Уж замуж невтерпеж - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Тутова cтр.№ 89

— Вовсе там и не тряпки, — обижено сопит Сирин, но видно, что она не подумала, когда приказала загрузить свои вещи на лошадей Эфиана и Жармю.

— Да даже если там королевские регалии, не стоит так настойчиво предлагать, хотя скорее требовать помощи от мужчин. Наоборот, надо показать, как ты вынослива, смиренна, сильна. И быть может, тогда они сами предложат разделить твою ношу.

Всевышний, какой бред я несу?! Если все загрузить на одну лошадь, она ж этого не выдержит! Ей-ей! И пусть я не большой знаток в лошадях, но понимаю — всему есть предел. А ведь лошадке еще ехать как-то надо. Но с такой поклажей она с места не сдвинется.

— Ты, правда, так думаешь? — совсем неблагородно хлюпая носом, поинтересовалась Сирин.

Вместо ответа киваю, потому как боюсь сболтнуть лишнего.

— Ну… я… тогда, наверное, пересмотрю багаж, — неуверенность звучит в голосе Благочестивой.

— Пересмотри, конечно. А я тебе помогу.

Иначе она не только оставит все, но еще и целый день провозится. Времени же у нас нет. Откуда знаю? В том-то и беда, что не знаю. Просто чувствую. А интуиции хоть изредка стоит доверять.

— Зачем тебе десять гененов? — изумленно разглядываю разноцветные колпаки. — Ты и один одела только раз. Оставь один, остальные выкинь, — вношу предложение.

— Ты что? Каждый генен под цвет платья. Надеть разноцветные — проявить верх неприличия и безвкусия! — Сирин возмущается искренне и глубоко, отбирая при этом у меня свои колпачки.

— А я заметила, что Жармю генены не нравятся, — как бы невзначай замечаю, не пытаясь отобрать колпаки.

— Да-а?.. — растерялась Сирин. — Ну… Наверное, я могу часть из них пожертвовать хозяйке трактира…

Вот они ей нужны!

— Можно даже все, — благодушно киваю, дабы не сбить подходящий настрой.

— Все?.. Но…

— Жармю они не нравятся…

Генены окончательно покидают дорожные сумки.

— Что же я надену к платьям? — Сирин недоуменно оглядывает наряды.

— К платьям?.. А ты заметила, что в брюках фигуру девушки легче рассмотреть? Да и так она больше похожа на верную подругу, помощницу, которой можно доверить жизнь, — многозначительно рассуждаю. — И разве, когда ты была в платье, Жармю был любезен с тобой?

— Что ты предлагаешь? — обреченно выдохнула девушка.

— Возьми одно, остальные продай!

Нет, мне не нужны деньги, но Сирин они могут пригодиться. Так зачем упускать столь удачную возможность?

— Продать? Разве благородной даме позволительно торговать?

— Благородной даме позволительно быть мудрой, рачительной, экономной. И продажа в данном случае — есть рачительный поступок, — несу полную чушь, но убедить как-то получается. — Не хочешь продавать, раздай бедным — вот поступок истинно благородной дамы.

Сирин хмурится, что-то подсчитывая. Скорей бы она на что-то решалась, а то так ребята забудут о своем обещании, данном, между прочим, только мне, и покинут не только гостиницу, но и Кенель. Наконец, Благочестивая приняла какое-то решение, сгребла почти все свои наряды — два платья, пять рубах и трое штанов только и остались — и твердой поступью направилась куда-то вглубь трактира. Пойти с ней? Нет, пусть лучше сама идет, чтоб не было потом разговоров на тему "Это ты посоветовала".

Чеслава говорила — караван направляется в Кхет'феле. Ее сетование по поводу изучения географии относится и ко мне. Иначе сейчас не сомневалась бы, где находится город-крепость. Вроде как на севере. Хм, быть может и случайность, но родители тоже ехали на север, возможно в Кхет'феле. Вот было бы здорово передать им привет через госпожу Феве. Угу, чтобы напугать их? Так себе и представляю картину, достойную пера летописца: Чеслава носится по всему городу и у каждого встречного интересуется: "А вы не знаете — лорд и леди Онтэсские здесь?", а когда находит, то радостно вручает мою записку (на большее не хватило бы времени, да и бумаги под рукой нет) родителям, которые искренне недоумевают, что я делала в Кенеле, когда направлялась во Вью-Зелейн. Нет, такого счастья мне не надо. И так родители переживают, зачем еще добавлять.

Что? Не верите в переживания и волнения? Почему? Ах, слишком легко отпустили в дорогу… Но тут все очень просто: есть у папа одна коротенькая фраза, после которой смолкают все споры и уговоры, оставляя послевкусие шума, обиды и неизбежности, — "Путь избран". Простые слова, понятные всем и каждому, а вот такую силу имеют. Ведь они означают, что решение не изменить. А раз решение принято, путь избран, то никто не может с него свернуть или вернуться назад. Потому меня и отпустили, ведь я свой путь выбрала. И не стоит сомневаться в чувствах моих родителей. Уверена, маман едва ли не каждый вечер изводит папа уговорами последовать за мной, ну или хотя бы подключиться к поискам Фларимона.

Не успела я посетовать, на долгое отсутствие Сирин (если честно, я только подумала об этом, но в жизнь еще не воплотила), как Благочестивая, вся такая сияющая, вернулась. С пустыми руками. Вроде бы.

— А… — слов я не нашла, поэтому попыталась жестами все объяснить.

— Что? — Сирин непонимающе нахмурила брови.

— Ну… э… вещи! — еле-еле удалось выдавить.

— О, я отдала их хозяйке — госпоже Сейре, дабы она распорядилась ими по уму: цену и покупателей сама определит. Деньги разделим по справедливости: мне семь частей, ей три. Причем, пять частей мне отдали задатком, — довольная пояснила Сирин.

Пять частей? Семь… Три… Запуталась я, честно. Если правильно поняла, то Сирин отдала «лишние» вещи жене трактирщика с условием последующей продажи. В долях сошлись на том, что большая часть достанется Благочестивой (вполне справедливо, ведь это ее вещи), причем девушка получила половину всех предполагаемых денег задатком. Так, кажется, разобралась. А вот Благочестивая продешевила: ведь гарантий вернуться в Кенель и получить причитающиеся две части нет. Ладно, если Сирин так поступила, нам же лучше: вопрос дополнительного груза хоть как-то решился.

Жармю и Эфиан, поджидавшие нас в конюшне, проявили редкостную выдержку, не сказав ни слова о времени, проведенном нами в трактире. Только Жармю многозначительно покосился на городские часы, когда мы выезжали из города (и зачем было ехать через главную площадь?). Ну и пусть, попробовали бы они сами уговорить Сирин отказаться от части вещей. Собственно, они и попробовали, только безрезультатно.

На выезде нас ожидал еще один королевский дознаватель, тоже второго ранга. Да, разбойники — это даже не проблема, а уже беда. Мужчина средних лет с жиденькой бородкой, но кустистыми бровями, внимательно оглядел нашу компанию (было б больше, могли и заподозрить в чем нехорошем — все-таки в отъезде близнецов есть положительные моменты, а уж какая экономия на продуктах!). Но моя серость была при мне, как и коса у Жармю, надменность у Эфиана и высокомерие у Сирин. Поэтому нас пропустили без лишних проволочек, только проверив для уверенности чересседельные сумки. Буслатов ридикюль остался незамеченным, естественно моими стараниями, а в небольшой сумке обнаружилась посуда, старый плащ, да немного вяленого мяса — запасы на всякий случай. Вещи Сирин не вызвали особого удивления, только один из стражников поделился с товарищами, мол, его жена тож так вышивать горазда. Сумки эльфа досматривать сильно не стали, только одним глазом заглянули: надменность и превосходство сквозили в каждом жесте, взгляде, вздохе Эфиана, и без мага стражникам было страшновато связываться с ним. Дознаватель в ход досмотра не вмешивался, однако был весь внимание. Особых взглядов удостоился Жармю, хотя возможно не сам он, а его меч. Но поскольку меч был чист, как только что от оружейника, сам Жармю был невероятно спокоен, а также имел при себе королевскую грамоту настоящего вольного, да в сумке возил крупу, вяленое мясо и мешочек соли, то претензий никаких не было.