Вскрытие мозга: нейробиология психических расстройств - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Касьянов, Дмитрий Филиппов cтр.№ 26

Хронология событий в течение 24-часового цикла выглядит следующим образом. Когда ген периода активен, происходит синтез соответствующей мРНК. мРНК переносится в цитоплазму клетки и служит в качестве матрицы для синтеза белка PER. Белок PER накапливается в ядре клетки, оказывая блокирующее влияние на ген периода. Это запускает тормозной механизм отрицательной обратной связи, который лежит в основе циркадного ритма.

В последующие годы были выяснены другие молекулярные компоненты этого механизма, объясняющие его стабильность и функционирование. Были определены специфичные для разных биологических видов гены, дополнительные белки, необходимые для активации гена Per, а также механизм, посредством которого свет синхронизирует цикл.

Биологические часы задействованы во многих аспектах нашей сложной физиологии. Теперь мы знаем, что все многоклеточные организмы, включая людей, используют аналогичный механизм для контроля циркадных ритмов. Большая часть наших генов регулируется биологическими часами, и, следовательно, тщательно откалиброванный циркадный ритм адаптирует нашу физиологию к различным этапам дня. Циркадные часы предвосхищают и адаптируют физиологические процессы к определенному времени суток. Биологические часы помогают регулировать сон, питание, синтез гормонов, кровяное давление и температуру тела.

Изучение циркадного ритма важно для понимания многих болезней, в том числе и психических. Среди них связанное с нарушением циклической выработки вазопрессина недержание мочи, аффективные расстройства, которые своей динамикой и клиникой отражают подверженность циркадным ритмам, различные нарушения сна и многие другие. Циркадная биология превратилась в обширную и динамично развивающуюся область исследований, что не может не оказать благотворное влияние на наше здоровье и благополучие.

Ослабление ума во все времена понималось как естественное свойство старения. К научному исследованию этого явления приступили сравнительно недавно. С повышением уровня жизни в развитых странах мира увеличилось количество пожилых людей и соответственно вырос объем информации о возрастных изменениях психики.

Подобрать термин для определения интеллектуального упадка было несложно. К XVIII–XIX вв. накопилось огромное количество подходящих слов, одно из них — деменция. Так в Древнем Риме называли «безумие», то, что сейчас в русском обиходе обозначают с помощью многогранного слова «неадекватность». Медикализация термина произошла благодаря французским энциклопедистам. В «Энциклопедии» (1765 г.) деменция — это болезнь, одной из причин которой является пожилой возраст. Если деменция вызвана старостью, то она неизлечима, поскольку, как известно, старость не лечится.

«Стариковская имбецильность» (l’imbécillite de vieillard) объяснялась тем, что с возрастом нервные волокна теряют гибкость и вследствие этого старики становятся менее восприимчивы к внешним стимулам, т. е. обрабатывают информацию медленно и с большими погрешностями.

В начале XIX в. о деменции говорят как о состоянии, типичном для стареющего организма, но встречающемся также у молодых людей. Например, описывалась хроническая деменция из-за систематического рукоблудия (один из курьезных артефактов в истории психиатрии).

Клинические проявления старческой деменции были систематизированы еще в первой половине XIX в., до того как появились технологии, помогающие изучать мозг. Единственное, что в то время можно было наблюдать, — это анатомические изъяны, например, уменьшение массы мозга, которое в середине XIX в. считалось типичным для практически всех психических болезней. Также в мозге при деменции находили признаки атрофии, увеличение желудочков, размягчение тканей.

Пока ученые не начали сопоставлять особенности мозга, выявленные с помощью микроскопа, с определенной симптоматикой, деменция понималась как состояние, которым заканчиваются почти все тяжелые болезни, не только психические. На протяжении XIX в. происходил отсев симптомов, нетипичных для деменции, и в результате этой работы главным и определяющим в деменции было признано ослабление умственных способностей, а не сопутствующие в некоторых случаях бред, галлюцинации и расстройства настроения.

В начале XX в. особенности поведения дементных больных сопоставляют с комбинацией трех явлений, наблюдаемых в мозге post mortem: сосудистая дисфункция, накопление каких-то, на тот момент плохо изученных веществ в мозге и клеточные изменения.

Наибольшее внимание привлекали сосудистые проблемы. Атеросклероз долго время считался основной причиной снижения интеллекта у пожилых людей. Из-за нарушения кровоснабжения мозг получает недостаточное питание, и это отражается на памяти, скорости принятия решений и т. д. Сосудистой патологией часто объясняли не только деменцию, но и многие другие психические отклонения.

Для исследований мозга при деменции часто использовался мозг больных прогрессивным параличом, вызванным сифилисом. Из-за сифилиса уменьшается диаметр сосудов. Эта заметная аномалия привлекла внимание ученых и определила направление исследований деменции. Деменцию связали с нарушенным кровообращением.

Решающий поворот в истории деменции связан с именем немецкого психиатра Алоиса Альцгеймера. В 1907 г. он опубликовал описание дефектов в мозге пациентки с симптомами деменции. Симптомы появились до того как ей исполнилось 50 лет. Альцгеймер наблюдал за ее состоянием, а после смерти нашел в ее мозге бляшки и клубки. Амилоидные бляшки — белковые отложения между клетками мозга. Нейрофибриллярные клубки — скопления белка в нейронах.

Альцгеймер не говорил, что открыл новую болезнь. Бляшки и клубки были описаны до него. Он просто хотел указать на то, что старческая деменция может встречаться в среднем возрасте, до того как наступит старость. Название «болезнь Альцгеймера» ввел в оборот Крепелин, чем удивил многих, включая Альцгеймера. Тогда, в 1910-х гг., новый термин виделся избыточным при наличии устоявшегося понятия «старческая деменция».

Есть версия, что Крепелин ввел понятие «болезнь Альцгеймера», чтобы досадить Фрейду и его ученикам. Смотрите, вот психическая болезнь, которая стопроцентно зависит от органических дефектов! Где же ваши «бессознательные конфликты»?

Но это не так. Во-первых, Крепелин и Фрейд, несмотря на единство темы, существовали в разных научно-литературных мирах и не вступали в личную конкурентную борьбу. Во-вторых, Фрейд никогда не отрицал того, что у психических расстройств есть органический субстрат, который когда-нибудь в будущем получит объективное описание.

Деменцию, в самом деле, сложнее психологизировать, чем многие психические расстройства. Теория деменции перестраивалась в течение последних 100–150 лет, но главный тезис оставался тем же — деменция развивается из-за биологических изменений в мозге.

Современное представление о характере этих изменений не во всем совпадает с представлениями времен Алоиса Альцгеймера. Нельзя забывать, что в начале XX в. нейробиология делала только первые шаги. Еще не были решены вопросы о том, что такое нейрон, отделен ли он от других нейронов, двигается ли он по мозгу, поглощая соседние клетки, как изучать нейрон и т. д. С современной точки зрения, Альцгеймер и его коллеги не совсем правильно описывали «болезнь Альцгеймера». К ее специфическим признакам причисляли то, что сейчас не относят к маркерам этой болезни.