Поговори со мной - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Флёри cтр.№ 65

 – Обязательно. Только возьму то, что мне причитается по праву первой ночи. Знаешь, говорят, женщины вспоминают своего первого мужчину всю жизнь. И я тебе только немножечко напомню.

 Дальше было нечто смутно напоминающее борьбу. Не знаю, что происходило на самом деле: то ли я действительно от страха обладала большей, чем обычно силой, то ли Милютин был пьян и плохо контролировал своё тело, а, может, вообще играл со мной, включая охотничьи инстинкты, но борьба эта затянулась. То тут, то там, я ощущала на теле жадные поцелуи-укусы, болезненные, оставляющие после себя следы, его руки выкручивали мои запястья, коленом он пытался раздвинуть мои ноги, двигаясь всё выше. А я отбивалась. Краем глаза заметила, как дверь в комнату приоткрылась и четко очерченный мужской силуэт застыл в темноте коридора, попыталась позвать на помощь, только этот урод шею мне так сдавил, что и пикнуть не могла, только сипела. Вдруг испугалась, что это кто-то из его людей, процесс контролирует, затряслась от страха. Милютин подталкивал меня к какому-то столу, спиной к себе развернул, над полом подбрасывая, толкнул на этот стол и платье задрал. Ненавижу, как я его ненавижу! Не простила, всю жизнь думала, что переступила, забыла, сейчас понимаю, что всё внутри. Ту боль вспомнила, что причинил мне, те мучения, которые пережила в себе, перетерпела. Те унижения, которым меня потом мать и соседи подвергали. Не знаю, откуда силы нашлись, когда заметила на столе что-то вроде статуэтки, на вид довольно увесистой. Его рука уже в моих трусиках шарила, царапая кожу, видимо, он немного расслабился и хватку потерял, в этот момент мне и удалось развернуться, чтобы ударить его. Раз, другой. Если спросить куда била, даже под следствием сказать не смогу, но он жив был.

 – Сука. – Прошипел, пополам сгибаясь.

 Я в сторону метнулась, потом к дверям, в руках по-прежнему сжимала свою защиту. До спасительного выхода два шага оставалось, когда о человеке том вспомнила, который смотрел, как меня пытаются изнасиловать. Смотрел и ничего не сделал. Ступать в коридор было страшнее, чем показалось изначально, но Милютин что-то выкрикнул вслед и это как толчок подействовало, я выскочила, сразу замахиваясь. Только не вышло ничего: меня уже ждали. И вскрикнуть не успела, как статуэтку эту из моих рук выкрутили и другой рукой рот зажили. Я дёрнулась изо всех сил, из рук мужчины выскользнула и на пол рухнула, больно ударяясь обеими коленками. Марат стоял напротив, в одной руке сжимая статуэтку, отобранную у меня, в другой сигарету. Мне показалось, что я умерла в тот момент.

 Он стоял и смотрел, не пытаясь помочь, поднять, не говоря ни слова. Изучал, разглядывал, а меня трясло и колотило так, что зуб на зуб не попадал и вместо слов наружу вырвалась тихая истерика. Я просто заплакала, за то, что было, за то, что произошло сейчас. Марат меня на ноги без особых усилий поставил, только уже всё равно было, что и как, почему. Я не могла в себя прийти, успокоиться. Не сразу поняла, что он в ту комнату вошёл. Послышался глухой удар, вернулся с мой сумочкой в руках, мне её всунул, посмотрел так странно, как на чужую.

 – Помнишь, я спросил у тебя, будешь ли ты сопротивляться, если тебя другой нагнуть попытается?

 Всё кругом идёт перед глазами, я даже его слов не понимала.

 – Теперь я знаю, что ты насмерть стоишь.

 Сказал, а потом в чьи-то руки толкнул.

 – Дома поговорим. – Зло процедил сквозь зубы, а дальше какой-то амбал потащил меня на улицу. Через второй выход, у дверей уже стояла машина. Даже не наша машина. Огромный чёрный автомобиль с тонированными стёклами. Как тряпичную куклу меня швырнули на заднее сидение, спереди сел тот, кто привёл меня, рядом с ним – водитель, парнишка примерно такой же комплекции. Я особо не вглядывалась, да мне и ни к чему, слова Марата припомнила и даже уловила смысл. По приезду на место, небрежно вытащив за одну руку, эти двое сопроводили меня до квартиры, втолкнули через дверь так, что я едва в стену напротив не влетела, и снаружи заперли на замок, который изнутри не открыть. Со мной хотят поговорить – поняла я и села на пол, подпирая стену.

 Марата не было долго. Настолько долго, что я и в себя прийти успела, и в душ сходила. Да что там, я даже вещи свои собрала! Всё понятно стало. Это он стоял в стороне и смотрел. Это он так проверял меня. Очередной раз. Потому что ни на секунду не поверил моим словам и признаниям. Ноги вытер и дальше пошёл. Не осуждаю. Просто он такой человек. Часа в три ночи хлопнула входная дверь. На первом этаже включился свет, послышались шаги, потом они стихли, видимо, кто-то осматривался. Я же, недвижимо сидела на кровати в спальне второго этажа. Не было желания даже моргать, наверно, мышцы это на автомате выполняли, не подчиняясь импульсам из мозга. Мне было всё равно кто пришёл и что сейчас будет. Просто нет сил на эмоции. Я растоптана. Меня практически нет.

 Когда подняла взгляд, Марат уже стоял напротив, смотрел прямо в глаза. Сделал несколько шагов, ногой подтащил банкетку, присел на неё. Свет первого этажа частично попадал на него, отражался в глазах, освещал половину лица. Помолчав некоторое время, на протяжении которого я с безвольной улыбкой смотрела в его глаза, Марат задрал вверх подбородок.

 – Не спишь?

 Я не удостоила его ответом. Ухмыльнулась. Он закурил. Он всегда курит. Сделав пару затяжек, стиснул зубы.

 – Отвечай коротко и внятно, что тебя с ним связывает, и не вздумай юлить, знаешь ведь, обман за версту чувствую.

 – Он изнасиловал меня, когда мне было пятнадцать. От него я родила Андрея. На этом всё.

 Несколько секунд Марат просто переваривал информацию, видимо, Милютин поведал ему несколько иную душещипательную историю, а мне всё равно.

 – Потом что?

 – Никому об этом не рассказала, мать, да и все остальные, заклеймили меня шлюхой.

 – Почему родила от него? Обычно после такого не рожают.

 – Потому что это мой ребёнок. – Сдерживая слёзы тихо выговорила я. – Мой! И никто его у меня не отберёт! Никто!

 – От меня тоже поэтому рожать решила? – Хмыкнул грустно. – Принципиальная позиция?

 – Я не буду отвечать на этот вопрос. Потому что уже всё сказала и не раз.

 Марат вздохнул, мне показалось, с облегчением.

 – Ты никогда не говоришь о своей матери. Что с ней?

 – Умерла.

 – От пьянства?

 Не знаю, с чего он это взял, но силы ответить нашла.

 – У неё опухоль головного мозга была, оттого и вспышки неконтролируемой агрессии появлялись. Первое время, когда уехала, я ей деньги отправляла, а потом переводы стали назад приходить. Чуть позже узнала, что её больше нет.

 Нет чувств, нет эмоций, даже слёз нет. Я смотрю на мужчину, которому несколько часов назад признавалась в любви и ничего не чувствую.

 – Что это? – Кивнул он на мой чемодан в углу.

 Я перевела плавающий, немного невменяемый взгляд в ту сторону, пожала плечами.