Отдел деликатных расследований - читать онлайн книгу. Автор: Александр Макколл Смит cтр.№ 10

Потом Анна спросила:

– Так, значит, Блумквист сказал тебе что-то ценное?

Ульф рассказал ей об их с Блумквистом разговоре и как он ответил на вопрос о людях маленького роста, виденных им на рынке.

– Понимаешь, мне пришло в голову, что человек, который ударил Мальте ножом, был очень низкорослым.

– Из-за того, что щель в стенке палатки была такой узкой?

– Да, но еще из-за места, куда был нанесен удар.

Ульф замолчал. Он немного волновался, как Анна это воспримет.

– Очень низко?

– Именно. Если у тебя маленький – очень маленький – рост и ты бьешь кого-то ножом, то вполне логично, что удар придется на нижнюю часть тела, верно?

Ульф наблюдал за тем, как Анна переваривает эту информацию. Он ценил в людях ум, а Анна была исключительно умной женщиной. Но, каким бы важным ни было для него ее мнение, Ульфа тревожило, что она может отнестись к его идее прохладно. Что, если она сейчас рассмеется ему прямо в лицо? Что, если она сейчас скажет, что это абсурд, что связывать место удара и рост преступника – просто наивно?

Но она не рассмеялась. Вместо этого она с серьезным видом кивнула.

– Это возможно, – сказала она. – Вполне возможно, как мне кажется.

Ульф не мог скрыть облегчения.

– Блумквист ответил, практически не задумываясь, – сказал он. – «О, там, конечно, был Хампус. Я его точно видел. Он работает совсем неподалеку и часто бывает на рынке».

Анна поставила картонный стаканчик на стол.

– Очень горячо, – заметила она. – Что-то они стали делать стаканчики слишком тонкими.

– Или кофе – слишком горячим, – ответил Ульф.

– Тоже вариант. Но кто такой Хампус?

Ульф улыбнулся:

– Это-то и есть самое интересное. Видишь ли, Хампус – владелец танцевальной студии – ну, такое место, куда люди ходят, чтобы научиться танцевать вальс.

– И ча-ча-ча? И квикстеп?

– Ну да, все эти штучки, – отозвался Ульф. Танцевать он не любил.

– Я раньше ходила заниматься в такие места, – сказала Анна. – Когда мне было семнадцать. Думала стать профессиональной танцовщицей. Ну, знаешь, которые носят платья с пайетками и кружатся, так чтобы юбка развевалась.

– Все мы о чем-нибудь да мечтаем, – ответил Ульф. – И как это тебя угораздило стать следователем?

– Эта профессия куда лучше, – сказала Анна. – У этих танцоров жизнь так себе, вот что я думаю. Постоянные тренировки. И за весом приходится следить, чтобы твоя филейная часть не выглядела больше, чем нужно, не выходила за рамки.

Ульф опустил взгляд.

Анна не сводила с него глаз.

– Ты только что о Саге подумал, – сказала она. – Ладно тебе, не отпирайся.

Он поднял глаза и улыбнулся:

– Наверное, да.

Сагой звали их коллегу, занимавшуюся финансовыми преступлениями. У нее были проблемы с распределением веса.

– Не понимаю, как она в кресло влезает, – сказала Анна. – Но, наверное, я не должна думать о подобного рода вещах. Это ведь не принято, да? Мы обязаны игнорировать чужие задницы.

Ульф пожал плечами. Как можно игнорировать нечто настолько фундаментальное?

– Этот Хампус, – сказал он, – очень маленького роста, как сказал мне Блумквист. Он – лилипут.

Анна подняла бровь:

– Лилипут? Так разве можно говорить?

Ульф ответил, что он не знает.

– Может, надежнее будет говорить «человек очень низкого роста». Не хотелось бы отзываться о ком-то уничижительно.

– Да, наверное, так будет лучше, – отозвалась Анна. – Попробуй только использовать в рапорте не то слово, тебе дадут по пальцам линейкой. Так, значит, он не карлик, да?

– Нет, насколько я понимаю, – ответил Ульф. – Спросил у Блумквиста, и тот сказал, что, как ему кажется, у карликов неправильные пропорции. В отличие от лилипутов – то есть, я хотел сказать, людей очень низкого роста. Они просто маленькие, но в остальном выглядят нормально.

Анна нахмурилась:

– Не знаю, можно ли тут употреблять слово «нормально». Может, лучше говорить «как человек в среднем». Никто не обидится, если ему сказать, что он не похож на среднего человека.

Они немного помолчали. Анна отпила еще глоток кофе; Ульф глядел в окно. Мимо шел человек в шляпе, надвинутой на глаза, с поднятым воротником. Когда он проходил мимо, то посмотрел в окно и их с Ульфом глаза встретились. Оба отвели взгляд.

– Должен сказать, – продолжил Ульф, – что я нахожу это немного странным. Подумать только, человек исключительно маленького роста – хозяин танцевальной студии. Блумквист говорит, он танцует с учениками. Трудно поверить.

– Чему тут удивляться, – ответила Анна. – Вполне естественно, что хозяин танцевальной студии – учитель танцев.

– Да, но ты только себе представь. Что, если ученица – человек нормального… то есть, я хотел сказать, среднего роста? Хампусу, должно быть, непросто танцевать с дамой, которая гораздо выше его самого? Как он, например, будет класть ей руку на плечи?

Анна покачала головой:

– Да, наверное, ему непросто приходится.

– Очень может быть, – согласился Ульф. – Но это, в общем-то, не наша проблема. Настоящий вопрос вот в чем: может ли этот Хампус быть тем самым человеком очень маленького роста, который ударил Мальте ножом под коленку? Я бы сказал, вопрос в этом.

– Я бы тоже так сказала, – согласилась Анна. Она посмотрела на часы. – Нам бы уже пора на работу; Карл, наверное, пришел уже пару часов назад и сидит там совсем один.

Ульф принялся собираться.

– Прошлым вечером видел по телевизору его отца.

Анна представила себе Ульфа, одного, у себя в квартире, как он смотрит передачу про моральные дилеммы.

– Он говорил про то, насколько это этично – критиковать чужой образ жизни.

Анна взяла со стола свой недопитый кофе.

– То есть?

– О, веганы, например, требуют от школ, чтобы те прекратили держать в классах животных. Ну, знаешь, там, морских свинок, хомячков и тому подобное. В школах, бывает, устраивают живые уголки.

– Да, – ответила Анна. – Когда девочки были помладше, у них в классе держали морскую свинку. Чепуха какая-то, можно подумать, дети собираются есть этих зверушек. Так где у этих веганов собака зарыта?

Ульф улыбнулся:

– Они говорят, что таким образом в детские умы внедряются скотоводческие идеи.

– Да неужели! – взорвалась Анна. – У них вообще есть чувство меры?

Ульф не ответил. Он думал о том, что кто-то наверняка осудит его, Ульфа, за то, что он держит у себя Мартена. А если так, то что он, предположительно, должен сделать с собакой? Отпустить на волю?