Но обернулась.
Крышка соседней медкапсулы была уже поднята. Из внутренностей аппарата выбиралось новое существо.
Ничего подобного Марина не видела ни в одном справочнике по расам, сотрудничающим с Альянсом. Это была ящерица. Почти с нее ростом. Прямоходящая, с желто-зеленой чешуей, более светлой на груди и внизу живота. И, судя по выражению ее морды, разумная!
Ящерица успела перекинуть одну ногу через бортик медкапсулы, когда блондин что-то резко сказал.
Марина хихикнула. Сначала тихо, почти беззвучно. Потом немножко громче, чувствуя, как изнутри напирает истерический смех.
А через минуту уже хохотала взахлеб, трясясь всем телом, икая, сморкаясь и глотая слезы одновременно. Пока белые стены не закружились перед глазами и потолок не опрокинулся вниз, накрывая ее собой.
Последнее, что запомнилось угасающему сознанию, это взгляд. Пылающий как огонь, леденящий как стужа, пробирающий до самых костей взгляд блондина.
Взгляд голодного зверя.
***
Она обмякла в его руках. Сингх почувствовал, успел поймать тот момент, когда ее напряженное тело сдалось, превратилось в безвольную куклу.
И успел поймать ее взгляд, полный истерического веселья.
Притрагиваться к девчонке и проверять на прочность собственную выдержку, желания не было. Но и альтернативы он тоже не видел. Еще раз доверить драгоценный груз двум идиотам, которых он не иначе как в алкогольном помутнении зачислил в команду, это все равно что собственноручно вышвырнуть за борт все пятьдесят миллионов.
С каменным лицом, он забросил девушку на плечо. В воздухе мелькнули ее ягодицы, голова свесилась вниз, ему на спину, светлые волосы рассыпались, щекоча ему шею.
– Капитан… – проблеял Кеджа, вжимаясь в стену. – Я могу все объяснить.
Его взгляд метнулся к шуррангу, который так и стоял одной ногой в капсуле, вторую держа навесу.
– Объяснишь, почему девчонка очнулась, хотя должна была спать еще сутки? – процедил Сингх с леденящим спокойствием. – И где ты был, когда система подачи воздуха отключилась, а крышка осталась на месте?
Врач и его мохнатый помощник переглянулись.
– И, я так понимаю, подчистить ей память никто не успел? – Сингх прищурился.
Одной рукой он придерживал девушку под колени, но его пальцы буквально чесались от желания провести ладонью по ее узкой спине, задрать короткий подол, пройтись по обнаженным ягодицам, запоминая все округлости и изгибы.
– Двенадцать нарядов вне очереди, – зло выдохнул он. – Будете драить сортиры до самой Цетеры. А за нашим трофеем я сам послежу. Ты! – взгляд аркхая уперся в шурранга. – Зови Тирка. Немедленно! Пусть валит ко мне. Вам дуракам больше не доверяю.
Он вышел, унося с собой девушку и скрытую ярость.
Эта ярость клокотала в нем, не давая дышать. Тисками сжимала грудь. Заставляла сердце гнать кровь по венам. И к ней примешивалось что-то еще. Почти непреодолимая потребность скинуть девчонку с плеча, сорвать с нее нелепый халатик, сжать бедра, собственническим жестом толкнуть к стене и накрыть своим телом.
Почувствовать вкус ее губ. Вкус ее языка. Не целовать, а ставить печать, не ласкать, а клеймить. Прямо вот так, в коридоре, где под потолком установлены датчики. Прямо такую, безвольно прильнувшую к нему.
Он сильнее стиснул зубы, отгоняя шальные желания. Зашагал быстрее. Но они не отпускали его. Они бежали следом. Захлестывали, не давая связно мыслить. Заставляли тело плавиться и пылать, а голову гудеть, как с перепоя.
Когда впереди замаячила дверь капитанской каюты, Сингх с последним рывком преодолел отделявшие его метры. Лбом уперся в металл дверного полотна. Не глядя нащупал сенсорную панель, приложил запястье с ксанаром.
Щелкнул, открываясь, электронный замок. Дверь медленно отошла в сторону, и Сингх буквально ввалился внутрь.
Из пересохшего горла вырвался полурык-полустон.
Руки аркхая подрагивали, когда он укладывал на софу драгоценную ношу. Наверное, точно так же трясся над своим сокровищем скряга из детских сказок.
Он понимал, что должен уйти. Немедля покинуть помещение и не вдыхать воздух, отравленный ее запахом.
Но не мог.
Это было сильнее.
Его добыча сейчас так близка, так доступна. Тонкий халатик задрался, обнажая больше, чем позволяли приличия. Голова девушки слегка запрокинулась, рот приоткрыт, а грудь под одноразовой тканью тихо вздымается.
Он коснулся ее щеки. Осторожно, боясь причинить боль и одновременно сам испытывая ни с чем не сравнимую муку. Прочертил пальцем вниз по щеке, по линии подбородка.
Какая у нее нежная кожа.
Так и хочется прикоснуться губами.
Его пальцы скользнули ниже. К V-образному вырезу халата. Небольшое усилие – и верхняя кнопочка расстегнулась. А за ней вторая и третья.
Оглушенный шумом собственной крови, завороженный открывшимся зрелищем, он застыл, не в силах ни отпрянуть, ни прильнуть ближе. Чувствуя, как невидимый огонь, зародившийся где-то внутри, уже лижет поверхность кожи. И не в силах прекратить эту агонию.
Защитный механизм, дремлющий в каждом аркхае, сработал, подчинив его тело.
За спиной щелкнул замок. Дверь открылась.
– Капитан? – раздался удивленный и встревоженный голос Тирка. – Ох, ратсовы яйца!
Глава 8
Тирракас Артсвар, называемый в быту просто Тирком, всякого повидал на своем веку. И при Сингхе – единственном наследнике славного дома Омикрон – состоял от момента его рождения. Для амона – едва ли не сотая доля его возможного жизненного пути. Для омрана – больше четверти века.
Если считать земными годами, то Тирку было уже под пятьдесят, а его хозяину и подопечному – едва исполнилось тридцать.
Как амон, Сингх мог бы прожить очень долгую жизнь, не меньше тысячи лет по меркам Земли. Но лишившись амуэ, он обрек себя на быстрое созревание и такую же быструю старость. Теперь он ничем не отличался от тех же омранов, что жили всего сто-сто пятьдесят земных лет.
По крайней мере, он так считал.
Но теперь все изменилось.
Увидев Сингха, окаменевшего над софой, Тирк грязно выругался, помянув детородные органы проклятого бога.
Бледное лицо Диз Раенга, его невидящий взгляд, застывшая в неестественной позе фигура. А главное – легкие серебристые искры, что проскальзывали в белесых и до этой поры безжизненных шрамах на коже. Все это было одной большой, нет, катастрофически огромной проблемой!
– Кэп! – Тирк подлетел к капитану, схватил за плечи и хорошенько встряхнул, наплевав на субординацию. – Очнись!
Взгляд аркхая остался все таким же стеклянным. Только искры на коже вспыхнули ярче, обжигая руки омрана и заставляя того зашипеть.