Слепой. Смерть в подземке - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 80

Пока кофеварка сипела и плевалась горячим паром, он выкурил еще одну сигарету, рассеянно думая о друге Эндрю — как он там, помер или, может, еще жив? Последнее представлялось маловероятным: воздуха в железном гробу должно было хватить ненадолго. Теперь Петр Кузьмич уже жалел, что прострелил Вышегородцеву руку: этот хлюпик мог раньше времени потерять сознание от боли и потери крови и так и умереть, не приходя в себя и не успев в полной мере насладиться всем, что выпадает на долю похороненного заживо. Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным. Именно поэтому в данный момент Петр Кузьмич сознательно тянул время, не позволяя себе торопиться.

Напившись кофе, он позвонил в «Скорпион», узнал новости и вызвал машину. Новости были утешительные, вселяющие оптимизм; Петр Кузьмич с трудом натянул куртку, рассовал по карманам содержимое аптечки, сигареты, пистолет и запасные обоймы. Перед уходом он все-таки не удержался и заглянул в гараж, чтобы проверить, что там да как. В гараже все было в полном порядке: бетономешалку и мешки из-под цемента и гравия убрали, пол чисто подмели, и теперь ничто здесь не напоминало о ночных событиях. Дно осмотровой ямы было гладко забетонировано; свежий бетон уже начал подсыхать, делаясь из темно-серого светлым, белесым. Его девственная чистота не слишком резала глаз: все-таки это был частный гараж, а не ремонтная мастерская, и его хозяин был достаточно состоятельным человеком, чтобы не держать машин, которые оставляют после себя лужицы протекшего моторного масла повсюду, где им случается остановиться хотя бы на минуту. Поэтому в гараже всегда было чисто, да и какое, в сущности, это имело значение? Если Вышегородцева вдруг начнут искать, то осмотровая яма в гараже его загородного дома станет последним местом, которое придет ищейкам на ум.

Через двадцать минут у ворот остановилось такси. Водитель посигналил; калитка открылась, вышедший из нее человек медленно, с трудом, стараясь не потревожить травмированную руку, забрался на заднее сиденье, и машина укатила, оставив позади опустевший особняк, отныне служивший своему хозяину надгробием.

Сидевший за рулем крепкий, коротко остриженный мужчина лет сорока посмотрел на пассажира в зеркало заднего вида и ахнул:

— Господи, ну и вид у вас! Что с рукой, Кузьмич?

— Локоть раздроблен, — сообщил Стрельцов.

— Елки зеленые, что ж вы творите-то?! Вам же в больницу надо! Срочно! Руку хотите потерять?

— У меня еще одна имеется, — напомнил Стрельцов. — Хотя… — Он заколебался, поскольку лучше водителя знал, насколько тот прав. — Нет, Гриша, больница подождет. Я должен там присутствовать и все увидеть своими собственными глазами. А лучше — пощупать, чтобы уж наверняка. Второй раз со мной этот фокус не пройдет… Так вы установили точное место?..

— Да, — сказал таксист, который был таким же таксистом, как Петр Кузьмич Стрельцов оперным басом. — Я все никак не привыкну к нынешней технике. Насколько все-таки проще стало работать! Не то что в наши времена.

— Проще, — согласился Стрельцов. — Но, к сожалению, не только нам.

Техника, о которой так восторженно отозвался сидевший за рулем начальник оперативного отдела ЧОП «Скорпион» Григорий Банщиков, в данном случае представляла собой скрытый радиомаяк, передававший сигнал прямо на спутник, который, в свою очередь, транслировал его на компьютер, установленный в офисе «Скорпиона». Фактически это была широко распространенная в наше время спутниковая система обнаружения, которой частенько оборудуют дорогие автомобили на случай угона, естественно отличавшаяся от стандартной рядом дополнительных качеств и возможностей. Она была скрытно установлена на автомобиле Николая Николаевича Безродного в первую же ночь после того, как он его купил. Ник-Ник напрасно тратился, приобретая и устанавливая под капотом своего пикапа сходную систему, значительно уступавшую той, что уже была надежно спрятана внутри корпуса; он мог бы неплохо сэкономить, если бы спонсоры и деловые партнеры потрудились его об этом предупредить. Но, отдавая приказ об установке радиомаяка, Стрельцов заботился не о Безродном, а о себе: он не верил, что осторожность бывает излишней, и не собирался рисковать, позволяя старому клоуну бесконтрольно перемещаться в пространстве с полными карманами чужих алмазов. Человек может сто раз знать, что брать чужое некрасиво и опасно, причем сплошь и рядом смертельно опасно; он может даже не иметь предосудительной склонности к присвоению чужого имущества. Но бывают искушения, преодолеть которые слабая человеческая натура просто-напросто неспособна. Для кого-то это золотое колечко, неосмотрительно оставленное на виду хозяйкой дома в день приема гостей, для кого-то — ключ, торчащий в замке зажигания брошенной каким-то растяпой в темном дворе дорогой машины. Но свой предел прочности, за которым человек ломается и, перестав корчить из себя праведника, тянет загребущие лапы к чужому имуществу, есть у каждого — в этом Петр Кузьмич был убежден глубоко и искренне.

Правда, проверить эту свою теорию на Безродном ему так и не довелось, но предусмотрительность, как обычно, не оказалась излишней, сослужив добрую службу там, где этого никто не мог ожидать. Страдающий светобоязнью киллер приехал на им же назначенное свидание на угнанном пикапе тренера. Он недурно потрудился, водя окружающих за нос, стравливая друг с другом и раз за разом выходя сухим из воды, но в конце концов прокололся и он. Обойдя и отключив все дорогостоящие противоугонные примочки, которыми был нашпигован уведенный от родной коновязи японский скакун, он проглядел установленный людьми Гриши Банщикова маячок. Да и кто бы на его месте догадался, что в одной, пускай себе трижды дорогой и новой машине стоят две системы спутникового обнаружения вместо одной?

Убийца в темных очках об этом не догадался, доказав тем самым, что является таким же, как все, простым смертным, а не каким-нибудь вернувшимся с того света мстительным призраком (за которого, честно говоря, его было не так уж трудно принять). Сигнал с маячка исправно поступал до второй половины вчерашнего дня, после чего, по словам дежурного, внезапно оборвался. И Петр Кузьмич твердо рассчитывал, что в точке, где это произошло, он отыщет ответы на многие свои вопросы, разрешит кое-какие свои недоумения и завершит некоторые незавершенные дела.

Банщиков на ходу открыл бардачок и, вынув оттуда, через спинку сиденья протянул ему сложенную топографическую карту.

— Вон, где крестик, — сказал он. — Деревня Бережки. Вернее, ее окрестности. Последний раз сигнал поступил с берега реки примерно в полутора километрах юго-восточнее поименованного населенного пункта. По-моему, Кузьмич, это пустой номер. Он просто утопил машину и свалил.

— Угу, — промычал Стрельцов. Бегло осмотрев ту часть карты, на которой красовался нарисованный красным фломастером крестик, он отбросил ее на сиденье. — От Москвы это, как я понимаю, километров триста…

— Триста двадцать, — уточнил Банщиков. — С небольшим хвостиком. А что?

— Логика, Гриша, — сказал Стрельцов. — Я ее не вижу, а она должна быть. Просто обязана. На кой ляд ему было рисковать, гоня в такую даль на паленой, числящейся в угоне тачке? Только затем, чтобы ее утопить? Так мы, брат, живем не в сердце пустыни Гоби. Ты на карту посмотри. По дороге от Москвы до этих Бережков столько водоемов, что не одну танковую дивизию утопить можно! Нет, он ехал в конкретное место и с конкретной целью, причем сильно торопился — настолько, что даже не стал менять машину, а просто избавился от нее, когда добрался до цели. Подозреваю, что у него там оборудована уютная норка, в которой можно с комфортом отсидеться. При его профессии это не роскошь, а жизненная необходимость.