Ретенция - читать онлайн книгу. Автор: Илья Мартынов cтр.№ 62

– Восемь с небольшим. Но ты можешь ещё поспать. Есть примерно час.

– Нет, я уже не усну, – отмахиваюсь я, и мои ступни сползают на прохладный пол тренировочного зала.

Я умываюсь над раковиной в туалете. С тревогой поглядываю на припухшую щёку. У левой губы ссадина и покраснение. Не самый лучший вид для начальника лаборатории Центра современных технологий.

Мы завтракаем хлебом с какой-то ореховой пастой, сидя за столом в основном помещении восстановителей. Нори сегодня с нами нет. Она уехала на окраинную базу. Из краткого разговора с Равартой и Тодом я узнаю, что здесь есть несколько подсобных комнат, где некоторые члены восстановителей ночуют, а некоторые и вовсе в них живут постоянно. Тод уходит первым, через полчаса я прощаюсь с Равартой и покидаю цокольный этаж, занимаемый лагерем восстановителей.

С непривычки я даже сперва теряюсь, проходя по тенистым проулкам. Обычно свет солнца и открытого неба над головой сразу бьёт мне в глаза. А сейчас я крадусь по узкому переулку, проходя под арками. Ловлю такси до своего дома, выхожу и дальше двигаюсь пешком. Лица охранников сегодня пасмурны, как небо в прохладный осенний день.

Я поднимаюсь на этаж и прокрадываюсь в свой кабинет, стараясь никому не попадаться на глаза. И всё-таки в том, что я теперь начальник, есть некоторая прелесть. Можно оставаться незамеченным и работать в одиночку. Пишу сообщение Кристини – спрашиваю, как она себя чувствует. Она отвечает, что уже вышла на работу и хотела бы со мной встретиться. Взвесив все за и против, соглашаюсь. С Кристини надо встретиться, пусть даже и с распухшей щекой. У неё должна быть информация о том, что случилось с сержантом полиции. Кристини точно выведает все подробности истории, она любит сплетничать. Попутно я отправлю Никсе сообщение о том, что скучаю, и прошу ее передать маме то же самое. Никса сейчас должна быть в школе, вряд ли она ответит сразу, но я подожду.

Надеваю очки для симуляции, закрепляю электроды и вновь погружаюсь в изучение алгоритмов. Мне нужно подобрать оптимальные параметры работы протокола для подстройки под структуры мозга. Сегодня я работаю с цингулярной извилиной. Воздействуя на неё, можно добиться эффекта, при котором человек может даже изменить принятое им ранее решение, искренне полагая, что сделал это сам. Стимулируя цингулярную кору определённым образом, можно заставить человека зацикливаться на своих собственных переживаниях и страхах, помещая его в плотное кольцо паники. Из него практически невозможно вырваться без посторонней помощи.

Знание физиологии мозга – страшная штука, технология, использующая это знание, ещё страшнее и опаснее. Дед как-то говорил: любая мощная технология подобна эффектной маске, у которой всегда есть изнаночная сторона. Иногда мне не хватает мудрости моего деда и бабулиной заботы. Я заметил, что бабушки и дедушки отличаются от родителей. Они уже накопили большой жизненный опыт и умеют спокойно реагировать на самые нелепые ситуации. Их любовь чистая, теплая и искренняя, потому что они любят просто так, без излишнего угнетения.

Родители же вынуждены постоянно переживать, ощущая груз ответственности за детей, отчего их любовь всегда сопровождается требованиями, угрозами и даже шантажом. Родители делают всё, чтобы как можно жёстче контролировать своих детей. Это справедливо для многих родителей – кроме моей мамы, конечно. За мою сознательную жизнь в её поведении случались метаморфозы. В первые годы моего детства она была нежна и ласкова. А потом, когда появился Дэйв, она вдруг стала чёрствой и жёсткой, как засохшая булка. После того как Дэйв умер, она обмякла и сделалась аморфной. Иногда, мне казалось, ей абсолютно плевать, что случится со мной или с Никсой. Однажды мама вскользь упомянула, что у неё была мечта, но она уже никогда не сбудется. Может, поэтому она так обмякла. Как я ни пытался выспросить у неё, что это за мечта, ответа на свой вопрос мне получить так и не удалось.

Я возвращаю в настоящее и продолжаю настраивать алгоритм под работу цингулярной коры. Я переключаю симуляцию в режим записи работы мозга и вижу невероятно детальную картинку. Изотропные электроды-датчики с наночастицами регистрируют то, что карбиновые в принципе обнаружить не могли. Видна активность каждой клетки мозга. Это примерно, как смотреть в бинокль на планету, которая вращается вокруг звезды в другой галактике, и видеть каждый камушек на её поверхности. Но как такое возможно? Мой мозг взрывается изнутри в мыслительном коллапсе.

Я слышу стук в дверь. Вздрагиваю и отключаю систему. Сиреневые мембранные плёнки на очках симуляции разделяются на треугольники и втягиваются в ободки.

– Трэй, вижу, вы за работой, – с улыбкой произносит Пош, входя в кабинет. – Не буду вас тогда отвлекать. Зайдите ко мне после обеденного перерыва. Нужно кое-что обсудить.

– Хорошо, – киваю я.

Ещё час до перерыва я бьюсь над загадкой новой технологии, пока, наконец, не понимаю, что мне нужен доброволец, чтобы проверить свои гипотезы на нём. Тод. Вот кто мне поможет. Я его заберу после обеда. Уверен, ему будет сложно мне отказать.

Кристини встречает меня у лифта. Я тру нос рукой, стараясь прикрыть щёку. В лифте она обнимает меня, кажется, даже сильнее обычного. Моё правое нижнее ребро пронзает острая боль, из глаза вытекает слезинка, но я стискиваю зубы.

– Трэй, что у тебя с щекой? – Кристини хмурит брови и одновременно округляет глаза.

– На тренировке вчера получил удар, – вру я, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Ты же говорил, что бросил…

– Ну да, вчера что-то захотелось повторить… Тут такое происходит в Корпорации… Мне даже страшно.

– Ага. Ты знаешь, что у нас произошло?! – она взвизгивает, выпучив на меня глаза.

– Ну так, немного… Кто-то из коллег с этажа говорил про полицейских, – небрежно отмахиваюсь я, когда мы выходим из лифта.

Мы направляемся в её кабинет, Кристини что-то причитает по поводу случившегося. Я машинально вздрагиваю, когда мы проходим мимо той самой белой двери. На ней табличка «Ведутся ремонтные работы». Кристини берёт меня под локоть, это позволяет отвлечься от тревожных мыслей.

– Я сегодня уже сбегала за едой. Захватила даже две тарелки с картошкой и грибами. – Она замечает вопросительное выражение моего лица. – Ну это чтоб не бегать туда-сюда.

– А, понятно.

– Мама вообще пока запретила мне водить тебя на этаж, но сегодня я поняла, что не смогу высидеть одна, особенно после всего произошедшего.

– Ага. Понимаю.

– Знаешь, я ведь теперь за главную в отделе, – произносит она, когда мы входим в её кабинет.

– Эм, это как? – недоумеваю я.

Схватив меня за руку, она идет к кабинету Плантикса. По её начальственной походке я понимаю, что теперь это уже не его кабинет.

– Плантикса арестовали, – она открывает дверь, и яркий свет от большого окна бьёт мне в глаза. Дубовый стол занимает почти полкомнаты. Здесь нет компьютера, только стеллаж у стены с каким-то папки.