Чужая ноша - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Калинина cтр.№ 31

– Отлично! – Лариса снова вспомнила, с каким исступлением целовалась с Вадимом позавчера в машине и подумала, что дела у нее не просто отлично, а прекрасно. Лучше быть не может!

Отец вернулся в комнату с запотевшей от холода бутылкой шампанского.

– Дождемся Аленку и откроем в честь ее дня рождения.

– Ой, уж и не верится, что такие у нас, отец, дочки большие стали… – мама подперла щеку ладонью и затуманенным взглядом посмотрела на старшую дочь. Но удариться в ностальгию ей помешал звонок в дверь.

– Алена пришла!

Мама тут же бросилась открывать дверь. В коридоре послышались приглушенные голоса – мамин, Аленин и мужской. Лариса, хмыкнув про себя, с любопытством уставилась на дверной проем: все же интересно посмотреть на жениха сестры.

– Проходите, проходите! – мама появилась в комнате, чуть не раскланиваясь приглашая дочь и гостя. Похоже, Аленкин бойфренд произвел на нее должное впечатление.

– Привет! – Алена, счастливо улыбаясь и прижимая к груди огромный букет роз, ворвалась в комнату. Но когда Лариса перевела взгляд на вошедшего в комнату заявленного сестрой жениха, ее счастливый мир рухнул в одночасье. Следом за Аленой вошел Вадим Дохновский.

Вот и все… Все треснуло, как зеркало, на которое случайно или нарочно наступила нога в тяжелом ботинке. И теперь прошлые дни показались такими далекими и нереальными, будто взятыми из давно прочитанных и почти забытых книг. Они словно оказались за полупрозрачной ширмой: очертания видны, но суть не ясна. Теперь все, когда должно быть понятным, показалось неясным, противоречивым. Будто глаза долгое время скрывала темная повязка, не дающая увидеть и рассмотреть мир, который представлялся ярким, солнечным, смеющимся, полным жизни. А сейчас, когда злополучная повязка спала с глаз, мир предстал совсем другим, не таким, как в мечтах – серым, тусклым, дождливым, одиноким. И снова захотелось накинуть спасительную пелену на глаза, отгородиться от действительности, погрузиться в вымышленный мир фантазий и грез. Лариса, кутаясь от ветра в теплый шарф, торопливым шагом шла к метро. Еще теплилась слабая надежда, что Майка прочтет оставленные на автоответчике сообщения и приедет к ней. И тогда они вдвоем выпьют вина и просто помолчат. А потом, набравшись храбрости, Лариса поведает подруге о своих горестях и перескажет вчерашние и сегодняшние события. Она теперь сможет рассказать, не боясь, что расплачется. Все слезы впитала бессонная ночь вместе с горьким сигаретным дымом.

Ей должно быть больно, но в груди, где комком должна была обосноваться боль, образовалась пустота. Так не может быть, пустота не может быть там, где еще вчера билось сердце… Лариса сжала замерзшие пальцы в кулаки и сунула в карман. В метро она отогреется. И в баре отогреется. Она едет в их любимый с Майкой бар, в котором они привыкли делиться секретами и жаловаться друг другу на мелкие неудачи. Интересно, разбившиеся вчера мечты и иллюзии можно отнести к мелким неудачам?

Сейчас вчерашний вечер вспоминался Ларисе лишь отдельными эпизодами. Словно цельная картина и правда разбилась, сохранились лишь отдельные осколки-фрагменты. Кажется, до чая она не смогла высидеть. Да и как тут высидеть – под прицелом таких же изумленных, как у нее глаз. Не ожидал Вадим, и правда не ожидал… Интересно, Аленку он тоже целует с такой страстью, с какой накануне целовался с ней в машине?

Сильный порыв холодного ветра растрепал волосы. Лариса зажала уши ладонями и поморщилась. Надо было одеть шапку, а не форсить. Скорей бы в метро, согреться в сухом теплом помещение, смешаться с толпой. Может быть в метро мысли тоже испуганно смешаются, растеряются, заблудятся и не будут больше причинять такую боль?

«…А ты, Вадим, не просто запутался, ты вляпался, и сам уже этому не рад. Только вот сочувствовать тебе сил уже нет. Так же, как и себе. Непонятно только одно: зачем ты Алене рассказал?..».

Алена днем ворвалась в квартиру и прямо с порога чуть не набросилась с кулаками. Она кричала и оскорбляла, она плакала и билась в истерике, обвиняя старшую сестру в том, что только по ее вине Вадим решил разорвать отношения с ней – Аленой.

– Я ребенка жду! От него, – Алена уже не рыдала, она просто всхлипывала и, как маленькая, размазывала слезы кулаком.

Удивительно, но и это известие Лариса приняла с нордическим спокойствием. Может, она и в самом деле умерла эмоционально – за минувшую ночь?

– Если понадобится, я и до дяди его дойду! Я найду способы испортить ему карьеру, если он бросит меня сейчас! И ты мне помешать не сможешь! – Алена на прощание выкрикнула угрозы и, хлопнув дверью, убежала.

Следующим пожаловал сам виновник раздора. Лариса и здесь не удивилась. Приняла его визит, как само разумеющееся. Что он там говорил в оправдание, она уже не помнила. Все его оправдания разбились о ее на удивление спокойный вопрос:

– А ты знаешь, что Алена ждет от тебя ребенка? Нет? Так теперь знай!

Видимо, для него это известие послужило полной неожиданностью. Он ничего не сказал, только долго в изумлении смотрел на Ларису, а затем, так же не сказав ни слова, ушел.

Господи, а ей-то самой что теперь делать?.. Неужели за несколько коротких встреч можно так влюбиться в человека, что жизни без него не представляется? Без него она – не живая. Ее душа медленно в мучениях умирала минувшей ночью, тлела вместе с сигаретами, осыпалась пеплом, рассеивалась сизым дымом. Осталась холостая оболочка, мертвая без души. «…Майка, приглашаю тебя на панихиду по моей умершей душе… Представляешь, а ты оказалась права – я влюбилась. Только прошлым вечером моя новорожденная любовь попала в автокатастрофу, разбилась насмерть… Ты придешь? Я буду ждать тебя в нашем баре. Приходи поскорей, а то вдруг я без тебя наклюкаюсь…». Глупое и пафосное сообщение, оставленное ею на Майкином автоответчике. Как жаль, что подруги не оказалось дома, а ее мобильный, видимо, разрядился.

Метро… Длинные тоннели, похожие на кишку. Турникеты-капканы. Еще с детства остался приглушенный страх того, что в турникете что-то не сработает, и металлические створки выскочат из своей засады, не больно, но неожиданно стукнув по ногам. Серая безликая толпа… Большой муравейник. Такого столпотворения, как здесь, наверное, нигде нет. Лица меняются с такой частотой, что сложно выцепить и зафиксировать взглядом из общей массы лиц одно конкретное. Здесь, в метро, как будто теряешь свою индивидуальность, становишься одной из многочисленных капель, сливающихся в один общий поток. Мысли отключаются, ноги сами идут – машинально, автоматически, ими уже управляет не мозг, а эта река-толпа, заключенная в берега-стены тоннелей-переходов. Пересечь встречный поток, влиться в свой… У каждой «капли» – свои мысли, свои проблемы, но здесь и они словно копируются: общий маршрут, общая ползущая вверх-вниз лента ступеней. Параллелепипедная колба вагона… «Капли», расталкивая друг друга в стремлении опередить, растекаются по освободившимся местам. Не успевшие – вновь сливаются в одну общую массу, застывающую на время двух-трехминутных перегонов, и выплескивающуюся порционными волнами на каждой станции. На одной из станций – нужной – волна с тобой выплеснется на омраморенный «берег» платформы и, повторив ритуал с тоннелями-переходами и ползущей лентой ступеней, выбросит из подземелья. И раздробится на многочисленные одиночные «капли», далее раскатывающиеся в разных направлениях.