Живое - читать онлайн книгу. Автор: Марина Суржевская cтр.№ 19

Голова разболелась, все мышцы и кости ныли и стонали, протестуя против очередного испытания.

Так что когда наставник приказал попрыгать на одной ноге, я просто без сил сползла на пол и осталась лежать, словно выброшенная на берег рыба.

Альф справлялся лучше, все же он был крепким парнем, но ничего особенного так и не показал.

– Похоже, на сегодня стоит остановиться, – с очевидным разочарованием в голосе произнес наставник Нейл. – Пока никаких умений у вас не выявлено. Жаль. Очень жаль.

– Я ведь уже говорила, Дар изменил мой цвет волос и глаз! – буркнула я, поднимаясь. С трудом удержалась от стона. – Других способностей просто нет!

– Надо надеяться на лучшее, госпожа Левингстон! – бодро сказал наставник. – Поэтому завтра продолжим. Я подготовлю для вас полосу препятствий.

Я мысленно пожелала учителю провалиться.

– Если Дар не проявится, придется передать вас наставнику по выявлению знаний, – развел Нейл руками. – Хотя подобное легионеры обычно ощущают в себе сразу.

Он еще раз окинул нас скептическим взглядом и ушел к другим ученикам.

Альф отряхнул тренировочные штаны.

– Значит, твой Дар – это новый цвет волос и глаз?

– Да, – отвернулась я.

Альф усмехнулся. И окинул меня долгим взглядом.

– Кстати, Ардена. Все хотел узнать, чем закончилась история с Вероникой. Значит, твоя подруга вернулась в столицу?

Я уже хотела было брякнуть «да», как насторожилась. Альф выглядел расслабленным, но взгляд оставался острым. Чувство опасности завопило внутри.

Я откинула на спину разлохматившиеся волосы и пошла прочь, бросив на ходу:

– Не знаю никакую Веронику.

И по злому удивлению в зеленых глазах недруга поняла – не ошиблась. Это была проверка. Альф что-то заподозрил. Или… или знает наверняка? Я едва не споткнулась, вспомнив, как он рассматривал мою руку на фрегате во время праздника. И тут же память подкинула картинку: Ардена в книжном магазинчике вдовы Фитцильям. Она берет чашку, и край перчатки обнажает запястье и пятнышко на руке богачки…

Шрам, рубец, ожог. Родимое пятно. Я не рассмотрела, что это было. Но Альф помнит ту отметину.

А у меня ничего подобного не было.

Я не выдержала – обернулась. Парень стоял на прежнем месте и смотрел мне вслед. Нехорошо так смотрел.

Да. Похоже, мне бы пригодилось умение становиться невидимой. Или стирать память недругам.

* * *

Домой я приползла совершенно обессилившая. Такими же были и мои друзья по подземелью. Мы расстались на ступенях Вестхольда, даже не найдя в себе сил обсудить этот ужасно длинный день.

В доме на улице Соколиной охоты горели окна, и я остановилась на ступеньках, пораженная незнакомым ранее чувством.

Я возвращаюсь домой. И там меня ждут. Ждет Кристиан.

В груди что-то сжалось. Несколько томительных минут я не могла сделать вдох, осознавая. Дверь распахнулась, и на пороге показался «мой брат». Босой, в одних штанах и с мокрыми волосами.

– Иви? Почему ты не заходишь?

– А почему ты вышел? – как-то сипло спросила я.

Он пожал плечами, словно и сам не знал ответ. И распахнул пошире дверь, пропуская меня.

Я сглотнула ком в горле.

В доме упоительно пахло горячим ужином, сдобой и хвойным теплом тлеющих в камине веток. И почти неуловимо – бушующим океаном.

Я слишком привыкла к этим запахам. К дому. К Кристиану.

Привыкла и захотела большего.

Видимо, поэтому за ужином я была молчалива, а потом, сославшись на усталость, убежала к себе. И закрыла дверь на щеколду.

А спустя час встала, подкралась к двери и щеколду открыла.

И подумала: было бы неплохо, чтобы мне приснился кошмар. И Крис пришел меня утешать…

* * *

У ненависти вкус битого стекла, который хрустит на зубах, режет нёбо и глотку, раздирает горло. Не дает жить, думать, дышать. Клятое битое стекло.

Я хочу убить.

Вонзить когти и клыки в человеческое горло, вырвать с кровью и мясом. Я так истово этого хочу, что делаю больно себе.

Звери рычат… Их я тоже ненавижу. И себя. Не хочу открывать глаза, не хочу видеть то, чем я стал. Во снах все по-прежнему, все как в тот последний день. Приют, тесная каморка под лестницей, запах соломы, старой ткани и пыли. И мелкая сидит рядом, привалившись ко мне плечом. Что-то говорит – незначительное, я не слушаю. Мне хватает звука ее голоса. Ощущения ее тела рядом. Тепла.

Нет… не хватает.

Давно не хватает, но мелкая такая… мелкая!

Надо вернуться. Надо найти… Забрать!

И снова битое стекло ненависти крошится на зубах…

Я открываю глаза. Низкие своды пещеры, комок из косматых тел. Влага и бледные нити грибницы, коконом опутывающие меня с головы до ног. Тонкие, полупрозрачные стебельки дышат, насытившись эфиром смерти. Жутковатое, но весьма полезное растение Мертвомира питалось болью и, забирая ее, исцеляло живых.

Чудовища во тьме заворочались, ощущая, что я очнулся.

Я втянул воздух. Острый запах зверья. И засохшей крови – от меня. Значит, меня притащили сюда, когда я упал там, возле проклятой Двери. На меня смотрят, блестят во тьме красные, желтые, черные и белые глаза. Я бы сказал спасибо, но я могу лишь рычать. Мое горло больше не способно говорить. Только рык и вой!

Но меня понимают и так.

Мы переглядываемся. Я выползаю из кокона грибницы, отряхиваюсь. Ползу к сырой холодной стене, подальше от косматой кучи. Я хочу остаться один, несмотря на то, что стена пещеры почти ледяная.

Хриав приподнимается, глядя на меня, обнажает в рыке черные десна и желтые клыки. Обеспокоенно ворчит. Ему вторит агроморф, его длинные тонкие иглы встают дыбом. Ширва у стены тонко свистит и ухает, ее чешуйчатая голова с клювом проворачивается вокруг своей оси, словно у огромной изломанной и горбатой совы. Ширва тоже беспокоится.

Но я отворачиваюсь.

Не хочу никого видеть.

Я прижимаю лапу к своему боку. Туда, где на человеческой коже был рисунок из шрамов. Он и сейчас там. Скрытый шерстью, спрятанный, но вполне ощутимый. Пытаюсь провести лапой, но лишь царапаю когтем.

Ничего.

Вивьен будет со мной. Перед глазами вновь ее лицо в обрамлении испачканных светлых волос. Глаза другого цвета, в которых застыл ужас. Она изменилась, но я узнал бы ее под любым обличием.

Ее страх режет не хуже битого стекла ненависти… я помню свое отражение в ее глазах, и это сводит меня с ума.

Но я все исправлю.

И мы будем вместе. Я обещал.