Рожденный в огне - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 83

– Ты знал? – спросила она меня, поворачиваясь ко мне лицом, когда мы остались наедине.

– Нет. Но должен был.

Кажется, теперь понятно, что я должен был знать об этом все это время. Конечно, металлический тест был чем-то бо2льшим, чем бесплатная поездка по социальной лестнице. После того как я тысячу раз видел, как государство обходится с железным классом, – я имел в виду оплату их труда, права и информацию, что они получают, – разве стоит удивляться тому, к чему мы пришли?

Как сказала Джулия во время нашей последней встречи:

«Ты считаешь, что этот режим лучше прежнего, потому что теперь крепостных называют иначе и обучают грамоте?»

– Мне тоже стоило это понять, – сказала Энни.

Вот для чего все это было. Последние адские две недели, в течение которых мы применяли наши силы, драконий огонь, «традиционные методы» к людям по требованию государства, – вот для чего все это было. Чтобы дать серебру три четверти от рациона, который получает золото, бронзе – половину от него, а железу – четверть.

Пауэр догнал нас, глубоко засунув руки в карманы своей формы. Он посмотрел на наши лица и улыбнулся.

– Сегодня особенно приятно быть золотом, – заметил он.

Взгляд Энни был направлен мимо него, она указала куда-то на двор.

– Кор.

Он стоял на коленях у дерева, сгорбившись среди опавшей листвы. Его лицо повернулось в нашем направлении, но он не стал подниматься с колен.

– А его сестра, случайно, не железо? – спросил Пауэр все таким же веселым голосом.

Энни прошла мимо него, толкнув плечом, и направилась по усеянной листьями траве к Кору. Немного помедлив, я пошел за ней. Я был почти уверен, что Кор не захочет с нами разговаривать, но оставаться в компании Пауэра мне хотелось еще меньше.

– С ней все будет в порядке, Кор, – без предисловий сказала Энни, когда подошла к нему. – Мы лично за этим проследим.

– Не обижайся, Энни, – ответил Кор, его голос прозвучал устало, он не поднимал глаз от своих колен, – но отвали от меня.

Еще секунду все молчали.

Он поднял взгляд на нас.

– А вы даже не сомневались в этом.

Энни посмотрела на меня со смесью смущения и стыда на лице.

– Должно быть, хорошо, когда у тебя нет семьи, – продолжил Кор. Он встал на ноги, отряхивая руки от сухих листьев и отворачиваясь от нас. – Наверняка это сильно упрощает работу.

Энни схватила Кора за руку.

– Не говори так. Ты знаешь, что я волнуюсь за твою семью, они самые близкие…

Но, кажется, она была слишком злой или слишком смущенной, чтобы закончить предложение, поэтому она сглотнула и замолчала. Потом она просто стояла там с дрожащими губами, держа его за руку.

Взгляд Кора опустился на руку Энни, которой она схватила его за предплечье, он усмехнулся.

– Ты волнуешься о них? И каково это – волноваться за кого-то, назначая ему процент от рациона в зависимости от браслета на запястье?

– Все не так, – сказала Энни, она начала терять контроль над собственным голосом. – Это не личное, это… Это объективно, так должно быть. Здесь не имеет значения, знаешь ли ты кого-то…

– И объективно неквалифицированные рабочие не заслуживают того, чтобы жить, как все остальные. Я тебя понял, Энни.

Кор сделал шаг назад, и рука Энни повисла в воздухе. После он отвернулся и пошел прочь. Опавшие листья захрустели под его ногами.

Энни поднесла руку к лицу и сердито провела ею по глазам.

– Ты сомневался в этом? – спросила она, не глядя на меня.

Я покачал головой. Нет.

Я возмутился, но не сомневался.

И осознания этого было достаточно, чтобы мне захотелось в ужасе выпрыгнуть из собственной кожи.

– И я тоже, – прошептала она. – И кто мы после этого, Ли?

– Реалисты, – услышал я свой голос. – Это лучший вариант. Для острова в целом. Неквалифицированных рабочих проще всего заменить.

– Я тоже так подумала, – ответила она.

И она тоже, казалось, была в ужасе от этого факта.

– Потому что это правда. – Мой голос стал жестким, я хотел избавить ее от сомнений. – Большинство людей, видимо, слишком мягкотелые или нелогичные, чтобы признать это. Но правда в том, что мы можем позволить себе потерять неквалифицированных рабочих. Мы не можем допустить потери воинов или фермеров.

Я видел, как она закрывала глаза, видел, как она переваривала мои слова, и, хотя ее лицо было искажено от боли, я знал, что они ударили в цель. Это заставило меня задуматься о том, откуда у меня способность убеждать других в том, в чем я не мог убедить даже самого себя. Так же было после разговора с Даком.

В то же время я думал о том, что Энни, должно быть, сама этого хотела. Наверное, она все еще надеялась на то, что мы делаем что-то хорошее, что мы делаем мир лучше, а Атрей все еще прав.

А я понимал, что был уже не так уверен в этом. Во второй половине дня мы обсуждали, как мы собирались скрывать тот факт, что каждый класс получит разные рационы. Мы рассуждали о том, как будем продолжать пропаганду и лгать о том, что мы делаем, ведь правда никогда не перерастет во что-то большее, чем слухи. В ходе этих обсуждений я молча сидел и ломал голову над тем, во что я сам заставил поверить Энни.

Потому что, несмотря на то, что все было логично, вычисления все равно казались мне неправильными. Я вспоминал последние две недели лицо Рока, покрытое пеплом, плач Энни после ее первой коллективизации, крики виновных фермеров, охваченных огнем. Я оглядывал комнату, каменные лица людей, которые взяли на себя ответственность решать, кто умрет, а кто будет жить. Голос Рока отзывался в моей голове:

– Я чувствую себя Грозовым Бичом.

Я не мог избавиться от ощущения того, что он прав. Мы отнимали еду у фермеров, все так же угрожая драконьим огнем. Мы собирались пережить еще один голод, во время которого умрут бедняки. Мы лгали об этом, прямо как повелители драконов. И в чем тогда была разница? Имели ли смысл наши оправдания для тех, кто голодает?

В течение многих лет, если не всю жизнь, я убеждал себя в том, что старый режим был неправильным, по крайней мере, я считал Атрея правым. Думал, что его система справедливая и хорошая, а его плану стоит следовать. Разве не в этом был смысл? Как однажды сказал нам Атрей: «Вы будете достойны этой власти только в том случае, если станете вести себя добродетельнее, чем те, кто правил раньше».

Кажется, я уже не уверен в этом.

Я вспомнил предсказание Джулии, и круг замкнулся.

«Посмотрим, как разлетятся вдребезги эти идеи и хватит ли у вас сил сохранить верность своим идеалам».

* * *

Вернувшись в Обитель тем вечером, я направился в классную комнату, которую я использовал в качестве своего кабинета. Там находились записки от министерства, которые нужно было обработать, и графики для наездников, которые занимались распределением продовольствия. В течение нескольких часов меня почти никто не беспокоил: единственным моим посетителем был Пауэр, который просунул голову в дверной проем и спросил о своем расписании. Он никогда не стучался.