Портрет моего мужа - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 62

Вот в руках человека появляется канистра, которая постепенно наливается белым светом. То есть... она нагревалась прямо там?

Или в нее вливали силу?

Жаль, Этна пояснений к записи не даст, хотя предположу, что дело все-таки в силе. Сомневаюсь, чтобы ее, раскаленную, можно было просто удержать в руках. А вот сила... ошметки ее висели в воздухе, завивались, расплывались, смазывая и без того смазанную картинку.

В какой-то момент мы с Этной почти ослепли.

А человек поставил канистру, смахнул пот с лица - выходит, не такое это простое дело - и принялся за работу. Масло он разливал щедро, выкладывая дорожку к двери. То есть, даже если бы Кирис очнулся и пошел... если бы сумел определить, где находится и что вокруг... достаточно одной искры.

Наверное, той, которую посадили на половине пути, заключив в бледный сосуд.

И я помню прекрасно, как полыхнуло пламя, сразу отрезая путь к воротам. Стало быть...

- От него хотели избавиться, - сказала я Этне, досматривая остаток записи. Больше ничего интересного не обнаружилось, разве что я сама, очередным красно-желтым горячим пятном. - Смотри, если бы им нужен был только сарай, скажем, хотели убрать какие-никакие улики...

Она свистнула.

- ...то достаточно было просто оглушить, оттянуть куда подальше и вперед, к зачистке. Но нет, его оглушили и затащили внутрь. И дело не в жалости, хотя убивать людей без веской на то причины нехорошо, но... дело в трудоемкости. Заметила, как его волокли? Медленно. Он явно был тяжелым. То есть, и остался, но мне сдается, что мужчина управился бы куда легче. А из женщин... Сауле? Интересно, ты вообще различаешь людей? То есть, других, тех, к кому привязки нет?

Этна шевелила жвалами, будто собиралась что-то ответить. И сенсорные волоски на передних конечностях шевелились. Они то прижимались, темнея, инактивируясь, и тогда лапы казались покрытыми плотной темной броней, то вновь поднимались, окружая их полупрозрачным коконом силы.

- Не понимаешь? Да, это сложно... да и твои показания в суде точно не примут. С другой стороны, на кой ляд нам суд? Нам бы понять... вообще я почти уверена, что это Сауле. Кажется, ей не слишком по вкусу жених, хотя... могла бы и присмотреться. Нормальный мужчина. А нормальный мужчина в этом безумном мире - ненормальная редкость.

Наверное, если бы меня видел сала Терес, он бы не удержался, сказал бы что-то про обезумевшую девицу, которая вместо обычных кошек - от кошек хотя бы польза имелась - завела себе железного паука.

Разговаривать нужно с людьми.

Но что делать, если подходящего человека нет?

- С другой стороны всегда есть способ попроще... а это... но Лайме-то зачем? Ирма, если бы ее Кирис достал, просто бы отравила. У нее хватит и сил, и решительности, а возиться с черным маслом - не в ее характере. Да и вообще... долго, муторно и грязно.

Я провела пальцем по металлической броне.

Гладкая.

И тепловатая.

- Мне интересно, Кирис тоже это понял? Если понял, почему ничего не сделал? Мар не позволил? Сам не захотел? Ему ведь повезло. Если бы не мы... не ты... он бы и сгорел. Это больно, как минимум, а еще необратимо... сказать ему, что ли? Хорошо бы запись отдать, но тогда придется рассказать о тебе.

Этна скрестила конечности на груди.

- Вот и мне эта идея не кажется хорошей. Еще изымут для изучения. С них станется.

Если бы запись велась с одной точки, я бы солгала, что оставила камеру. Зачем? Какая разница. Но Этна облазила весь сарай, а такая подвижная камера, ко всему меняющая режимы по своему желанию... нет, слишком много вопросов будет.

Но все-таки.

Зачем убивать?

И не сразу... надежней было бы выпустить искру, переступив порог сарая, но... тот, кто затеял этот, с позволения сказать, несчастный случай, явно желал себя обезопасить.

Заклинание отсроченного действия.

И сработало оно верно, только...

- Рыжему повезло... надеюсь, он отдает себе отчет, насколько. А вот Сауле получила неплохое алиби... кстати, откуда-то она вернулась, да? Хотя тебя не было, а жаль. Тот разговор тоже стоило бы записать. Ведь не просто так она по дому бродила...

Я вытащила из сумки часы.

- Знаешь... мне кажется, что нам стоило бы принять предложение... то, которое про уехать.

Этна молчала.

Только сенсоры потемнели. Не прогорают ли? Сапфиры, которые легли в основу, конечно, отличаются высокой чувствительностью, да и запас прочности у них, как и у всех камней, изрядный, но вчерашняя прогулка могла сказаться...

Я щелкнула пальцами, создав крохотный лепесток огня. Он отразился во всей дюжине глаз, и Этна встрепенулась. Видит, стало быть.

А вот диагностику не проведешь, нет подходящих инструментов.

Плохо...

Глава 26

...на кухне всегда было жарко.

Старая печь, выложенная черным аслезским камнем, способным выдержать жар вулкана, горела и днем, и ночью. В последний раз ее гасили лет двадцать тому, чтобы снять нагар, да и вовсе привести в порядок. С той поры печь обзавелась парой руноскриптов, которые значительно увеличили ее возможности, и новой облицовкой. Белые глянцевые плитки, расписанные синими цветочками, со временем пожелтели, однако блеска не утратили.

Кроме печи здесь имелся и открытый очаг, способный вместить бычью тушу. Им-то пользовались аккурат редко, по случаю больших приемов, а потому большую часть времени очаг просто стоял, прикрытый темным промасленным полотнищем. Нашлось место и для пары массивных плит, для пантентованной фритюрницы Бигглера, занявшей свободный угол.

Пахло здесь маслом и специями.

Висели на крючках травы. Выстроились на полках медные кастрюли, самых разных форм и размеров. Устроились на своих местах лопатки и лопаточки, щипцы, двузубые и трезубые вилки и иной инструмент, порой весьма зловещих очертаний.

Главенствовала на кухне Йорга, женщина степенных лет и объемов, не оставлявших сомнений в том, что готовить здесь умеют.

- А я что, знаю? - она раздраженно смахнула со стола несуществующие крошки. - Вы, господин, у меня зазря спрашиваете...

На Кириса она столь старательно не смотрела, что у того поневоле зародились подозрения. Знает Йорга куда больше, чем говорит, но... ему не скажет.

Не доверяет.

И не только она.

Помнит и повешенного Берко, которого сама яростно называла проходимцем, требуя правосудия, и того, другого, чья вина у нее вызывала подозрения. И теперь боится, что, если произнесет хоть слово, это слово будет истолковано превратно.

Как знать, кого еще повесят, прикрывая хозяйские игры?