Двое - читать онлайн книгу. Автор: Алайна Салах cтр.№ 3

Булат выслушивает мою тираду молча, не выдает ни намека на то, что она его впечатлила. Что подтверждает следующая сказанная им фраза:

— Пойдем внутрь. Марат заскучает. 

Я расправляю плечи, задираю подбородок. Не собираюсь давать ему насладиться моим поражением. По-крайней мере, я попробовала. Это лучше, чем бездействие. 

Берусь за дверную ручку одновременно с Булатом. Кожа его ладони жесткая, горячая, от соприкосновения с ней меня пробивает током, а во рту пересыхает. 

— Проходи. — Табачно-мускусное дыхание задевает мою шею.

Нет, как бы не так. Еще не все потеряно.

Когда мы возвращаемся в зал, Марат закончил разговаривать по телефону и вопросительно смотрит на нас.

— Встретились в вестибюле, — поясняю наше парное появление, забираю с дивана сумку и вешаю ее на плечо. — Мне очень жаль, что приходится так уходить, но позвонила подруга и ей срочно нужна мой помощь.

Я успеваю уловить намек на удивление в глазах Булата, прежде чем снова взглянуть на свой неудавшийся проект. Марат не пытается скрыть свои разочарование и недовольство, и я на секунду почти жалею о принятом решении. Пожалуй, у меня бы могло с ним получиться. 

— Прости, — я наклоняюсь и целую его в щеку. Почему-то мне кажется, что в его кругу так принято. 

Бросаю последний взгляд на Булата, выражение лица которого вновь становится нечитаемым и, развернувшись, быстро шагаю к выходу.

Мой мозг судорожно обрабатывает дальнейшую стратегию действий. Шансов мало, но может получиться. У ресторана есть своя парковка. На столе перед Булатом лежали автомобильные ключи, значит его машина, скорее всего, стоит там. Марата привез сюда водитель, после чего тот его отпустил, значит, забирать он его будет, скорее всего, у входа. В присутствии друга Булат не станет предпринимать каких-либо шагов, а вот если его не будет, это может развязать ему руки.

Мой план срабатывает. Спустя пятнадцать минут рядом со шлагбаумом появляется знакомая фигура в белой рубашке. Булат идет один. Я немного не угадала с автомобилем: вместо высокого внедорожника, рядом с которым я его жду, он направляется к длинному черному седану.

— Марат уехал? — я выхожу из своего укрытия к освещенному центру парковки. 

Рука Булата застывает на хромированной ручке, и он медленно разворачивается.

— Поэтому ушла?

Я не скуплюсь на улыбку победителя, даже если она преждевременна. Он знает все мои безрадостные карты. Вызывать его жалость я не планирую.

— Конечно. Если я чего-то хочу, то всегда иду напролом.

Стараясь не идти грациозно, но не слишком медленно, я подхожу к его машине. Встаю так, чтоб свет уличного фонаря падал мне на лицо — так глаза будут выразительнее. Даже мама как-то сказала, что они у меня красивые.

— Ну так как? Возьмешь меня с собой?

Я удерживаю его взгляд, улыбаюсь. Да, ему точно не больше тридцати. Старше он кажется из-за длинной щетины. И я точно ему нравлюсь, потому что он меня разглядывает.

— Паспорт свой покажи.

Эти слова не звучат как просьба. Это требование, и оно застает меня врасплох. Улыбка сползает с лица, я невольно отступаю назад. 

— Мне девятнадцать. Можешь поверить мне на слово. Я не собираюсь светить перед тобой паспортом.

— Полчаса назад ты так уверенно рассуждала о товарно-рыночных отношениях, и завалилась на начальном этапе сделки, — жестко произносит Булат, распахивая водительскую дверь. — Отойди от моей машины, чтобы я ненароком тебя не переехал.

Я снова чувствую себя идиоткой рядом с ним. Ну что мне стоило показать паспорт? Я хочу спать с ним за деньги. Гордость здесь совсем не уместна.

— Мне не нравится мое имя, — от волнения голос взлетает на самую высокую октаву, пока я выдираю паспорт из недр сумки. — Я не люблю его показывать.

Я тычу им ему в плечо, возможно, поэтому Булат разворачивается. Смотрит на меня, опускает взгляд на розовую обложку из кожзама, будто нехотя ее берет. Если его смущает лишь мой возраст, то с этим проблем не будет. Через полгода мне исполнится двадцать.

— Володина Таисия Алексеевна. Город Череповец, девяносто девятого года рождения.

Я обхватываю себя руками и закусываю губу, глотая свое унижение, пока он неспешно перелистывает страницы. Чувствую себя лошадью на базаре. 

— Мне не интересны твои услуги, Таисия, — он протягивает мне документ и снова берется за дверную ручку.

— Тая, — перебиваю его. — Мне не нравится имя Таисия.

— Тебе нужно было попытаться с Маратом, Таисия, — проигнорировав мое замечание, продолжает он. — Навязчивые малолетние оборванки меня не интересуют. Проблем с сексом у меня нет, и я не испытываю потребности за него платить. Хорошего вечера.

Может быть, потому что в моей голове все должно было сложится по-другому и потому что в этот миг я поняла, что мне придется ночевать на лавке по соседству с бомжами, что-то внутри меня ломается. Моя единственная надежда на спасение только что провалилась, и завтра мне банально будет не на что есть. 

Грудь начинает ломить от растущего спазма, глазам становится горячо, отчаяние и дрожь в голосе сдерживать не удается:

— Для чего ты тогда попросил мой паспорт? Чтобы унизить меня напоследок? Ты ведь знаешь, что мне негде ночевать.

Булат бросает на меня последний, ничего выражающий взгляд и захлопывает дверь. Переливающиеся бока седана неспеша откатываются назад, шины с хрустом перемалывают мои нервы. На секунду у меня возникает мысль бросится ему под колеса. Автомобиль двигается слишком медленно и вряд ли я серьезно пострадаю, и тогда Булат точно не сможет меня оставить. Эта мысль задерживается в голове на секунду и исчезает за ненадобностью. Членовредительство — это окончательное дно. Уж лучше спать на лавке.

Автомобиль подкатывается к опущенному шлагбауму, останавливается. Через секунду эта полосатая палка поднимется, и он уедет. Я начинаю идти. Он был прав: я сама идиотка. Нужно было остаться с Маратом. Может быть, еще не все потеряно, и я могу ему позвонить? Сказать, что дела с подругой решились быстрее и предложить увидеться? Нет, не выйдет. Мой баланс на телефоне ушел в минус, а кидать просьбу о дозвоне — это такое же дно, как и броситься под колеса.

Расстояние между мной и задним бампером с горящими стоп-сигналами сокращается с каждой секундой, но шлагбаум по-прежнему остается опущенным. Сгустившуюся темноту разрезает резкий звук автомобильного клаксона. Булат требует, чтобы ему открыли. Я мысленно усмехаюсь: так тебе и надо.

Перед тем как поравняться с водительским окном, я машинально выпрямляю спину и поправляю волосы. Собираюсь гордо прошагать мимо, но замечаю, что стекло опущено и притормаживаю.

— Наверное, охранник отошел в туалет. Если хочешь, могу позвать кого-нибудь с ресепшенаа.