Доктор Данилов в ковидной больнице - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Шляхов cтр.№ 23

Но «после введения» — понятие растяжимое. Через минуту? Через пять минут? Через полчаса? Через час? Иногда и через час приходится оформлять, потому что раньше никак не получается. А такое опоздание уже может расцениваться контролерами как серьезное нарушение — мухлюете с документацией, используете препараты строгой отчетности не по назначению. Срок реальный за это получить можно, не то, чтобы выговор.

Возьмем более простой вариант — грязь на полу. Санитарок в смену дежурит две. Одна помогает медсестре перекладывать с каталки на койку нового пациента. Это же не просто — раз и переложил. Человека нужно удобно устроить, подключить к монитору, надеть на палец сатуратор, укрыть одеялом (лежат-то все в реанимации голышом, так положено). И бросать это занятие на середине никак нельзя. Другая санитарка срочно перестилает постель после выбывшего пациента, потому что каталка с новым, переведенным из отделения, стоит возле сестринского поста. На одной койке идет реанимация, на другой подключают к аппарату искусственной вентиляции легких через трубку, на третьей пациенту меняют подключичный катетер… Короче говоря, все врачи и сестры заняты неотложными делами, а про санитарок уже было сказано. Если в такой ситуации, кто-то из «сознательных» пациентов случайно смахнет со стола открытую бутылочку с водой, то воду с пола подотрут не сразу, а немного позже, когда кто-то из сотрудников освободится. Но если в этот момент в отделении появится пристрастный проверяющий (ключевое слово — «пристрастный»), то выговор заведующему и старшему врачу смены за «грязный пол в реанимационном зале» обеспечен. И крыть нечем, потому что у проверяющего будет фотография лужи на полу, и время на фотографии этой будет проставлено.

Сарафанное радио — великое достижение прогресса. О том, что к нему в отделение идет начмед, Данилову сообщили и «одевальная» медсестра, и старший врач новой смены, и постовая медсестра, и доктор Семенова… От административного корпуса до отделения идти было минуты четыре, но Ольга Никитична, сопровождаемая заместителем главного врача по организационно-методической работе Яковлевым, явилась примерно через полчаса после сообщения Гайнулиной. Этого и следовало ожидать, ведь ни один начмед не может и двух шагов по больнице сделать без остановки. То сотрудники пристанут со срочными вопросами, то сама какой-то непорядок заметит и станет кому-то выговаривать.

«О, комиссия! — подумал Данилов. — И без Бутко. Ой что-то будет!».

— Работайте как работали, а на нас с Сергеем Павловичем, внимания не обращайте! — объявила с порога начмед. — Мы походим, посмотрим, а потом уже поговорим.

Пройдя по залу взад-вперед, гости взяли на посту стопку историй болезни и прошли с ней в ординаторскую, где доктор Семенова терроризировала по телефону больничные службы. Спустя полминуты Семенова вышла из ординаторской, закрыв за собой дверь, которая прежде никогда не закрывалась, прошла к сестринском посту и начала звонить оттуда. Все ясно, высокое начальство хочет изучать истории болезни в тишине… Или же хочет сохранить секретность.

Начмед провела в ординаторской около сорока минут. Яковлев за это время дважды выходил, чтобы отдать на пост изученные истории и взять новые. Данилов, понимая, что по окончании инспекции, ему сразу же будет устроена головомойка, поспешил отдать старшему врачу смены все необходимые распоряжения. И не ошибся, потому что, выйдя из ординаторской, Ольга Никитична подошла к нему и тоном, не допускавшим возражений, сказала:

— Нам нужно многое обсудить, Владимир Александрович! Прямо сейчас. Но не здесь, а в вашем кабинете.

В кабинете, так в кабинете. На выход из Зоны ушло двадцать минут. Надо же не только защитный комбинезон снять, но и душ принять, потому что мокрым с ног до головы становишься уже в первый час. Данилов оценил значимость ситуации — ради него аж два заместителя главного врача подвергли себя риску посещения Зоны и «пытке» защитным костюмом. Без строгого выговора дело явно не обойдется, а вот об увольнении речи точно не пойдет. Как говорили в одном фильме про войну: «Я бы тебя расстрелял, комбат, да заменить некем».

В кабинете сидели без масок, начмед первой сняла свою, а мужчины последовали ее примеру. «Совместное нарушение установленного порядка способствует установлению контакта», всплыло откуда-то из глубин памяти. Не иначе, как от сына Никиты слышал, других психологов в круге общения не было. От предложенного кофе начальники отказались. Данилов приготовил кофе себе и стал слушать, что ему предъявят.

В лучших традициях ментального айкидо Ольга Никитична начала с похвалы. Самые лучшие показатели среди реанимационных отделений, хорошая организация работы, порядок в зале… Еще бы ему не быть, ведь там и так все путем, а после предупреждения Гайнулиной медсестры с санитарками «все пылинки руками поснимали» (выражение доктора Семеновой).

— Однако истории болезни ведутся плохо, — нахмурилась Ольга Никитична. — Назначения, а в некоторых случаях и диагнозы, обосновываются небрежно. Вот, например… — она достала свой смартфон, с которым ходила в Зону, и стала рассматривать сделанные фотографии, — …у пациента Диасамова заражение не подтверждено, анализ на вирусную РНК отрицателен, но вы выставляете диагноз на основании клинической картины, контактов с вирусоносителями в анамнезе и результатов компьютерной томографии. Однако же томографическое заключение весьма хм… туманно. В нем не говорится о характерных ковидных изменениях в легких. Лаборатория отрицательная, томография отрицательная, откуда же тогда взялась ковидная инфекция? Вы знаете, куда страховая компания отправит такую историю болезни? В Следственный комитет, потому что налицо «натягивание» более дорогого диагноза, налицо хищение государственных средств!

Ольга Никитична сдвинула брови еще ближе, поджала и без того тонкие губы и смотрела на Данилова очень неодобрительно.

«Мельчает народ, — подумал Данилов, вспомнив свою бывшую начальницу, Эллу Аркадьевну Масконову, руководившую департаментом здравоохранения города Севастополя. — Масконова бы такой глупости никогда бы не сделала. Прежде, чем придираться, прочла бы историю болезни от корки до корки. Что ж, напросилась — получи».

— Вы явно не прочли само обоснование диагноза, — сказал Данилов, глядя прямо в холодные голубые глаза Ольги Никитичны. — Посмотрели только анализ и заключение катэ.

— Почему вы так решили? — голос Ольги Никитичны из строгого стал злым, а глаза сверкнули, будто у Медузы Горгоны.

— Потому что то, что я вам сейчас скажу, записано в истории болезни Диасамова. Да, анализ у него отрицательный и томографическая картина в легких не соответствует классическому коронаровирусному поражению. Но мы имеем близкий и длительный контакт с двумя вирусоносителями в семье и характерную для ковидной инфекции симптоматику. У лабораторного теста достоверность никак не выше семидесяти процентов, так что на него полностью полагаться нельзя. А нехарактерная томографическая картина обусловлена наложением бактериальной пневмонии на вирусное поражение легких. Дедушке-то, дай ему Бог здоровья, восемьдесят четыре года. В таком возрасте без сопутствующей бактериальной пневмонии дело не обходится практически никогда.