Стас от смеха даже водой поперхнулся, улыбаясь покачал головой, а затем и вовсе расплылся в улыбке.
— Ждё-ё-ёшь… — Потянул он с издёвкой.
— Перестань, мне неприятно.
— А что такого я сказал?
Его глаза откровенно смеялись, не смотря на то, что он постарался сделать серьёзное лицо.
— Просто странно. Обычно, если всё же ждёшь, — на этом слове он снова не сдержал улыбки, — то как-то скромнее ведёшь себя.
— Ты считаешь, что я веду себя не скромно? Что ты сейчас имеешь в виду?
— Даже не знаю, что тебе на это ответить.
— Но ты ведь о чём-то думал, когда сказал это.
Настя наступала, возмутилась, она не понимала, почему он так о ней говорил, ведь она сама никогда бы так себя не повела, от неё не исходило никакой инициативы… или он прав и её безмолвное согласие уже само по себе преступление. Опыта в таких вопросах явно не хватало.
— Я думал о том, как ты отвечала на мои действия.
— И как? – Не успокаивалась она.
— С желанием…
— А ты меня ни с кем не путаешь?
— А ты в этом сомневаешься?
— Уже начинаю.
— Признайся, я тебе нравлюсь. И то, что я делаю тебя устраивает. В разумных пределах, разумеется.
Настя даже не нашла, что ответить на такую его самонадеянность. Рот открыла, а сказать от возмущения ничего не смогла и его это повеселило. Такая реакция лишь подтверждала его слова. А Настя задумалась, ведь он прав, действительно прав, и он это понимает, отчего и ведёт себя так же нагло. Она внимательно посмотрела на него и вдруг поняла, что он красив, очень красив, даже спорить с этим бесполезно. Наверно в этот момент она впервые посмотрела на него оценивающе, а не просто зыркнула в глаза от страха. Он был высокий, спортивный. Его тёмные густые волосы немного вились и опускались на лоб такой же густой чёлкой. Карие глаза источали радость и непрерывный поток жизненной энергии, брови широкие и правильные забавно подпрыгивали, когда Стас пытался изобразить удивление. Губы пухлые, то и дело расплывались в улыбке. Всё, в общем, было в его пользу. Когда он первый раз навалился на Настю, она непроизвольно сравнила его с медведем и это первое впечатление оказалось наиболее верным при повторных попытках оценить его, как мужчину.
— Наверно да.
— И то приятно.
— А я тебе нравлюсь?
Настя начала с ним заигрывать, и это был не хороший знак, зачем так сделала и сама себе объяснить не могла, но вдруг появилось такое желание и бороться с ним не хотелось.
— Я просто с ума схожу…
Он смотрел так нагло, просто до безобразия, особенно когда говорил подобные слова. Не пытался скрывать своих намерений, и Настя даже не знала, хорошо это или плохо. Такой взгляд было выдержать непросто и она, чаще всего, сдавалась и предательское волнение в такие моменты удобно устраивалось внутри. То и дело бросало в жар, она заливалась краской, а Стас этому только улыбался. Не злорадствовал, нет, скорее, оставался доволен, сам ведь сказал, что девочка она приличная.
Разговор не ладился и лучшим выходом было просто сменить тему.
— Кстати, ты мне так и не сказала, кем работаешь? – Стас улыбнулся, заметив, как Настя вздохнула с облегчением.
— Я преподаю английский.
— Преподаёшь?
— Ну, точнее говоря, учу английскому языку детей в детском саду.
— А, так это совсем другое дело. А что в этой общаге забыла?
— Так получилось.
— Как так?
— Я могу не отвечать на этот вопрос?
— Ты можешь вообще не разговаривать со мной. Я могу говорить за нас двоих. – Он неоднозначно посмотрел на Настю и та всё же ответила.
— Моя зарплата не позволяет снимать квартиру.
Настя неловко улыбнулась и попыталась спрятать взгляд, понимала, что для него эта новость вряд ли покажется странной, стыдно сейчас стало именно перед собой… не об этом она мечтала, и способна на большее.
— Я почему-то так и подумал. – Вздохнул он. – Значит, ты приезжая.
— А что, сразу не видно?
— Вообще-то не видно, но я не о том… — Он улыбнулся сам себе, видимо разузнав полезную информацию. Но позже продолжил разговор, как ни в чём не бывало.
В подобном стиле прошёл весь вечер: он шокировал Настю своими откровенными высказываниями, она прятала взгляд, изредка выдавая неловкие замечания, за которые сама же себя потом и терзала.
Сидя в машине у общежития, Стас окончательно расслабился, он замечал сомнения Насти насчёт всего происходящего с ней, и умело этим пользовался. Когда заглушил мотор, сразу взглянул ей в глаза, понимая, как безотказно на неё действует этот взгляд, потянулся через всю машину, чтобы поцеловать, а Настя не знала, куда спрятаться и всё глубже вжималась в своё кресло.
— Думаешь, там я тебя не достану?
Наконец не выдержал он и рассмеялся, был теперь совсем близко, так, что можно было ощутить на своей коже его дыхание. Приятный запах мужского одеколона обволакивал и расслаблял.
— Мне кажется, ты меня не услышал.
— Тебе это только кажется… — Стас продолжил наступление, медленно, позволяя ощутить своё желание, остановился у самых губ, когда взглядом гипнотизировать уже не получалось, едва заметно улыбнулся и выжидал, когда Настя соизволит поцеловать его сама.
— Стас!
— Что?
Отозвался глухо, даже как-то испуганно, не этого он ожидал, уж точно.
— Я…
— Если не знаешь, что сказать, просто закрой глаза и я всё сделаю сам.
— Да не надо ничего делать.
Настя вдруг заёрзала на кресле и даже попыталась открыть дверь, но теперь Стас не собирался её уговаривать, он хотел получить то, что ему причитается, любым путём, поэтому уверенно одёрнул её руку и крепко сжал в своей ладони. После неловкого и недолгого поцелуя, вернулся на своё место и недовольно хмыкнул.
— Что ты делаешь? – Не сдерживал своей досады он.
— Ты о чём?
— О тебе. Ты так себя ведёшь, будто ничего этого не хочешь.
— А если так и есть?
— Ты сейчас мне пытаешься соврать или самой себе?
От пытливого и недовольного взгляда скрыться было трудно, поэтому пришлось ответить.
— Я не понимаю, что ты от меня хочешь…
— А чего хочешь ты?
— Я хочу спокойно выйти из твоей машины и спокойно лечь в свою постель. При этом никому и ничего не объяснять.
— И ждать парня, который тебе не просто не нужен, которого ты скоро возненавидишь, но будешь мило улыбаться, потому что так нужно? Этого ты хочешь? – Стас тоже не выдержал, говорил громко и несколько раздражённо. Он понимал всё, без всяких слов и пояснений и это его только расстраивало.