«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 56

В Шанхае во всей полноте раскрылись и получили дальнейшее развитие аналитические способности Зорге. Большинство аналитических докладов составлялись им нередко на базе отрывочных сведений и фактов. Острота ума и глубокое проникновение в проблему позволяли адекватно оценивать обстановку и прогнозировать её развитие.

12 декабря 1932 г. состоялся обмен нотами между народным комиссаром иностранных дел СССР и главой китайской делегации на Конференции по разоружению в Женеве о восстановлении дипломатических и консульских отношений между Советским Союзом и Китаем. В рамках восстановления дипломатических и консульских отношений позднее был решён вопрос об открытии посольств и консульств на территории обеих стран, в том числе полпредства СССР в Нанкине и генеральных консульств в Шанхае, Пекине и Тяньцзине.

Это влекло за собой создание резидентур «под прикрытием» полпредства и консульств. Если бюджетом и была предусмотрена специальная статья (что маловероятно, так как переговоры велись долго и без особых результатов), всех расходов она не покрывала. Неизбежным следствием открытия новых резидентур явилось сокращение расходов на содержание уже существующих зарубежных резидентур, в первую очередь в Китае.

Во второй половине января от Римма потребовали резкого — в два раза — сокращения расходов на содержание шанхайской резидентуры. «Ваша смета дополнительно сокращена до 1000 амов. Надеемся, что в эту сумму вы уложитесь. Три тысячи амов по апрель ваш курьер получит на севере. Мельников», — сообщалось в телеграмме от 19 января 1933 года ^[177]. Такое сокращение могло быть оправдано только тем, что сужался круг задач, стоявших перед шанхайской резидентурой — в связи с появлением новых резидентур.

Римм попытался добиться небольшого увеличения оговоренной суммы. 3 февраля он докладывал: «Бюджет в 1000 амов для нашей работы недостаточен. Наш руководящий и технический аппарат в Шанхае обходится в 720 амов. Поездки на север, если считать через 2 месяца, — 75 амов. Сокращая оклады шанхайским сотрудникам на 10 процентов, наши расходы выражаются в 700 ам. долларах. На всю сеть остается только 300 амов, которых, обыкновенно, хватало лишь на Кантон. По отсеивании наших связей, которое можно провести только к концу февраля, общая сумма на добывание материалов выразится около 800 амов. Убедительно просим оставить нам бюджет в 1.500 амов. Если это невозможно, нам придется закрыть все наши связи в Пекине и Тяньцзине. Срочите ответ. № 56. П.».

В ответ на возражения «Пауля» Давыдов дал указание помощнику начальника 2-го отдела «т. Климову»: «Срочно Ваши соображения по вопросу максимального сжатия сети за счёт отсева мелких и ничего не дающих источников». И соображения последовали: «Консервируйте агентуру на юге полностью, — предписывалось в телеграмме, отправленной из Москвы 13 февраля. — Широко развернутая сеть создаёт большие опасности провалов. Необходимо её жёстко сократить, отобрать только наиболее ценных. Сожмите расходы до рамок вашего нового бюджета. В работе руководствуйтесь основными установками нашего плана и общими задачами, стоящими перед нами в Центральном Китае. Давыдов».

Ограничиться задачами, стоявшими «перед нами в Центральном Китае», значило не понимать внутриполитическую обстановку в Китае. Кантон и провинции Гуандун и Гуанси, поддерживаемые Великобританией, представляли серьезную угрозу нанкинскому правительству. В то же время продолжалась японская агрессия, которая перекинулась с Северо-Восточного на Северный Китай. Оттуда было рукой подать и до Пекина.

Тем временем полным ходом шёл демонтаж созданной «Рамзаем» шанхайской резидентуры. 5 марта из Центра поступило новое указание о сокращении расходов: «4. Подтверждаем необходимость жёсткой экономии, сокращения расходов до пределов сметы. Смета у Вас жёсткая, мы это понимаем, но и аппарат у Вас /агентурный/ чрезвычайно расплывчатый. Подсократиться можно». Правда, в том же оргписьме указывалось, что круг интересов шанхайской резидентуры не может быть ограничен Центральным Китаем: «2. Вы неправильно поняли нашу установку в отношении Севера. На Пекин мы обращаем особое внимание. Мероприятия с … (№ 601, он же № 1 в резидентуре «Рамзая». — М.А.) вполне одобряем. В прошлом мы отмечали, что эта сеть мало даёт, материал малоценный, поступает несвоевременно. На Севере в ближайшем будущем нам придётся создавать особую подрезидентуру. Этот вопрос станет, когда приедет новый товарищ вместо Рамзая».

На Юге же агентура была «полностью законсервирована» — то есть, по сути, распущена.

В марте в Центр за подписью Римма и Стронского было направлено письмо, в котором они докладывали о шагах по сокращению сети: «I. Мы совершенно согласны с вашим мнением о нашем аппарате, он чрезвычайно разбух и даёт нам материал, который „попадает под руку“, — писали «Пауль» и «Джон». — Но надо иметь в виду, что все связи новые и не имеют опыта в работе. Наибольшая трудность заключается в том, что мы лично не встречаемся с первоисточниками /за исключением №№ 5,6,8,21,10 (Агнесса Смедли, Войдт, Фунакоши, Чэнь, Доктор — вписано от руки в Центре. — М.А.), и поэтому отпадает непосредственное руководство ими. Но несмотря на это в начале года, в январе, мы разделили основные задания на основании вашей инструкции с приблизительным установлением срока выполнения. При встречах с №№ 21, 101, 601 (профессор Чэнь … — вписано от руки в Центре. — М.А.). Незнание собственной агентурной сети Риммом и Стронским приводило к ошибочному утверждению, что «все связи новые и не имеют опыта в работе». Это было далеко не так. Перечисленная в оргписьме агентура была привлечена к сотрудничеству ещё при «Рамзае». Что касается осведомлённости Центра, то она также оставляла желать лучшего. Приведённая Центром расшифровка лишь отчасти соответствует действительности — под № 5 и 21 у «Рамзая» проходили не Агнес Смедли и профессор Чэнь, а вдова Сунь Ятсена и «писатель с левыми настроениями». Агнес Смедли и профессору Чэнь были присвоены соответственно № 4 и 112.

Авторы письма докладывали: «II. Мы уже приступили к отсеву нашей сети. В 100 (Шанхае. — М.А.) у нас был разбухший аппарат курьеров и переводчиков. Прежде всего мы ликвидировали 2-х курьеров — китаянок /102, 103/ и одного переводчика /104/. В наших мартовских расходах они ещё будут фигурировать, так как мы должны были им выдать выходное пособие за один месяц. Во-вторых, мы законсервировали наши связи в 500 [Кантон]. 500 ежемесячно поглощал много денег. Сохранение этих связей даёт нам возможность ограничить наши расходы до 1400 кит. долларов ежемесячно. Поэтому мы использовали наши связи на юге для того, чтобы найти заслуживающего доверия работника для экономической и политической информации. Для этой цели через № 5 (№ 4, Агнесс Смедли. — М.А.) мы нашли одного профессора /503/. 503 сам занимается экономическими вопросами, имеет также разнообразные связи и возможность их развивать. Он согласен работать с нами и периодически будет посылать нам политические информации, а также экономические и финансовые отчеты». Сокращения были явно не на пользу резидентуре, ведь «курьеры» выполняли функции связников, а переводчица была необходима, ведь Центр сам просил отправлять материалы на английском.