Мономах. Смерть банкира - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Власов cтр.№ 55

— К сожалению, этот человек — мой покойный муж. Он погиб два года назад в авиакатастрофе.

— Примите мои соболезнования, — посочувствовал Токарев.

— Ничего, я уже смирилась с тем, что Игоря больше нет. Это был прекрасный человек — честный, смелый. Кстати, он командовал спецотрядом. Дома бывал крайне редко. Но именно он уговорил Семена поступать в военное училище, а потом подать рапорт о переводе в Чечню, — на мгновение Людмила задумалась, а потом с жаром продолжила: — Они встречались не часто, но когда выпадала такая возможность, их было не оторвать друг от друга. Я даже немного ревновала — закроются на кухне и дымят до самого утра. О чем они говорили, не знаю. Только эти душещипательные беседы действовали на Семку успокаивающе. Знаете, а ведь он всегда был немного себе на уме. Окончил школу с отличием, много читал, все думали, что он будет поступать в МИМО… Но в тот год я как раз вышла замуж, привезла мужа к родственникам, тогда они с Семкой и познакомились…

«Я зря теряю время, — занервничал Токарев. — Меня совсем не интересует история ее любви и то, как некий Игорь Блинов влиял на будущего террориста».

— Скажите, когда Семен Говорков приехал к вам, вы не заметили, что он серьезно болен? — воспользовавшись паузой, спросил полковник.

Людмила медленно покачала головой.

— Не знаю… Вначале я была так рада, что он откликнулся на мою просьбу, что ошалела от счастья. После гибели мужа я перестала общаться с его друзьями, мне было невыносимо одиноко…

— Вас поставили в известность, что Говорков болен? — грубо прервал Токарев. — Диагноз: шизофрения.

— Да, но я не верю в это.

— Даже после того, что он натворил?

Блинова пожала плечами.

— Не знаю… Я ничего не знаю… — на ее глазах вновь появились слезы. — Я устала, я хочу домой.

«Кажется, с ней нельзя разговаривать в таком тоне», — решил полковник и переменил тактику. Он тяжело вздохнул и потер виски пальцами.

— Извините, я сейчас отведу вас в машину. Но вам все-таки придется немного побыть здесь. Ваша помощь может понадобиться в любую минуту. Возможно, вы единственный человек, который в состоянии что-то внушить Говоркову, а значит, жизнь малышей находится в ваших руках.

При упоминании о детях на лице Блиновой появилась гримаса страха.

— Нет, он не убьет их, не волнуйтесь, — быстро проговорила она. — Семен любит маленьких. На него нашло какое-то затмение…

— Когда он переехал к вам, чем он занимался?

— Вначале ничем. Лежал на кровати лицом к стене и молчал. А в один прекрасный момент резко переменился. Я его послала за хлебом, полчаса уговаривала, честное слово. Он ушел, а вернулся совсем другим человеком. Словно встретил старого друга… Через два дня я нашла на столе записку, примерно такую: «Люда, спасибо за все. Ухожу, за меня не беспокойся. Я нашел хорошую работу. Семен». С тех пор он заходил раза два-три. Приносил подарки детям, самые дорогие, самые лучшие. Радовался вместе с ними…

— Он не говорил, где работает?

— Нет. А когда я спрашивала, только отшучивался, дескать, нашел то, о чем и не мечтал.

— Значит, вы не в курсе, с кем он поддерживал отношения в столице?

Людмила на мгновение задумалась.

— Пожалуй, вы все равно узнаете, — со вздохом проговорила она. — Семен иногда захаживал к моей соседке. Она живет в сороковой квартире. Алевтина Гринева. Алька… Разбитная бабенка, только держись. Всех принимает, без исключения. Я предупреждала Семена, что гляди, не поспеешь и глазом моргнуть, как она тебя под венец потащит. Но где там. Он только махал рукой и улыбался.

— Извините за интимный вопрос: она была его любовницей? — уточнил Токарев.

— Да. Она со всеми спит, никому не отказывает.

«Это уже интереснее, — подумал полковник. — Надо попросить Рябцева найти эту Алевтину. Возможно, от нее будет больше проку, чем от этой плаксивой сестрички».

В этот момент со стороны детского сада донеслась автоматная очередь…

Дардыкин, словно завороженный, смотрел на окровавленный конец финки. Секунду назад, благодаря неимоверным, адским усилиям вес его тела уменьшился на несколько граммов. Маленький кусочек металла валялся на грязном линолеуме, и Леха протянул руку, чтобы поднять пулю, но не успел — в дверь позвонили. Бес и Галоша многозначительно переглянулись, и Леха понял — это вернулся Барин. Да, Барин вернулся, а у Дардыкина по-прежнему не было оружия. Бесовская финка не в счет. Впрочем, на худой конец и она могла пригодиться.

— Иди открой, — приказал Бес блондинчику.

Галоша кивнул и поплелся в прихожую. Пока он возился с замком, Дардыкин спрятал лезвие финки и сжал ее в кулаке. Бес молчал, и Леха понял, что он одобряет его действия и вряд ли выдаст.

Хлопнула дверь, послышались негромкие голоса и приближающиеся шаги.

— Что, уже вмазали? — голос гостя не отличался ничем особенным — обыкновенный баритон. Причем, совершенно незнакомый.

А Дардыкин то понадеялся, что это Барин не кто иной, как старый знакомый Игорек Блинов, долбаный Казанова. Выходит, зря!

— А че нам, молодым, — весело отозвался Галоша. — Мы люди вольные. Дохнем, пасем вашего фраера и водяру глушим…

Леха напрягся и, не отводя взгляда от двери, нажал на кнопку финки. В тот миг, когда гость переступил порог, Дардыкин размахнулся и, собрав последние силы, метнул нож. Он целился Барину в правое плечо, но из-за того, что был слишком слаб, попал в грудь. Ровнехонько между ребер.

Вошедшего отбросило на метр назад, он громко вскрикнул и рухнул на пол, зацепив при этом Галошу. Блондинчик дико завизжал, словно свинья на скотобойне. Его истошный вопль резанул по ушам, отдался в голове у Дардыкина молоточками боли.

— Заткнись! — рявкнул Бес.

Галоша немедленно замолчал.

Бес тяжелой походкой направился к лежащему на полу Барину. Несколько секунд молча смотрел на него, а потом выдавил из себя:

— Полный ажур. Попадание в яблочко.

— Я его кончил? — растерялся Дардыкин.

— He-а. Дышит чуток. Но скоро отдаст концы, — Бес ощерил в садистской улыбке желтые зубы. — А ты, брат, везучий. Масть тебе валит, будь здоров. Решил мокрушником заделаться?

— Я по жизни мокрушник, — признался Дардыкин.

— Не боишься, что нас его кореши заметут? — хитро прищурился Бес. — Или я стану на тебя наезжать?

— Не станешь. Один крест носим.

— И то правда.

На лице Беса появилось обычное выражение скуки. Казалось, он потерял всякий интерес к этому затянувшемуся спектаклю. Свои бабки он получил, воровской закон не нарушил, значит, может спать с чистой совестью.