Хлопок одной ладонью - читать онлайн книгу. Автор: Николай Кукушкин cтр.№ 80

Все самое главное, что мы знаем о коре, известно благодаря внедрению электродов в разные ее участки – примерно так же, как мы в нашей лаборатории внедряем электроды в клетки аплизии, чтобы следить за их потенциалами действия. Когда ученые впервые стали наблюдать таким образом за нейронами коры, они мгновенно обнаружили, что кора с функциональной точки зрения – это плоскость. Вообще говоря, кора состоит из нескольких слоев нейронов, то есть, если выбрать снаружи точку и провести от нее прямую перпендикулярно поверхности, на прямой окажется не один нейрон, а целая группа, или колонка. Так вот выяснилось, что колонки нейронов в коре работают как единое целое: они включаются и отключаются одновременно во всех слоях. Колонка, состоящая обычно из шести слоев и нескольких десятков нейронов, представляет собой функциональный модуль коры, повторенный в ней бесчисленное количество раз.

Наблюдая за активностью колонок в разных частях коры в разных ситуациях, можно составить карту соответствий между их работой и событиями во внешней среде, а искусственно стимулируя разные колонки, можно узнать, к чему приводит их включение. Такие исследования обычно проводят на обезьянах или кошках, но иногда и на человеке. Знаменитые исследования Уайлдера Пенфилда на эпилептиках – один из главных источников нашего понимания собственного мозга.

Научные заслуги Пенфилда стали побочным продуктом хирургических операций у пациентов-эпилептиков с открытой черепной коробкой. Метод Пенфилда заключался в том, чтобы оголить человеку, страдающему эпилепсией, мозг, найти очаг поражения, вызывающий припадки, и его вырезать. Как бы варварски это ни звучало, работает такая операция на удивление успешно и с некоторыми технологическими улучшениями применяется до сих пор²⁴. Главная проблема – найти очаг поражения. Для этого Пенфилд пользовался методом, напоминающим игру «Сапер»: наобум стимулировал разные колонки коры электрическим сигналом и просил пациентов описать, что они при этом чувствуют, до тех пор, пока один из импульсов не вызывал у пациента припадок. Хотя задачей Пенфилда всегда было обнаружение этого пораженного участка, в процессе поиска он прощупал своим «сапером» у разных пациентов всю кору^{25, 26}.

Выяснилось, что стимуляция разных колонок коры может приводить в буквальном смысле к чему угодно. Некоторые точки вызывали тактильные ощущения в разных частях тела. Другие заставляли эти части тела дергаться. Третьи вызывали сновидения, запахи, образы, воспоминания, чувство дежавю, даже конкретные эмоциональные ощущения.

Точно так же различаются у людей и животных реакции разных колонок нейронов на события, происходящие вокруг, если к ним подключиться и вслушаться в их потенциалы действия. Некоторые колонки реагируют на самые простые, элементарные сигналы, поступающие из органов чувств. Есть в коре точки, реагирующие на цветные пятна в том или ином участке поля зрения. Есть в ней точки, реагирующие на низкие или на высокие частоты звука. Но в то же время есть такие колонки, которые «настроены» не просто на «пиксели» или частоты, а на более абстрактные свойства окружающего мира. Существуют, например, нейроны, одинаково включающиеся при взгляде на определенные категории предметов (допустим, гаечные ключи или дома), независимо от того, под каким углом вы на них смотрите, то есть без прямой связи с пятнами света в глазах. «Нейрон гаечного ключа» может включаться не только от взгляда на гаечный ключ, но даже если вы щупаете его руками или слышите, как кто-то стучит ключом по батарее.

Такие соответствия активности нейронов, колонок или участков мозга предметам, действиям, ощущениям или событиям во внешней среде для удобства называют репрезентацией, то есть представительством. Одни нейроны представляют в коре ощущение дежавю²⁷, другие – движение левой пяткой, а некоторые – ноту соль. Чтобы участок мозга считался репрезентацией ноты соль, надо, чтобы нота соль вызывала активацию этого участка, и наоборот, чтобы активация участка вызывала бы ощущение ноты соль. Репрезентация – это физический адрес информации в мозге, как участок хромосомы – физический адрес гена в клетке.

Репрезентации разных аспектов реальности не разбросаны по коре случайным образом, а сконцентрированы по роду деятельности. Если попытаться составить карту репрезентаций, то первое, что бросится в глаза, это организация сенсорных областей коры, то есть тех участков, которые получают «сырые данные» из органов чувств. Например, всю соматосенсорную (осязательную) кору можно представить как карту тела. Если колонка коры активируется при касании кончика языка, то неподалеку найдется репрезентация середины языка, за ней – репрезентация губы, подбородка и так далее. В слуховой коре точно так же, одна за другой, расположены репрезентации разных частот, плавно перетекающие друг в друга.

Если продвигаться от этих участков вперед по линии «затылок – лоб», то репрезентации становятся все менее и менее конкретными. Они точно так же плавно перетекают друг в друга, но уже не по оси звуковых частот или частей тела, а по оси абстракции.

Например, зрительная кора расположена в затылке. Первичную зрительную информацию (от сетчатки через реле таламуса) получают колонки самой задней ее части – эта область называется соответственно первичной зрительной корой. Нейроны ее колонок реагируют на самые элементарные, самые конкретные зрительные стимулы, например «светлая точка в левом верхнем углу». Это как бы репрезентации световых «пикселей» ^[41]. С продвижением от затылка в сторону лба колонки начинают реагировать на все более и более абстрактные свойства зрительного объекта. За первичной зрительной корой следует вторичная зрительная кора, за ней третичная и так далее. Нейроны, реагирующие на точки и линии, сменяются нейронами, реагирующими на углы разной ориентации. Им на смену приходят нейроны, реагирующие на формы и предметы, и наконец, на категории предметов: дом, лицо, инструмент. Менее абстрактные репрезентации плавно перетекают в более абстрактные.