Шахматы. Чёрная королева - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Флёри cтр.№ 111

— Не успел, значит… Скажи мне, Марта… Не плачь.

Руку протянул, чтобы слезы с лица стереть и легко поддался, когда его ладонь Марта в панике оттолкнула.

— Скажи мне, почему все бабы дуры, а? — Задал риторический вопрос и криво улыбнулся, понимая, что тем самым в чувства вернул. — Ты зачем с ним связалась? Урод ведь! Мразь редкостная. Никого в этой жизни не уважает, никого не ценит. Люди для него — мусор под ногами, чужие чувства — пыль. — Рассуждал вслух.

Выглядел предельно расслабленным, возможно, чуточку пьяным. На лице залегли тени усталости и, вероятно, разочарования, так он на Марту поглядывал. Сидел, едва наклонившись вперед, локти на коленях устроил и тяжко вздыхал.

— Мне очень жаль, что все так получилось. — Выдал в итоге он и решительно поднялся.

Лицо, будто недвижимая маска, взгляд стеклянный. Так явно, так ярко переменился, что Марта и не думала остановить — не услышал бы. Только когда связанные веревкой руки с усилием вверх потянул, всю ее поднимая, когда на ноги поставил и буквально поволок к центру комнаты, взвыла в голос. Расплакалась, раскричалась, когда, выворачивая руки, все за ту же веревку к крюку на потолке подвесил. Она отдышаться пыталась, а Саша внимательно к каждому ее вдоху прислушивался, каждое мимолетное движение улавливал и то, как подтянуться попробовала, чтобы высвободиться, отметил. Вплотную тогда стал, рукой за затылок удерживая, ее голову к своим губам прижал.

— Т-ш-ш-ш… Не надо. — Замер с последним звуком на губах и все той же ладонью по ее шее, по спине провел, точно прицениваясь. — А, знаешь, я ему даже завидую… — Проронил. — Даже сейчас, теряя что-то родное для себя, он все равно остается в выигрыше, ведь мне больнее. Мне больнее! — Сорвался на откровенный крик и Марту от себя с силой оттолкнул. — Потому что я тоже люблю тебя! Потому что я хотел, чтобы ты была счастлива, чтобы улыбалась, а что получается, что?! Все, что для меня святое изгадил, испакостил, уничтожил! — С гримасой боли на лице замер и ладони к себе повернул, на уровне глаз их выставляя. — Пусть даже моими руками… Почему все так?..

— Я… я не понимаю. Чего ты хочешь, что я тебе сделала?.. — Дрожа от страха, силой выдавливала из себя слова Марта. Саше прямо в глаза смотрела, пытаясь уловить, не пропустить момент, когда в них доля разума мелькнет. Та самая, с которой он просил прощение за случайное прикосновение, та, с которой предостерегал, выдавая какие-то нелепые советы… Но разума не было. И понимания. Все та же пустота. То же безразличие к ней, к ее слезам, к ее мукам.

Спустя минуту, внизу живота появились стойкие тянущие ощущения. Спина заныла, отдаваясь несходящей болью в крестце, под тяжестью тела руки в суставах выворачивались, а босыми ногами никак не получалось поймать равновесие. Она все еще доставала до пола. Самыми кончиками больших пальцев. Только сейчас, пожалуй, и заметила, что сапоги с нее сняли. Стянули и пальто. Там же, на улице, выбросили сумочку. На фоне боли появилась тошнота. Перед глазами пошли разводы. Наверно, так было бы даже лучше — забыться, но Саша эти изменения уловил и плеснул в лицо ледяной воды, заставляя задохнуться от сковавшего в одно мгновение холода. Марта задрожала. Сейчас уже заметно. Тело подбрасывало, зубы застучали, удержать равновесие получалось с трудом и она, то и дело, оступалась, кривясь от яркой болевой вспышки в руках. Тут же цеплялась пальцами за грубую веревку, снова становилась на цыпочки, справляясь со страхом, с осознанием, что вот-вот обещало ускользнуть.

— А ведь ты меня совсем не помнишь… — Проронил Саша, вдоволь наглядевшись на то, как Марта мучается. Правда, помочь и не пытался. Мог, разве что, пристрелить… Как раз в этот момент отложил пистолет в сторону, и Марта простонала в голос.

— Н-нет… — Отчаянно закивала она головой, не понимая, к чему тот ведет. Справилась с дыханием, прищурилась, чтобы улавливать не только силуэт, но и выражение лица, которое пусть и совсем чуть-чуть, но менялось.

— Я, наверно, говорил, что ты совсем не изменилась… — По-доброму улыбнулся он, чем окончательно сбил с толку, заставляя прислушиваться к каждому звуку, улавливать малейшие изменения в интонации. — Ошибался. — Неодобрительно качнул головой. — Раньше ты смелой была, дерзкой, боевой…Что же сейчас?..

— Сейчас мне страшно. Ты меня пугаешь. — Справляясь с дрожью, проронила Марта и зажмурилась от простреливающей по всей спине боли, что давила сверху, расходясь по плечевому поясу, от той, что обволакивала снизу, тянулась от кончиков пальцев, упирающихся в ледяной бетон, покрытый тонким слоем инея.

— Твой любовник кое-что мне задолжал.

— А разве это по-мужски, спрашивать с меня за чужие долги? Ты же знаешь, что я ни в чем перед тобой не виновата. Ты же можешь все изменить. Я прошу тебя. Все, что хочешь, сделаю, только отпусти.

— Что хочу — не сделаешь. — Прошептал он, печально опустив взгляд, тяжело вздохнув. — К сожалению, это не в твоей власти. — Проговорил так, будто, и правда, сожалеет. Уже сожалеет о том, чего еще не совершил и этой безысходностью в голосе заставил Марту зубы сжать и глухо прорычать, выдавливая звук сквозь них. — Ведь нельзя повернуть время вспять. — Тихо пояснил, этому звуку согласно кивая.

— Но можно же поговорить! — Выкрикнула она, оттолкнув от себя панику, закрывшись от страха и боли. — Просто поговорить. — Прошептала, умоляя. — Все совершают ошибки. Все люди совершают ошибки, нельзя же за это убивать! — Крик из груди выпустила, осознавая, что Саша улыбается. Пусто улыбается, закрываясь от того, что видит и что слышит.

— Правда? Ты так считаешь? — Переспросил с надеждой и, лишь дождавшись кивка согласия, голову опустил, смущенно улыбаясь. Играл. Опасно и устрашающе. — И я думаю так же. Нельзя убивать. К сожалению, твой любовник считает иначе, ведь ему все позволено, ведь он богом себя возомнил, вершителем судеб! А все ради чего, ответь мне? Ради чего? — От стены оттолкнувшись, он на середину комнаты вышел, напротив Марты остановился и красивое лицо перекосилось под действием неосознанной злобы, ненависти, разрастающейся ярости.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Отрицательно кивнула она головой и скривила губы, пытаясь руками за крюк схватиться, в слепой надежде положение изменить, сместить центр тяжести, дать вывернутым суставам передышку.

— А все ради очередной галочки в отчете. Ради очередной должности, звания. Ради пустой забавы и жажды власти!

— Отпусти меня, пожалуйста, отпусти.

— Ты напрасно тратишь силы, моя хорошая. — Проговорил Саша с грустной улыбкой на губах. У тебя просто нет шансов.

— Ты не имеешь права поступать так со мной! — Сорвалась она на крик, пытаясь подступиться к нему. С разных сторон. Где подкупить, где надавить, но снова и снова натыкалась на глухую стену безразличия и оттого некрасиво выла, в жесте беспомощности, бессилия. — Отпусти! Отпусти! Отпусти! Я прошу тебя… Ты его наказать хочешь, его уязвить, а больно делаешь мне! Ты меня обижаешь!

— Так случилось, Марта. Никто не виноват. Никто кроме тебя самой. Ты выбрала не того и за это придется платить.