P.S. I Dare You. Я бросаю тебе вызов - читать онлайн книгу. Автор: Уинтер Реншоу cтр.№ 3

– Кто это? – Я снова смотрю на идентификатор контакта на своем телефоне, наполовину гадая, не приснилось ли мне это предупреждение.

– Марта, – она выговаривает свое имя наполовину вопросительно. – Марта Макдэниэл.

«А-а-а, понятно».

Помощница моего отца.

Я видел ее имя под теми письмами, которые он присылал мне. Что за человек будет диктовать свои личные послания секретарше?

Колдер Уэллс-старший, вот кто.

Я отстраняю стекло экрана от своего уха, испытывая соблазн нажать красную кнопку, дабы мгновенно избавить нас обоих от этого позорища.

Я уже четыре года не получал никаких вестей от старого ублюдка – после того, как я в девятый раз сказал ему отстать от меня. Десятый и последний раз я приберегаю на тот день, когда это жалкое подобие человека будет лежать беспомощным, одиноким и никем не любимым грузом на смертном ложе – и я уверен, что это ложе будет представлять собой роскошный ортопедический матрас, покрытый тончайшей простыней, потому что человек, у которого есть все, желает «только самого лучшего».

– Извините, что беспокою вас, но вашему отцу нужно как можно скорее встретиться с вами, – говорит Марта.

«Нужно». Слово с глубоким смыслом.

«Мне тоже много что нужно, Марта, – хочу сказать я ей. – Но мое «нужно» никогда не значило ни хрена для этого самовлюбленного борова, назвавшего единственного сына в свою честь, а потом десятилетиями делавшего вид, будто этого сына вовсе не существует. И это не считая прочих прегрешений».

– Боюсь, что я занят, – отвечаю я.

И это не ложь. У меня есть своя жизнь. Та, в которой нет места этому эгоистичному старику, его блестящей лысине, крошечным глазкам и иссохшим морщинистым рукам, которые он никогда не был способен держать при себе дольше пяти минут.

Просто спросите мою няню – бойкую студентку колледжа, которая понятия не имела, на что она подписывается, соглашаясь работать на семейство Уэллсов.

Или потрясающую горничную-пуэрториканку с бронзовой кожей, которую он нанял.

Или медсестру из хосписа, где умирала моя мать. Медсестру звали Бриттани, и впоследствии она стала второй (но не последней) миссис Уэллс, хотя этот брак продлился всего двести сорок шесть дней.

– Разумеется, – отвечает Марта, и в ее голосе звучит мягкая настойчивость. Я никогда не встречался с ней лично (и не намеревался этого сделать), но ее жизнерадостный голос рисует перед внутренним взором образ упитанной приятной старушки со Среднего Запада, с волнистыми седыми волосами и массивными украшениями, которые она носит поверх пушистого свитера. Мне представляется ее рабочий стол, уставленный фотографиями ее обширного семейства, и каждый снимок достаточно неоднозначен, дабы у людей возникал вопрос: а как же сама бабушка вписывается в это семейство? – и все ради того, чтобы она могла начать рассказ о своих родных.

Если я прав на этот счет, то Марта – первая за десятки лет секретарша моего отца, не обладающая вставными сиськами и не жаждущая удовольствий.

Но все это – лишь мои предположения, кто знает.

Я ни разу не видел этого самовлюбленного эгоиста после того, как мне исполнилось восемнадцать лет, и его тогдашняя жена настаивала на том, чтобы устроить выпускную вечеринку – больше подходящую для ребенка, закончившего детский садик, чем для восемнадцатилетнего юнца. Тем более для юнца, который изрядную часть своей жизни считал дни до того момента, как ему стукнет восемнадцать и он сможет убраться ко всем чертям из Бриджфортской Военной академии – дорогого частного заведения, напоминающего колонию для несовершеннолетних преступников.

Единственное преступление, какое я когда-либо совершил, – это родился первым, последним и единственным сыном Колдера Херефорда Уэллса.

Виновен. Но не по собственной воле.

Несколько лет назад в Риме в каком-то баре красивая женщина, похожая на цыганку, отвела меня в сторону, сказав, что «повидала всякое», а потом сообщила мне, что я – реинкарнация принца, жившего в пятнадцатом веке, и что я выбрал ту жизнь, которую веду сейчас, потому что мне нужно отомстить тем, кто несправедливо обошелся со мной в прошлой жизни.

Я решил, что это полная чушь, но мне понравилась сама идея того, что она сказала.

– Понимаю, – Марта задумчиво хмыкает, как будто мои слова заставили ее нервничать, потом снова обращается ко мне: – Но, как я уже сказала, это чрезвычайно срочно. В противном случае он не побеспокоил бы вас.

Верно.

Девушка, лежащая в моей кровати, – ее имя вдруг выпадает из моей памяти – смотрит стеклянными глазами в экран своего телефона. Яркий свет озаряет ее лицо, когда она пролистывает страницы, методично и механически, словно робот.

Я почти ничего не знаю о ней, не считая того, что она рассказала мне за выпивкой вчера вечером в баре отеля. Она представитель наркоконтроля из Миннесоты, приехала сюда на медицинскую конференцию, и она младшая из семи детей в семье. Если я правильно помню, ее родители – католики. Она упомянула об этом, рассказывая, что ее отец и мать не признают контрацептивы. Должно быть, при этих ее словах мое лицо вытянулось, потому что она сразу же залезла в свою сумочку и достала бледно-розовую пилюльницу с противозачаточными таблетками. В ответ я открыл свой бумажник и показал пачку презервативов в упаковке.

– Колдер? – Голос Марты возвращает меня к настоящему. – Вы еще на связи?

– Да. – Я сжимаю переносицу двумя пальцами, протираю заспанные глаза, а потом осознаю, что в трубке слышится тяжелое дыхание. – Я попрошу мою помощницу связаться с вами. Придумайте что-нибудь.

Марта некоторое время молчит.

– Вы… у вас нет помощницы.

– За четыре года многое изменилось, Марта, – без запинки отвечаю я.

Она негромко откашливается.

– Ну что ж, хорошо. Могу я узнать ее номер? Я предпочту сама позвонить ей.

– Я перешлю вам ее контакты. Она будет на связи.

В телефоне слышится нервное хмыканье Марты – что-то среднее между смешком и двумя нотами из песни. Если бы она была моей ассистенткой, я заставил бы ее отучиться от этого хмыканья. Но мне не придется об этом беспокоиться: у меня действительно нет и никогда не будет помощницы. Мысль о том, что мне день за днем придется видеть одну и ту же персону и разговаривать с ней, привлекает меня ничуть не больше, чем перспектива вырвать себе глаза ржавыми плоскогубцами.

Я жажду перемен.

Я жажду разнообразия.

Я жажду свободного существования, когда я смогу полагаться только на себя самого.

Все остальное для меня равнозначно тюремному сроку.

– Я хотела бы, по крайней мере, узнать ее электронную почту, – слегка дрожащим голосом говорит Марта. – Если вы не против.

Я представляю, как мой отец нависает над ней, вслушиваясь в каждое ее слово, трясущейся рукой делает записи на клейких листочках своей тяжелой золотой ручкой. Как он жестами подсказывает ей каждую фразу, которую потом произносят ее тонкие губы, потому что этот человек одержим моим одобрением…