Слепой. Смерть в подземке - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 89

Он выключил диктофон, машинально сунув его в карман спортивной куртки. В углу под потолком бормотал громкоговоритель, транслируя ведущийся в прямом эфире репортаж о происходящих на ринге событиях. Американская сторона была настолько любезна (опять же спасибо Фиме), что в раздевалку Марата вывели канал, по которому российская бригада комментаторов обращалась к многомиллионной аудитории земляков. Таким образом, Ник-Нику не надо было напрягаться, чтобы понять диктора; напрячься пришлось, чтобы вслушаться в то, что он говорит, а потом поверить своим ушам. Когда это произошло, Николай Николаевич в отчаянии схватился руками за голову: господи, да разве в реальной жизни возможен такой чудовищный идиотизм?!

— Дугоев снова атакует, — напористо вещал диктор. — Смотрите, это по-настоящему красиво! Правой, левой, и снова правой, и еще…

— Да, — вставил другой, — это настоящий ураган. Кажется, наш земляк твердо намерен отобрать у Джимми Фаррелла чемпионский пояс…

— И согласитесь, Константин, он будет носить его по праву! Смотрите, какая атака! Левой по корпусу, удар ногой в голову… Отлично! Идет шестая минута четвертого раунда, а чемпион мира уже едва стоит на ногах. Вот он входит в клинч…

— Чтоб вы сдохли, идиоты! — простонал Ник-Ник и опрометью выбежал из раздевалки. У него оставалось еще две минуты, чтобы спасти положение, в нужный момент бросив на ринг полотенце.

…Фаррелл вошел в клинч, повиснув на Марате всей тяжестью своей татуированной, скользкой от пота двухметровой туши. Марат вдыхал тяжелый запах его пота, слышал его хриплое дыхание, всем телом ощущал бешеные удары его пульса. Чемпион выдохся; он был готов. С самого начала раунда Марат недвусмысленно дал ему понять, что с танцами покончено; поначалу Бешеный Бык не поверил, что у него хватило наглости отойти от утвержденного сценария, но, получив пару весьма болезненных гостинцев, рассвирепел и начал драться всерьез, молотя кулаками с энергией и силой гидравлического кузнечного пресса. Молотил он в основном воздух, но пару раз перепало и Марату, причем весьма основательно — так, что на мгновение он почувствовал себя наполовину в ауте. Ник-Ник, что о нем ни говори, знал его как облупленного и был прав в одном: события последних полутора месяцев действительно выбили Марата из колеи, и к настоящей, серьезной драке за чемпионский пояс он был, мягко говоря, не готов.

Другое дело, что Фаррелл был готов к ней в еще меньшей степени. Это заведомое обоюдное несоответствие соперников уровню состязания выглядело достаточно цинично. Оно подтверждало правоту Ник-Ника еще в одном вопросе: таких чемпионов в самом деле навалом в любой подворотне. Умой их, сфотографируй для газет, покажи пару раз по телевизору, научи правильно двигаться на ринге и красиво падать, и готово: ты — хозяин первой и пока единственной в мире настоящей фабрики чемпионов. Изготовленные тобой конвейерным методом живые куклы будут бить друг друга по лицу и подниматься на ступеньки пьедесталов в установленной тобой строгой очередности; подпольный тотализатор будет работать, зрители — раскошеливаться на билеты, а ты — стричь купоны, время от времени подбрасывая своим чемпионам немного мелочи на конфеты…

Чемпион снова вошел в клинч. Это была его инициатива, но Марат, положа руку на сердце, не знал, кому из них двоих нужнее эта короткая передышка. Все-таки Фаррелла не зря прозвали Быком. Он и был самый настоящий бык, здоровенный, как шайтан. Марат пытался свалить его с самой первой минуты раунда, но пока что преуспел не больше, чем если бы задался целью сдвинуть с места гору Казбек.

Он пару раз ударил повисшую на нем тушу по почкам, ткнул кулаком в печень, потом коленом в пах. Последний удар Фаррелл вяло блокировал бедром, после чего предпринял слегка удивившую Марата попытку его задушить. Рефери, который, в отличие от действующего чемпиона, помнил, что даже в боях без правил правила все-таки есть, развел их в стороны.

Публика ревела и свистела. Марат владел английским ровно настолько, чтобы через пень-колоду объясниться с официанткой в кафе или таксистом, но часто проскальзывающие в общем гомоне разнообразные производные от слова «фак», известного в мире даже более широко, чем его русский эквивалент, ясно указывали на далеко не восторженную реакцию присутствующих на демонстрируемую чемпионом манеру ведения боя. Марату оставалось только надеяться, что на него эта реакция не распространяется; впрочем, он понимал, что недалеко ушел от Бешеного Быка. Он точно такой же и будет оставаться таким, пока делом не докажет обратное.

Плохо было только, что доказать что-либо он мог лишь себе, Фарреллу да еще, может быть, Ник-Нику. Да и то, все перечисленные лица, кроме него самого, воспримут его поступок как преступную глупость, вероломное, ничем не спровоцированное, бессмысленное предательство. Подумаешь, гордость! За такие деньги ею не жалко поступиться. Деньги-то верные, а чемпионский пояс, между прочим, еще надо добыть. Получалось следующее: если он выиграет бой, то подложит огромную свинью Ник-Нику и всем, кто состоит с ним в сговоре. Зато он станет чемпионом (в перспективе — покойным), а все, кто на него поставил, получат немножко денег. Немножко потому, что на него поставили сотни, может быть, тысячи людей, а против — единицы, которые в курсе. А если проиграет — не сдаст бой в заранее оговоренный момент, а честно проиграет, пропустив прямой в челюсть прямо сейчас или в каком-то другом раунде, — в проигрыше окажутся практически все: и те, кто поставил на него, и те, кто против, и в первую очередь он сам.

Получалось, что выхода нет и что запись на диктофоне, который он вчера перед сном обнаружил у себя на подушке (номер был заперт, горничная никого не видела, и Марат очень сомневался, что камеры видеонаблюдения в коридоре зафиксировали лицо взломщика), ровным счетом ничего не меняет. Конечно, с Ник-Ником придется расстаться, больше работать с ним Марат не станет, но прямо сейчас ну что он может поделать? Выиграть? А вы попробуйте сами! Попробуйте голыми руками победить в честном бою хотя бы собаку, не говоря уже о бешеном быке!

Рефери жестом подал сигнал приготовиться к бою. Принимая стойку, Марат посмотрел на часы. Светящиеся цифры утверждали, что идет седьмая минута четвертого раунда. Еще тридцать — сорок секунд, и можно заканчивать. Открыться, дать Фарреллу шанс, и этот рассвирепевший бык его не упустит — врежет так, что имитировать нокаут не придется. Зато на ринг упадет уже другой человек — пусть не чемпион, зато богач, ставший таковым в тот самый миг, когда кулак соперника со скоростью и силой пушечного ядра врезался в его челюсть. Его дальнейшая жизнь потечет легко и гладко, а утраченное уважение к себе с успехом заменит показное уважение окружающих…

Он начал опускать глаза и замер. Прямо под часами, в проходе, скрестив на груди руки и бесстрастно поблескивая темными стеклами очков, стоял человек, известный ему как Федор Молчанов. Едва ли не единственный из всех, кто находился в зале, он сохранял полное спокойствие и неподвижность. Он не кричал, не размахивал руками, даже не улыбался — просто стоял и смотрел, никак не выражая своего отношения к происходящему. И Марату вдруг показалось, что он понял этого человека — понял, что тот имел в виду, сначала сделав, а затем подбросив ему эту запись.