кЛИБЕ. Конец иллюзии стадной безопасности - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Зеланд cтр.№ 58

Точно так же, когда речь идет о науке и государстве, контекст здесь не политический и не экономический, а чисто эзотерический. На поверхности можно видеть физическую составляющую реальности, например: финансисты покупают политиков – те реализуют их интересы; производители и торговцы выставляют рекламу – потребители раскрывают свои кошельки; СМИ ведут пропаганду – люди им верят; и так далее.

А на метафизическом плане идут «подводные» процессы: система, как энергоинформационная структура, самоорганизуется и оказывает прямое воздействие на сознание людей через то, что входит в них и касается их непосредственно – через пищу, информацию, предметы обихода.

Выбор направления определяет все дальнейшее развитие цивилизации. Если выбран путь единения с природой, ее законами и принципами, человек обретает сверхспособности – ему не нужны машины, чтобы возводить мегалиты, перемещаться в пространстве и обмениваться информацией. Но если человек отказывается от Силы, заложенной в нем изначально, и начинает создавать машины, он логично и неизбежно становится рабом, придатком техногенной системы, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Поэтому мы – потерялись, и мы беспомощны. Мы уже не способны управлять матрицей, которую построили – она развивается самостоятельно, синергетически. Мы не можем обратить процесс вспять – он уже вышел из-под контроля. Как муравейник управляется извне – тонкоматериальной структурой, маятником, так и человеческая цивилизация управляется вышестоящей надстройкой – техногенной системой.

И мы не сможем постичь смысл артефактов, оставленных прежними цивилизациями, в категориях и рамках своей науки, потому что наши с ними пути расходятся в принципе. Что они там делали, со своими сооружениями, зачем они? Для захоронений, для культовых обрядов, для наблюдения за звездами? Что мы можем понять, на уровне своего развития, если даже не представляем, как эти сооружения были построены?

Все, что мы можем на данном этапе сделать, – это организовать сообщество единомышленников, приверженцев биосферы, из тех членов социума, которые еще не совсем зомбированы, которые еще не утратили последние зачатки способностей видеть и понимать, что происходит.

Мы так же не можем уничтожить систему или выйти из нее, как не можем покинуть единственный дом. Но мы способны создать биосферный оазис, чтобы как-то существовать в системе и пользоваться ее благами, не теряя при этом себя и не будучи ее придатком.

Биосферный оазис – не утопия, а реальность, которую способен создать каждый в своем мире, начиная со своего дома, если:

1. Опираться не на системные рычаги, такие как наука, медицина, государство, а на сообщество приверженцев биосферы.

2. Не бороться с системой, не пытаться ее переделать, а использовать ее же специфику и методы, с помощью которых она переделывает нас.

Единственный способ воздействия у системы один – использовать то, что входит в нас непосредственно: пища, обиход, информация. Единственный способ уклониться от этого воздействия у нас – использовать свое право выбора, пока оно еще не отнято окончательно и пока еще есть из чего выбирать. Делая свой выбор в пользу биосферной продукции и информации, мы формируем вокруг себя биосферный оазис, поскольку спрос определяет предложение, от этого системе никуда не деться.

Все очень просто: что выбираем, то имеем. Непросто лишь проснуться, стряхнуть с себя наваждение, перестроить сознание, выбрать путь и наконец начать ему следовать. Сложность в том, что методы системы построены на зависимости. Она приучает людей к своей кормушке, тем самым заставляя хотеть и выбирать то, что выгодно ей.

В таких условиях нет иного способа обойти систему, кроме как применять ее же методы – распространение информации. Только в данном случае не лживой, а правдивой информации о реальном положении дел. С этой целью я и развиваю в своих книгах концепцию личной безопасности и свободы – кЛИБЕ.

Свою безопасность и свободу можете обеспечить только вы сами. Наиболее действенный способ – освободить себя от привязанности к системной кормушке, одним из основных элементов которой является мука и мучные изделия. Далее приводится технология, каким образом это можно осуществить. Это не просто домашние рецепты, а конкретный способ выйти из стойла, в буквальном смысле.

Эволюция моего собственного сознания по отношению к хлебу прошла все стадии, от первой до последней:

1. все подряд без разбору в неограниченном количестве,

2. хлеб с отрубями,

3. бездрожжевой из магазина,

4. лучше вообще ничего,

5. иногда можно побаловаться,

6. нет, вообще ничего нельзя,

7. 100 % ржаной хлеб из пророщенного зерна на закваске.

Помню, в советские времена имело место такое явление. В обычных больницах и клиниках доктора всех лечили, как положено, по канонам официальной медицины. А в курортных здравницах встречались врачи с либеральными взглядами и потихоньку, «по секрету», продвигали прогрессивные и нетрадиционные методы. Хотя в то время даже традиционная медицина, а советская в особенности, имела человеческий облик.

Так вот, мне почему-то запомнилось, как продвинутые врачи «по секрету» советовали своим пациентам: не ешьте вы дрожжевой хлеб, лучше будете себя чувствовать. И в самом деле, старушки, которые начинали следовать этому совету, вдруг обнаруживали, что больше не жалуются на сердце и могут забегать на пятый этаж.

Данный факт меня тогда несколько озадачил, но я не придал ему значения. Мало ли, что там у старушек. Все едят дрожжевой хлеб, и ничего, живы. Почему же в таком случае его производят, если с ним что-то не так? Если бы было что-то не так, не производили бы и не ели бы, верно же?

Поэтому я продолжал есть все подряд, не задумываясь. Другими словами, был в иллюзии стадной безопасности и не видел проблемы, поскольку был в проблеме. Понадобились годы, чтобы окончательно стряхнуть с себя наваждение и выкарабкаться из этой проблемы.

Наши предки не имели ни больниц, ни здравниц, но не потому, что были недостаточно развиты, а потому, что жили в согласии с природой и не болели всем тем, чем болеет сейчас все развитое общество. Пища была простой и оптимальной, что не означает скудной.

Работникам хватало незатейного завтрака из ржаного хлеба с водой, чтобы весь день трудиться, не зная усталости. Считалось, если поел пшеничных булок, то ты уже не работник – и тяжесть, и в сон клонит. Пшеничный хлеб ели только по праздникам. Не потому, что пшеница была недоступна или так уж плоха. Просто есть еда для услады, а есть для силы.