили. Впрочем, она и сама при первом же удобном случае возвращается к этому предмету». Как-то раз именно забота о своей внешности заставила Елизавету отменить встречу с посланником. Она уже приготовилась было, даже послала за французом и его сопровождающими экипаж, но в последний момент передумала. При взгляде в зеркало выяснилось, что выглядит она сегодня слишком плохо для того, чтобы показаться кому-нибудь на глаза.