История Сибири. От Ермака до Екатерины II - читать онлайн книгу. Автор: Петр Словцов cтр.№ 123

История может ли извинять начальника, с превосходным умом, в одностороннем его взгляде на хлебопашество, особенно тогда, как достойный Соймонов, в конце 1763 г. садясь на сенаторские кресла, передал свои предубеждения преемнику губернии и вместе с ним в докладных пунктах снова унижал сибирское земледелие до того, что считал необходимостию или уничтожить в Сибири заведенные винокурни, или усилить казенную пашню. И все это представлялось для того, чтобы иметь провиант даровой и чтобы хлеб продавался не дороже 5 к. пуд! Могла ли на таком основании процветать пашня, окропляемая потом без цены?

Мы, кажется, безошибочно думаем, что хлебородные равнины Западной и Восточной Сибири, от толь тягостной и бесплодной повинности, какая лежала на земледельце, не были обработываемы в полную меру населенности, что татары чулымские, буряты, жившие по Ангаре, Иркуту, Селенге и Оке, долго не принимались за соху, из опасения хлопот, с земледелием связанных.

4. Пути сообщении.

По важности, какая заключается в путях сообщений для страны, мы не скучаем в каждом периоде замечать новые колеи дорог и переправы судов по водам. В первой книге сказано, что дорога между Екатеринбургом и Кунгуром открыта на Осу, одновременную с Сибирью ^[312], в 1754 г. для одной корреспонденции; почему и можно еще раз оглянуться на стародавнюю дорогу, лежавшую чрез Санчурск, Шестаково (первобытнейшее Хлынова и Слободского) и чрез Кайгород, для проезда в Сибирь заведенный. При конце периода не лучше, как и в старину, была эта заслуженная дорога. Те же болота, инде зыбучие, тот же Юксеевский волок, на 90 верстах растянувшийся. Впрочем, устройство сей дороги не входило в обязанность сибирского губернатора.

Его власти и распоряжению принадлежали: а) устройство дороги к Омску, к Томску по обе стороны Чаусска, также изменение водяного пути к Енисейску; б) от Томска к Красноярску; в) отсюда к Иркутску и г) переправа через Байкал.

а) В 1744 и 1745 гг. учреждены от Тобольска до Тары 20 почтовых станций, с выставкою по 6 лошадей на каждой, от ямов: Демьяновского, Самаровского и Тарского. Далее от Тары к Омску учреждено 5 станций, посредством которых сделано сообщение до кр. Железенской и Усть-Каменогорской. Лошади вместо ямских выставлены казачьи из форпостов: Большерецкого, Пустынного и Бетчинского. Устройство тракта было поручено Андрееву. Для избежания болотистого Аевского волока и для сокращения Омского тракта 150 верстами бригадир Фрауендорф, начальствовавший на линии, предложил в 1762 г. сибирскому губернатору проложить дорогу с линии чрез сл. Абацкую, Тюкалу, дер. Крутую до станции Тонтурской. Во уважение столь явных выгод, Соймонов предоставил Фрауендорфу заселить новые станции из числа 2000 семей, в Усть-Каменогорское ведомство поступающих, с снабжением их посевными семенами, лошадьми, скотом и прочими потребностями и испросил у Сената утверждение, в следующем году полученное. Сей тракт вышел короче, суше, веселее, только что в водополье, при 5-верстном разлитии Ишима, бывает остановка в проезде. Это, кажется, было причиною, что прежний к Омску тракт не запустел.

В 1761 г. кабинет, управлявший колыванскими заводами, признавал за нужное заселить дорогу от Чаусска до Томска и по Барабе ямщиками Демьянско-Самаровского яма, где было их около 2000. Сибирский губернатор, еще в 1755 г. разрешенный правительством, чтобы по Тобольской губернии освободить от почтовой гоньбы крестьян и разночинцев, с возложением повинности на ямщиков, которых состояло от Верхотурья до Тары более 9000, исполнил требование кабинета по возможности. Но достаточное заселение сего тракта ожидало будущего губернатора Чичерина.

Посмотрим теперь на соперничество двух рр. — Кети и Чулыма. С самого основания Енисейска товарные клади, следовавшие с запада на восток и обратно, отправлялись Кетью, на 540 в. судоходною, потом гужем от Маковского до Енисейска, как и обратно. В 1755 г. случилось, что из 2000 с лишком душ, следовавших на поселение в нерчинские заводы, умерло 517, что было приписано болезням, от сырого кряжа, болотной воды и недостатка в съестных припасах приключившимся; но истинная причина смертности, как говорили под рукою, произошла от корыстолюбивого присвоения кормовых денег. Начальство обманутое заботилось открыть другой путь, и Чулым, по которому нарочно дважды было отправляемо казенное судно для разведок, признан лучшим водяным путем, начиная с кемчугского устья, куда из Енисейска чрез Ачинск пролегала прямая дорога ^[313]. В опорочение хода по Кети стали представлять, что по ней нет жилых мест, кроме одного острога, что эта река, как узкая и отмелая, требует иногда разгрузки или пособия ворота, что по глухоте берегов лесистых воздух нездоров; в пользу же Чулыма, текущего также в Обь, только по сухому кряжу, — что есть тут заселения, что съестных припасов, скота и рыбы вдоволь, что все потребности дешевы, напр., корова — 170 коп., курица — по 1 копейке. По видимостям, так убедительным, Сенат в 1761 г. поручил губернатору склонять купечество к сплаву грузов по Чулыму; но купечество отозвалось тем, что волок Маковский короче и провоз поэтому сходнее в сравнении с Кемчугским. Вот как трудно изменять обычай, который в течение времени все сладил, и в цене работ, и в удобстве причалов, и в привычке к местам, даже ко взглядам. В 1768 г. отдано на волю купечества водоходствовать любою рекою из двух, и дело пошло своим чередом.

б и в) Что касается до дальнейшего продолжения дороги от Томска к Красноярску, на расстоянии 557 верст семисотых, брошено было несколько зимовьев, от времени до времени заселяемых ссыльными и за рекрутов посылаемыми, особенно в 1762 и 1763 гг. по случаю неурожая в Нерчинском краю. При конце зимовьев стоял Ачинск, лучшее перепутье, в котором жило 24 человека крестьян и разночинцев. Далее Красноярска, на расстоянии 622 в., находились 3 острога: Канский, в котором и в окрестных деревнях считалось крестьян и разночинцев 238; другой, Бирюсинский, с неизвестным числом жителей, и Нижнеудинский, где жило 53 души м[ужского] п[ола].

От Тулуна до Иркутска земля заселена давними переселенцами. Губернатор Соймонов, видя толь малые становья, с трудом отправляющие гоньбу на больших пустоплесьях, и зная, что на семистах верстах, между Верхотурьем и Тобольском, сидит крестьян 7454, полагал переселить оттуда ямщиков в звании крестьян и местных крестьян поворотить в звание ямщиков; но Сенат не согласился в 1762 г. тревожить два состояния для одной мысли. Конечно, деятельный губернатор, каков Соймонов, не любивший видеть тунеядцев, предложил бы к заселению дорог потребное число людей из 13 500 посадских Тобольской провинции, не имевших ни ремесла, ни денег, если бы не требовалось значащего капитала на водворение и обзаведение их в другом порядке жизни. Безденежность мешала благоустройству Сибири. Не ранее 1768 г. были устроены изрядные почтовые станции, от Томска по дороге Иркутской ^[314].