Королева Воздуха и Тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Кассандра Клэр cтр.№ 192

Нож был в крови по самую рукоять.

Эмма попыталась поднять Кортану, но рука не слушалась ее. Мысли путались, не поспевая за происходящим. Захлебываясь кровью, Эмма попыталась окликнуть Джулиана, но тут Зара ударила еще раз.

Нож погрузился в грудь Эммы, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Все повторялось.

Аннабель стояла перед ним и презрительно усмехалась. В ее глазах Джулиан как будто видел свое отражение – в тот миг, когда он стоял на помосте в Зале Соглашений, залитый кровью Ливви. Он помнил, как в Туле́ Аннабель визжала, требуя оставить в покое Пепла. Он помнил взмах своего меча, помнил, как расплескалась ее кровь под ударом…

Но все это было неважно. Аннабель убьет Эмму, если сможет. Убьет Марка и Хелен; с радостью перережет горло Таю, и Дрю, и Тавви. Она воплощала все его страхи за семью. Она была тем кошмаром, который он сам пробудил и до сих пор так и не смог уничтожить.

Не колеблясь ни мгновения, он сделал выпад и вонзил клинок в ее тело. Тот скользнул без сопротивления, не встретив на своем пути ни костей, ни мышц. Так нож проходит через бумагу – нет, через воздух! Меч погрузился по рукоять, и Джулиан оказался лицом к лицу с Аннабель, почти вплотную.

Ее алые, налитые кровью глаза сверлили его яростным взглядом. Губы раздвинулись в оскале, изо рта вырвалось змеиное шипение.

«Но ведь у нее не красные глаза! Они должны быть голубыми, как у всех Блэкторнов!»

Джулиан резко попятился, выдергивая меч. Клинок потемнел от черного ихора, а в воздухе уже разливался демонический смрад.

Смутно, краем уха, он слышал, как Эмма зовет его, кричит, что тут что-то неладно.

– Ты не Аннабель! – выдохнул он и про себя добавил: «Ты – демон».

Аннабель начала преображаться. Черты лица ее таяли, оплывали, как свеча, а из-под бледной кожи и темных волос проступало истинное лицо демона-эйдолона – жирное и белое, как кусок грязного мыла, изрытое серыми кратерами. На шее демона по-прежнему сверкал и покачивался флакон из резного стекла.

– Ты знал моего брата, – прошипел демон. – Сабнока. Из Туле́.

Джулиан вспомнил кровь. Церковь в Корнуолле. Эмму.

Он потянулся к ангельскому клинку на поясе и выкрикнул его имя: «Сариэль!»

Демон ухмыльнулся и ринулся на Джулиана. Ангельский клинок вонзился ему под ребра. И ничего не случилось.

Этого не может быть! Ангельские клинки всегда убивали демонов. Они не давали сбоев. Но пока Джулиан пытался справиться с удивлением, демон выдернул клинок из раны и шагнул вперед, занося Сариэль для удара. Джулиан вскинул руку, как будто это могло защитить его…

Темная тень скользнула между ними. Келпи, волшебный конь с игольчатыми, бритвенно-острыми зубами, взвился на дыбы, и Джулиан узнал его: это был тот самый келпи, которого он спас от Дейна Ларкспира.

Конь-фэйри ударил эйдолона копытами в грудь, и демон рухнул, выронив ангельский клинок. Келпи оглянулся через плечо и, подмигнув Джулиану, бросился в погоню за Эйдолоном – тот успел вскочить и пуститься наутек.

Джулиан побежал следом. Но не успел он сделать и пары шагов, как его пронзила резкая, раздирающая боль.

Он согнулся пополам. Все тело разрывалось от боли. И никаких причин тому быть не могло, кроме только…

Эмма!

Джулиан обернулся.

Да, все повторялось.

Джулиан еще не понял, что случилось, но увидел, что Эмма лежит на земле и грудь ее залита кровью. Зара стояла над ней на коленях – и было такое впечатление, что они борются. Джулиан уже мчался к ней, преодолевая боль, – каждый шаг казался милей, каждый вздох словно растягивался на час. Но все это ничего не значило. Главное было – успеть.

Подбежав ближе, он увидел, что Зара пытается вырвать Кортану из окровавленной руки Эммы, но она изо всех сил стиснула клинок. Шея и даже волосы были у нее в крови, но пальцы на рукояти Кортаны все еще не разжались.

Зара подняла голову и увидела Джулиана. И, должно быть, он показался ей самой смертью в человеческом обличье. Не дожидаясь, пока он подбежит, Зара вскочила на ноги и помчалась прочь. Секунда – и она уже затерялась в толпе.

Похоже, никто еще не заметил, что произошло. А в груди Джулиана уже нарастал вопль ужаса и скорби. Он бросился на колени рядом с Эммой и подхватил ее на руки.

Она обмякла у него на руках и стала тяжелой – тяжелой, как Ливви в тот страшный миг в Зале Соглашений. Так происходит с людьми, когда они сами перестают держаться. Джулиан осторожно прижал Эмму к себе; голова ее упала ему на грудь.

Трава вокруг была мокрой. Столько крови!

Все повторялось.

«Ливви, Ливви, моя Ливви», – прошептал он, укачивая ее на руках, лихорадочно отводя с ее лица мокрые от крови волосы. Столько крови! Он и сам уже был весь в крови. Платье Ливви и даже туфли промокли насквозь. «Ливия…» Его руки задрожали. Он нащупал в кармане стило и вложил его в руку сестры.

Джулиан уронил меч. Стило уже было в руке; пальцы помнили, как чертить ираци, и действовали сейчас сами.

Эмма открыла глаза, и сердце Джулиана подпрыгнуло от радости. Неужели сработало?

Да, возможно. Ливви тогда так и не открыла глаз. Она была мертва уже тогда, когда он поднял ее с помоста.

Эмма встретилась с ним взглядом, словно лаская его карими глазами.

– Все хорошо, – прошептала она.

Джулиан начал чертить еще одну ираци, первая уже исчезла без следа.

– Помоги мне! – хрипло выдохнул он. – Надо использовать узы, Эмма! Узы парабатаев. Мы сможем исцелить тебя…

– Нет, – сказала она и потянулась, чтобы погладить его по щеке. Джулиан почувствовал влагу на лице – ее пальцы были в крови. Но она все еще жила, еще дышала. – Лучше умереть, чем разлучиться с тобой навсегда.

– Не покидай меня, Эмма! Пожалуйста… – голос Джулиана сорвался. – Пожалуйста, не оставляй меня одного в этом мире… без тебя…

Эмма слабо улыбнулась.

– Ты – лучшее, что было в моей жизни.

С этими словами рука ее бессильно упала, глаза снова закрылись.

Джулиан поднял голову. К ним уже бежали друзья. Казалось, они движутся очень медленно, как во сне. Хелен выкрикивала имя Эммы. Марк бежал, за ним – Кристина, и она тоже звала Эмму по имени. Но Джулиан понимал, что они не успеют, а даже если и успеют, ничего уже не смогут поделать.

Он схватил Эмму за руку и стиснул ее – так крепко, что едва не хрустнули кости. «Эмма! Эмма, вернись! Мы сможем это сделать, Эмма! Когда-то мы с тобой расплавили камень. Ты спасла мою жизнь. Вместе мы можем все!»

Он потянулся к еще более глубоким воспоминаниям: вот Эмма на пляже, оглядывается на него, смеется. Вот Эмма цепляется за поручни колеса обозрения в Пасифик-парке. Вот Эмма вручает ему букет увядших полевых цветов, которые собрала в день похорон его матери. А вот они с Эммой мчатся на мотоцикле по дорогам Туле́, и он сжимает ее в объятиях. Эмма в светлом платье. Они с Эммой в Полуночном театре. Эмма лежит у очага в домике Малкольма…