История Сибири. От Ермака до Екатерины II - читать онлайн книгу. Автор: Петр Словцов cтр.№ 79

Вот сколько преобразований, чрез которые Сибирь прошла в течение 28 лет!

Победитель Карла XII, знав толь же хорошо, что для порядочного содержания войск нужны золото и серебро, как и то, что сии металлы приобретаются внутренним трудолюбием, развитием промышленности мануфактурной, горной и торговой, всемерно поэтому стремился к приумножению государственного богатства на всех трех путях. Приближенные, ценя внимание, какое Петр Великий обращал к ост-индской торговле, для которой и поход в Персию, и предприятие на Мадагаскар после были решены, почитали долгом представлять ему свои вероятности, блестевшие надеждами на приобретение благородных металлов, которые монарх называл артериями войны. Боярин кн. Гагарин, сибирский губернатор, вскоре по приезде в Тобольск узнав, что тут бывает в продаже песочное золото, привозимое из Эркета (Яркена), города, подвластного в то время контайше, возмечтал о возможности завладеть и городом и золотым яркенским промыслом, подобно тому, как через несколько месяцев, наслышась от крестьянина Пантина о приписке серебряной руды в Вологодском уезде, спешил представить о том государю. Угодливость царю русскому, всегда текущая из сердца преданного, но не всегда соображенная в голове, была в настоящем деле важною, но не преступною ошибкою кн. Гагарина.

1. Яркенское золото.

История песочного золота, обезображенная в Сибири молвою времени, изложена с достоверностью Миллером ^[198]. Кн. Гагарин, в 1713 г. послав дворянина Трушникова к Хухонору для разведания и покупки песка и не сождав возврата его, спешил поднесть государю горсть купленного золота, представляя, что от Яркена до Тары доходят в 2½ месяца, что, утвердясь при оз. Ямышеве, стоит только протянуть цепи укреплений чрез Чжунгарию до Яркена, что этим делом можно управиться одной Сибири, прикомандировав в экспедицию уфимских башкир и прислав из России офицеров.

Если бы государь заблагорассудил отослать в Сенат на рассмотрение фантастическое представление Гагарина, в котором ни одна строка не смотрит прямо, Сибирь не принесла бы столько жертв. Ибо с чего взял губернатор, что контайша духа воинственного будет смотреть равнодушно на крепости, владение его разрезывающие? Откуда доставать продовольствие отряду, в степь углубляющемуся? Где взять столько людей, чтобы на маршах, продолжающихся 2½ месяца, наполнять ими редуты и идти вперед? Что за надежда на башкир? Думал ли губернатор о переходе через горы и Мустаг? Как ручаться при сибирском малолюдстве за силы страны, когда для особой посылки на оз. Зайсан вскоре принужден был губернатор взять из тюрьмы преступников? Но жребий брошен. Государь, великостию гения измеряя возможности дел и торопясь выйти с флотом в море, вспомнил о представлении кн. Гагарина и 22 мая 1714 г. написал собственноручно на той бумаге: «Построить город у оз. Ямышева или выше, идти по реке вверх, пока продолжится лодочный ход, потом следовать далее для овладения Яркеном, взять людей тысячи две, употребить из пленных шведов, артиллерию и минералогию знающих, только не более трети против наших офицеров».

2. Бухгольц.

В таком же смысле дана инструкция подполковнику Бухгольцу, начальнику экспедиции, с тем чтобы в нужных случаях обращался к губернатору, все делая с его воли. Бухгольц, прибыв в Тобольск с офицерами, начиная с сержанта до майора, отправился в июле 1715 г. на 32 досчениках и 27 больших лодках с отрядом, состоявшим из 2932 чел. В Таре дано 1500 лошадей, на которые посажены драгуны для очищения неприятелей по берегам, кроме того, у офицеров и других людей было лошадей до 1000. При отъезде из Тобольска Бухгольц видел у губернатора посланцев контайши, которым в первый раз сказано мимоходом, что этот офицер отправлен не для войны, а для укреплений по Иртышу. «Если нет неприязненных намерений, — отвечали они, — Шорухту-хан не станет перечить». От неуважения ли к контайше, как занятому войною с Китаем, или оттого, что губернатор почитал контайшу, как и хана торготского, в одинаковой зависимости от России, оказано невнимание; и это опять ошибка.

1 октября экспедиция достигла оз. Ямышева, в 6 верстах отстоящего от Иртыша, и крепость заложена при речке Преснухе. По донесению Бухгольца от 26 декабря, что данных людей будет недостаточно, государь из Копенгагена подтвердил губернатору всемерно пещись об успехе предприятия, потому что в мыслях государя носилось, вровень с тем, другое предприятие на Амударью. Помянутые посланцы, заехав в крепость, заметили, что она построена на чжунгарской земле, но, уверясь в миролюбивых намерениях, советовали начальнику послать кого-нибудь к Шорухту-хану с письмом, не дошедшим, однако ж, до владельца. Между тем озлобленный контайша, собрав войско, сколько нашлось не занятого войною, успел послать его зимою, и на сырной неделе неприятель, ночным отгоном лошадей встревожив недостроенную крепость, ворвался в нее и едва был выгнан, тем не менее, однако ж, держал ее в осаде. Неприятельский начальник, имев людей до 10 000, писал к подполковнику, что, «если не сойдешь с чужого места, я буду здесь зиму зимовать и лето летовать». Подполковник отвечал с твердостью русского офицера, что он не перестанет исполнять волю государя, и заботился только о том, как бы уведомить губернатора о своем положении, когда надлежало бы ему решиться разогнать толпу громом пушечным. К пущей беде, Бухгольц не замедлил увидеть, как в его глазах калмыки вели пленных русских до 700, со взятым за 50 верст караваном, который послан был к нему из Тобольска с провиантом и казною в 20 000 р. В апреле нашелся случай на лодке, прикрытой льдинами, толкнуть по реке вестников в Тобольск, а между тем отряд от болезней и сибирской язвы уменьшился до того, что осталось живых и больных не более 700. Экспедиция обратилась назад, на устье Оми, без сопротивления калмыков, из чего видно, что тогда граница наша разумелась по р. Омь, по которой и прежде стояли ведеты, посланником Байковым упомянутые. Губернатор подтвердил строить крепость на Оми, препроводил 1300 рекрутов, послал подполковника Матигорова восстановить укрепление Ямышевское, которое и совершилось в виде 4-угольника, палисадом обнесенного, а Омское — в виде 5-угольника. Бухгольц, потерявший из отряда 2200 чел., 2500 лошадей и прозевавший караван с людьми и казною, успел выпроситься в Петербург, от стыда и следствия.

В течение 1716 г. кн. Гагарин, в поправление своей ошибки, писал с сотником Передовым к контайше, что укрепление Ямышевское предпринято для защиты его от нападений со стороны киргизов, которых между тем под рукою поощрял к нападениям; потом послал боярского сына Маремьянникова к контайше и требовал возвращения казны и плена; наконец, с возвращением дворянина Трушникова, привезшего до 200 лан песочного золота, которое вымывается из речек хухонорских и также достается недалеко от Китайской стены, в двух городах, им названных Дабою и Селимом, препроводил к государю купленное золото и, за неполучением ответов от контайши, представлял, что для довершения предприятия прилично бы успокоить владельца царскою грамотою о миролюбивых действиях отряда в степи. Государь, посылая писанную в Амстердаме 18 декабря 1716 г. грамоту, приказал губернатору отправить ее к контайше и предоставил ему распорядиться экспедициею ^[199].