Мама для Мамонтенка - читать онлайн книгу. Автор: Настя Ильина cтр.№ 31

Забежав в подъезд, зашла в лифт и быстро добралась до нужного этажа. Было все же немного страшно, что кто-то может поджидать в темном подъезде и попытаться проникнуть в дом, чтобы сильнее навредить Мамонту через его сына. Оглядевшись, как параноик, Аня все же открыла дверь, скользнула за нее и закрылась на все замки. Она прислонилась к стене и сползла по ней, чувствуя, что из глаз потекли слезы.

Вспомнив о том, что Мамонт попросил сразу же позвонить, нащупала телефон в кармашке и набрала номер мужчины.

— Ань, все нормально?

— Да, все хорошо. Я в доме. Миша спит.

Она не знала, спит ли мальчик, не убедилась пока, но решила успокоить отца, чтобы не переживал. Облегченный вздох слетел с его губ.

— Никуда не выходи, пока Пашка не приедет.

Аня кивнула, словно он видит. Она знала, что Мамонт чувствует, понимает — она приказа этого не ослушается, потому что как он за ребенка переживает.

— Береги себя тоже, — произнесла Аня и отключила телефон, потому что чувствовала, что сейчас расплачется, перейдет на рыдание, которое никому не нужно.

Положив мобильник на пол, посмотрела на руки, перепачканные сажей в местах, где Мамонт водил большим пальцем. Он мог умереть. Жизнь человека такая хрупкая. От осознания этого факта стало очень страшно.

Заставив себя встать на ноги, Аня подошла к детской. Миша действительно спал. Его не коснулись эти пугающие события, что было хорошо. И не следовало ему говорить, что случилось, надо было как-то схитрить.

Зайдя в свою комнату, поняла, что спать теперь совсем не хочет. От романтического настроения после приятного разговора с Мамонтом, не осталось и следа. Аня поднялась на ноги и сама не заметила, как оказалась в комнате мужчины. Около шкафа у него стояла коробка с женскими вещами. Вероятно, это было то, что осталось от Веры. Копаться в чужом нехорошо, но руки как-то сами потянулись к толстой тетради, лежащей на поверхности. Аня присела на край кровати и открыла ее. Это был дневник Веры. Первая страница заклеена свадебными фотографиями, на которых оба такие счастливые и непосредственные. Аж внутри все свело вдруг от ревности. Пролистав странички с фотографиями и рассмотрев их все, Аня начала читать. Душа кричала, как это неправильно, но она подавила этот голос, заглушила совесть и продолжила.

«Я счастлива. Никогда не думала, что смогу быть так счастлива. Петя — мое все. Люблю его очень сильно. Даже писать нечего, либо будет слишком много, либо ничего, потому что каждый день, каждый час, каждая секунда с ним похожи на сказку».

И дальше снова фотографии. Скорее всего, снимки откуда-то с отдыха. Они оба жарят шашлыки, в купальниках, а самое главное — глаза, они так и искрят от счастья.

Половина тетради заполнена счастливыми моментами. Даже тесты на беременность с двумя полосками приклеены и окружены сердечками и счастливыми стикерами. А спустя несколько страниц, начинается мрачная полоса, черная, словно смоль.

«Петя мне изменяет. Надя говорит, что даже видела его с другой. Какая-то длинноногая модель с белыми как снег волосами. Я не могу потерять его, но и удерживать рядом не могу. Мне кажется, что я умру, если он действительно нашел себе другую».

«Разговор не сложился. Петя пришел уставший и даже ужинать не стал. Он сына целует перед сном, а меня нет. Он меня точно разлюбил… Я больше никогда не буду счастлива».

«Надька говорит, что он снова в отель эту блондинку таскал, говорит видела, как они в машине целовались, и Петька ее за грудь трогал. Черт! Я готова убить его! Не могу даже представить, что он будет с другой. Как? Почему он разлюбил меня? Может, все из-за ребенка? Точно! Миша во всем виноват. Я была толстая жирная корова во время беременности, вот Петя и нашел себе модель. Хорошо хоть Надюша рядом, если бы не успокоительные, что она принесла, я давно с ума сошла».

«Петя подарил мне кольцо! Урод! Все как Надька и говорила. Пытается теперь замазать свои измены, хочет показаться заботливым. Он делает все это ради ребенка, боится, что я Мишку у него заберу. А я не могу… Больше не могу так. Я же дышу им!»

«Сегодня я впервые напилась… Этим все сказано. Я не хочу без него жить, не смогу».

«Мишка раздражает… Уже начинаю подумывать о том, чтобы отдать его в детский дом… Это все из-за него. Он разрушил наше с Петенькой счастье…»

Аня сморгнула слезу. На этом дневник заканчивался. Дальше шли пустые странички, которые заполнить Вера не успела. Если бы только не ее сестра, если бы не эти необоснованные сплетни, Аня была почему-то уверена, что Надя все выдумывала ради своей выгоды. Семья могла быть полноценной и счастливой. Аня снова открыла первые странички, на которых были фотографии со свадьбы и отдыха.

Мамонт такой молодой и счастливый. Это чертовски несправедливо, когда люди гаснут и начинают чувствовать себя чудовищами из-за того, в чем даже не виноваты.

Убрав дневник на место, Аня вышла из комнаты. Спать не хотелось совсем, поэтому она подняла телефон с пола у входной двери, на всякий случай посмотрела в глазок, чтобы убедиться, что никто за ними не следит, и вернулась в свою комнату. Не выдержав, написала сообщение Мамонту.

Аня: «Не спишь?»

Ответ пришел почти сразу же.

Мамонт: «Нет».

Мамонт: «Вопрос — почему не спишь ты?»

На губах появилась улыбка, такая теплая, что вдруг по всему телу прошлась какая-то нежность.

Аня: «Не могу. Все думаю — кому это надо было»?

Мамонт: «Тебе это надо?»

Вопрос заставил нахмуриться. Не было ясно, что именно желает получить в ответ мужчина.

Аня: «Ты о чем?»

Телефон завибрировал, и на экране начало мелькать «Мамонт». Аня улыбнулась, нажала кнопку ответа и прижала телефон к уху.

— Устал писать, пальцы чуть болят. Кожу немного содрал при падении. Тебе нужно заморачиваться и искать виноватых? Я сам во всем разберусь.

— Но я…

Аня не решилась бы сказать, что она прочла дневник Веры и теперь подозревает во взрыве Надежду. Она боялась, что Мамонт разгневается.

— А мне гипс наложили… Перелом берцовой кости. Три недели буду на костылях ходить. Сказали, что завтра могу домой поехать, так что ты, наверное, не звони Павлу с утра… Я сам с ним свяжусь, попрошу, чтобы приехал за мной.

— Уверен?

— Уверен.

— Нормально себя чувствуешь?

— Нормально.

Ане показалось, что Мамонт ухмыляется. Если может шутить, значит, все будет хорошо. Она была уверена в этом, поэтому позволила себе расслабиться.

* * *

Не верил Мамонт в то, что взрыв и угрозы Егора — это две разные вещи. У Залесского, конечно, кишка тонка такое сотворить, но кто-то, тесно связанный с ним, мог. И больше всего на свете хотелось поскорее распутать клубок, выяснить, кто это сделал и покончить с ним, поставить на место, да даже сдать ментам, главное только, чтобы больше так страшно за жизни близких людей не было.