Забытое - читать онлайн книгу. Автор: Марина Суржевская cтр.№ 47

В какой-то момент Рейна вдруг укусила его плечо и торопливо прошептала:

– Это ничего не значит, рыжий… Ты понял? И ничего не меняет. Я все равно убью тебя.

– Ничего, кроме ненависти, крошка, – хрипло выдохнул Ρжавчина, рывком переворачивая ее, сгребая в кулак белые волосы, дергая на себя, заставляя спину северянки прогнуться еще сильнее. Открыться ему еще больше. Стать еще ближе.

И они продолжили.

Эта ненависть оказалась горячей.

Ливентия теребила драгоценную стрекозу на браслете, не чувствуя, что ломает тонкие слюдяные крылышки. Бесполезное теперь украшение полетело на пол – к своим почившим соратницам. У ног девушки уже образовался блестящий холмик из золотых насекомых с оборванными крыльями. Последней оставалась бабочка, красовавшаяся на груди южанки. Яркая и крупная, выполненная из шелка и платины, усыпанная изумрудами и аметистами, эта бабочка была подарком Ливентии на ее совершеннолетие. Как раз перед поездкой в Двериндариум. Драгоценность выполнил по заказу родителей прославленный двери-ас Гранданы, мастер камней и золота, господин Хиоретус. Драгоценность была сделана столь искусно, что казалась живой. Но это не остановило Ливентию от ее уничтожения.

Сорвав бабочку с корсажа платья, южанка безжалостно смяла шелковые крылья, а после швырнула украшение под ноги и наступила подошвой сапога. И улыбнулась, услышав хруст.

Сегодня на Ливентии было черное платье, сапоги и серый плащ. С некоторых пор девушку тошнило от ярких цветов.

Она стояла на открытой галерее Вестхольда и наблюдала, как поднимается со дна морского Иль-Тарион. Бронзовая труба «приближающего глаза» позволяла рассмотреть невиданное зрелище во всех подробностях. С монументальных зданий, восставших из глубин, Ливентия перевела трубу на берег, где суетились чудовища и люди. Большинство держались подальше от явившегося Иль-Тариона, но некоторые не особо умные лезли вперед, пытаясь увидеть больше. Нет бы, как она, Ливентия, взобраться на галерею да вооружиться трубой с «приближающим глазом». Но какой спрос с дураков?

Линза трубы послушно показала рычащих хриавов и хлопающих крыльями харкостов, Киара с обнаженными клинками, перепуганную Меланию и горстку трясущихся прислужников в стороне. Все они, открыв рты, глазели на то, как море отступает и выталкивает на поверхность древний город. Конечно, зрелище было впечатляющим. Но это ведь не значит, что надо стоять с таким идиотским видом?

Ливентия повернула трубу в сторону и застыла. Ее тонкие пальцы мигом стали ледяными, а сердце суматошно забилось. В стороне ото всех, на крыше дома клубился сумрак. Чернильная тьма кляксой лежала на красной черепице. Смотреть на нее было неприятно, хотелось отвести трубу. Но на миг Тени отступили, и Ливентия увидела в их сердцевине того, кто прятался от света дня и чужих глаз. Черная форма карателя, платок на лице… Eй хватило одного взгляда на эту фигуру, чтобы узнать. Кристиан тоже смотрел на возрождение Иль-Тариона.

Ливентия оторвалась от бронзовой трубы, подышала открытым ртом, пытаясь успокоиться. И снова прильнула к линзе. И тут девушку словно огнём обожгло. Она вдруг поняла, куда смотрит Кристиан Левингстон. Не на Иль-Тарион! Он смотрел немного в сторону, туда, где возникла из-под воды одинокая древняя башня. А под ней застыло несколько фигур.

Ливентия так сжала трубу, что пальцы хрустнули. Кристиан смотрел не на город. Он смотрел на Иви-Вивьен, клятую предательницу и отступницу. В голове южанки возникло ядовитое воспоминание: беседка, увитая вьюнком, и Крис, стоящий рядом с ней, Ливентией. И его слова: «Я думал о другой девушке. Ты просто… подвернулась под руку».

Подвернулась под руку!

Ненависть ударила красавицу с такой яростью, что девушка принялась с новой силой топтать несчастные брошки, в пыль растирая стрекоз и бабочек. А после швырнула об стену бронзовую трубу так, что треснула приближающая линза.

Ливентия вихрем слетела с галереи. На ее родине говорят: «Гранданец всегда закрывает счет». И теперь девушка знала, как отплатить всем! Как сделать Кристиану больно. Так же больно, как он сделал ей.

Когда навстречу южанке выбежал испуганный Довен, она рванула к врачевателю и расстегнула свой браслет.

– Госпожа Осхар! – выкликнул парень. – С вами все в порядке? Вы так раскраснелись…

Ливентия с силой вцепилась в края его целительской жилетки, дернула на себя. Довен вытаращил глаза, не ожидая от красавицы такого поведения. Ливентия казалась больной, ее влажные темные глаза лихорадочно блестели.

– Госпожа Осх…

– Ты знаешь Вивьен, Освободительницу Чудовищ? Отвечай, ну же!

– Конечно, госпожа Осхар. Конечно, я ее знаю! Но причем тут…

– Слушай меня. Слушай меня внимательно и запоминай мой приказ! – выдохнула она. – Я приказываю тебе, Довен, приказываю… убить ее. Убить Вивьен! Ты должен сделать это. Ради Империи. Во благо Двери. И для меня! Убей ее и никому ни говори о моем приказе!

Глаза врачевателя стали такими испуганными, что выцвела радужка. Его лицо посерело и исказилось, тело задрожало, словно на парня свалился непосильный груз.

Но Довен послушно кивнул, подчиняясь Дару Призыва.

* * *

Восстав из морских глубин, Иль-Тарион отодвинул Взморье и застыл на новой береговой линии каменными зданиями, полуразрушенными мостами и накренившимися башнями. Кусок древнего города, неизведанным образом оказавшийся снова на поверхности, выглядел пугающим, но манящим. Стены, облепленные ракушечником и засыхающими водорослями, кривые арки и разбитые статуи – все это хотелось рассматривать и изучать. Правда, Ржавчина запретил даже близко подходить к Иль-Тариону. Ему хватило и того, что я едва не осталась лежать под обрушившейся стеной. Здания древнего города были ненадежными и покосившимися, они угрожали вот-вот рухнуть, и входить в эти узкие улицы было по-настоящему опасно.

Хотя и безумно интересно.

Поэтому Ржавый король выставил на берегу стражей.

За барьером воздушной защиты острова роились белые альбатросы со всадниками. Февры тоже пытались понять, откуда, склирз его подери, возникли эти древние строения!

Посмотрев на кружащих белых птиц, я отправилась проведать ту, что лежала в сарае. И пока шла, все думала о тенях, скользнувших по моему телу в момент опасности. Кристиан снова пытался меня защитить. Это согревало меня и в то же время причиняло боль. Я не хотела думать о нем, потому что каждое воспоминание сводило с ума.

Быть так близко и в то же время неимоверно далеко… Иногда мне хотелось закричать «Я скучаю!». Я так скучаю, что не могу дышать, Кристиан…

К моей радости, раненый альбатрос встретил недовольным клекотом и пустой посудиной, в которой ночью ещё были куски мяса. Крылья выглядели значительно лучше, на месте ожогов кое-где даже появился легкий белый пух. От ликования я даже исполнила на соломе подобие победного танца!