«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 43

Осенью 1931 г. появилось очередное «указание инстанции» в части запрета об использовании членов иностранных компартий по линии разведки, в том числе и военной:

«1 ноября 1931 г.

НАЧАЛЬНИКУ IV УПРАВЛЕНИЯ ШТАБА РККА

Тов. БЕРЗИНУ

Предлагаю в самый кратчайший срок точнейшим образом проверить по всем звеньям Вашей зарубежной работы, не используются ли ещё где-либо для целей и по линии Вашего Управления члены братских компартий. Согласно указаний инстанции, какое бы ни было использование по Вашей линии и связь членов иностранных компартий с Вашими работниками должны быть полностью прекращены. В случае особой ценности или необходимости использования того или иного товарища, что может иметь место только в особо исключительных случаях, обязателен предварительный доклад мне и оформление, путём договоренности с Президиумом ИККИ, исключения этого товарища на необходимый срок.

Результаты проверки доложите мне не позже 1 января 1932 г.

Народный комиссар по Военным

и Морским делам и Председатель

РВС СССР Ворошилов».

Однако заставить отказаться от привлечения к сотрудничеству с разведкой «членов братских компартий» не могло никакое директивное указание, даже подписанное наркомвоенмором. Это требование обходили, не упоминая в характеристиках агентов об их прошлом членстве в компартии.

В феврале 1930 г. резидентом в Кобе под официальным прикрытием генконсула вместо Аскова был назначен Тесслер, проходивший в переписке под псевдонимом «Торе».

18 марта 1931 г. резидент в Кобе получил почту из Москвы, в которой его призывали активизировать агентурную работу в связи с внешнеполитической обстановкой вокруг Советского Союза:

«Дорогой ТЕССЛЕР.

1. Ваша почта от 12.2.31 — получена в полной исправности.

2. Интервенционистские стремления вокруг нашей страны по степени интенсивности ведущейся подготовки, развиваясь в своей неумолимой логике — близки к своему завершению, т. е. открытому выступлению против нас. Нельзя точно предопределить, на каком театре поведётся это наступление на нас. Однако, где бы это ни случилось, нужно быть готовым и на востоке и на западе и из этих установок необходимо исходить при проведении всех практических мероприятий на ближайшее время.

Организационные мероприятия и темпы самих мероприятий, как по разветвлению сети, так равно и по укреплению существующей — должны пойти более энергично и в более обширных размерах. Вербовка должна получить активный характер, ибо повторяем, отрезок времени для завершения работы — остается сравнительно небольшой. А коль скоро это так, то в довершении энергичного разветвления а/сети — нужно произвести с Вашей стороны нажим на все источники, ибо постоянное и равномерное давление, производимое Вами на них, заставляет их быть индифферентными и снижает их продуктивность. Здесь нужен определённый сдвиг и нажим в смысле “производственного” подъема и количества и качества, плюс к этому мобилизация обрабатывающих сил, подчиненных Вам и находящихся в В/распоряжении. Эти высказанные поправки — нужно принять за ведущее начало и руководящий принцип. При всем высказанном, как при вербовках, так и при усилении выкачивания материалов из источников — мы не мыслим себе какое-либо послабление в смысле снижения конспирации. Наоборот, она также должна быть усилена и методы работы изменены в смысле их утончения».

Далеко не всем удавалось использовать свое прикрытие для решения разведывательных задач. Нередко в Центр направлялись личные письма, в которых сообщалось, что должностные обязанности по официальному прикрытию препятствуют выполнению поставленных задач. Так, 24 сентября 1931 г. сотрудник токийской резидентуры апеллировал к Берзину: «Уважаемый тов. Берзин, прошло уже год и три месяца с тех пор, как я приехал в Японию. Мое официальное положение сейчас — вице-консул Генерального Консульства в Токио (в первое время секретарь). В консульстве нас работает два человека: генконсул и я, причем генконсул, являясь одновременно 1-м секретарем Полпредства, на 95 % работает в Полпредстве. Таким образом, вся консульская работа во всем её многообразии лежит на мне. Н. Дубравин».

[Резолюция.] «Нужно т. Дубравина активизировать. Берзин.15/Х».

Под фамилией Дубравин (Дубровин) в Токио находился Н.Л. Шинкарёв (псевд. «Ханаиси») ^[171].

В ноябре 1931 г. принимается решение исключить ведение агентурной разведки с позиций аппаратов военных атташе. В очередной раз запрещаются контакты с агентурой резидента под официальным прикрытием дипломатического представительства. 29 ноября 1931 г. «Торе» получает оргписьмо следующего содержания: