Хлопок одной ладонью - читать онлайн книгу. Автор: Николай Кукушкин cтр.№ 15

Это любопытный пример несостыковки двух языков. Знаменитый генетик и эволюционист Добржанский родом с Украины, но большую часть жизни и карьеры провел в США. Эссе 1973 г. в оригинале написано на английском языке и называется «Nothing in biology makes sense except in the light of evolution». Английская конструкция «make sense» плохо переводится на русский язык. Фраза «иметь смысл» похожа лишь отдаленно. Под «смыслом» можно понимать как «внутреннюю логику» («я понял смысл анекдота про панаму»), так и «обоснованность» («нет смысла обижаться на дураков»). Поэтому «ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции» в студенческие годы звучало для меня, начинающего биолога, так, будто Добржанский требовал от меня исключительно работы, тем или иным образом связанной с эволюцией. Если я, например, хотел тестировать лекарства или изучать физические свойства нервных клеток, то мне казалось, что Добржанский непременно назвал бы такие исследования «бессмысленными», тем самым исключая меня из биологии.

Но словосочетание «make sense» означает не обоснованность, а именно наличие внутренней логики – то, что приблизительно можно выразить фразой «все сходится». Эссе Добржанского именно об этом: о том, что в биологии ничего не сходится, кроме как если представить, что все произошло в результате эволюции.

Действительно, живая природа – область интересов науки биологии – очень странная штука, если отрешиться и на секунду забыть все биологические теории. Помните галапагосских вьюрков? Можно, конечно, предположить, что Бог творил их «очагами», аккуратно приспосабливая под им же заложенные различия в растительности и комбинируя с другими, специально подобранными видами, но это выглядит как-то странно. Точно так же странно и все остальное. Зачем в мире столько видов? Их буквально миллионы, и каждый по-своему уникален. Бóльшую часть этого планетарного биоразнообразия никто и не видел до изобретения микроскопа¹³. Зачем все это надо? И почему, несмотря на свои бесчисленные различия, все эти виды тем не менее так друг на друга похожи? Если они сотворены безграничной фантазией Творца, почему они все состоят из клеток, как будто их собирали из конструктора? Почему у насекомых шесть ног, а у позвоночных четыре? Почему жгутик человеческого сперматозоида в разрезе выглядит в точности как жгутик одноклеточной водоросли?

Что объясняет теория эволюции? Добржанский в своем эссе приводит два качества живой природы: разнообразие и единство¹⁴. Наличие беспрецедентного, неохватного количества форм в совокупности с упорядоченностью этих форм в единую систему групп и сходств. Разнообразие и единство – это то, что «не сходится» в живой природе, если только не допустить, что живая природа находится в постоянном движении.

Почему в мире столько видов? Потому что все живое находится в постоянном движении во всех направлениях, и виды – просто текущий срез этого движения во времени.

Почему они так похожи друг на друга? Потому что они происходят от общих предков, и чем ближе общий предок двух видов, тем сильнее их сходство.

Почему они так хитро устроены? Потому что меняются они очень давно и успели решить множество проблем, а когда столько проблем решено, это выглядит так, будто их никогда и не было.

Последний кошмар Дарвина

Дарвин никогда не отличался ни крепким здоровьем, ни хорошим настроением, в точности подтверждая физиогномический прогноз Фицроя. По разным версиям, виной тому могла быть болезнь Шагаса, непереносимость лактозы, аллергия или отравление мышьяком, но при жизни диагноз Дарвину поставить никто не мог¹⁵. Так или иначе, он вел замкнутый образ жизни (у него снаружи дома даже было зеркало заднего вида, предупреждающее его о приближении нежелательных гостей¹⁶), он все время плохо себя чувствовал и постоянно чем-нибудь терзался. Особые терзания вызывала у Дарвина критика его теории, известная как «кошмар Дженкина».

Флеминг Дженкин – еще один колоритный герой своего времени, мастер на все руки: инженер, экономист, филолог, драматург, художник и актер. Придумал кривые спроса и предложения, а также канатную дорогу, писал книги про атомную теорию Лукреция и про здоровое домашнее хозяйство, сочинял стихи и в перерывах опровергал Дарвина.

Суть аргумента Дженкина сегодня формулируется как «поглощающее влияние свободного скрещивания». Его еще называют «заболачивающим аргументом». Пусть в пределах вида появляется редкая вариация, тот же клюв, который, допустим, гораздо крупнее нормы и дает птице возможность лучше колоть орехи. Естественный отбор на ее стороне. Допустим, эта птица с большим клювом объелась орехов и пошла размножаться. С кем она будет скрещиваться? С обычными птицами, у которых нет большого клюва. Получится несколько птенцов с клювами где-то посередине. У них преимущество большого клюва будет уже менее выражено. За пару поколений оно размоется («заболотится») и вернется к среднему. Откуда тут взяться происхождению видов? Естественный отбор, резюмирует Дженкин, в принципе не может создать новый вид, потому что любые отклонения быстро смешиваются со старым видом.