Одержимые Зоной - читать онлайн книгу. Автор: Анна Китаева cтр.№ 52

Лысого хозяина звали Семёном, хозяйку — Марией, их сына — Никитой, а корноухий племянник оказался тезкой Каймана, то есть Геной. Мышка пришла как раз в тот момент, когда Семён добродушно, но очень настойчиво вытягивал из сталкера паспортное имя.

— Кайман, — привычно буркнул тот в ответ на вопрос, как его зовут.

— Бандит, что ли? — с деланным безразличием поинтересовался Семён.

— Почему бандит? — возмутился Кайман.

— Кличка — значит, бандит, — развёл руками хозяин. — У меня такое понимание. Нормальные люди человеческие имена имеют.

Кайман сердито засопел и взялся бы, наверное, спорить с хозяином, но поймал умоляющий взгляд Мышки и сдался.

— Зовите Геннадием, — хмуро сказал он. — Если вам это настолько важно.

— Это важно, да, — кивнул Семён. — Мир вокруг безумствует, природа рождает чудовищ, и значит, хотя бы человек должен в себе хранить человеческое, а не обращаться в монстра.

Похоже, у хозяина был на эту тему пунктик. А скорее всего, как обычно бывает в подобных случаях, и не только на эту.

Мышка переглянулась с Кайманом, скромно представилась Алиной и позволила хозяйке положить ей полную тарелку картошки с овощами. Кайман то и дело болезненно морщился, и Мышка наконец сопоставила его нездоровый вид и собственный лёгкий звон в ушах — начался выброс. Да, Семён сказал правду. Хоть выброс и ощущался, в долине он действовал на людей несравнимо слабее, чем снаружи, в Зоне.

— У вас тут спокойно, — заметила девушка, пытаясь как-то начать разговор.

Наверное, если бы она взорвала за столом гранату, результат был бы скромнее.

— Спокойно?! Ну, сейчас-то, может, и спокойно… по сравнению с тем, что было. А было такое, что ого-го!

В следующие полчаса Мышка и Кайман узнали о затерянной деревне многое.

Когда первая Чернобыльская катастрофа перевернула тысячи и тысячи человеческих жизней и согнала людей с обжитых мест, деревня Старая Буряковка почти не пострадала. Всё потому, что она и без того стояла необитаемая. Обычное дело — старики повымерли, молодые уехали в Славутич, Припять, Чернобыль, а кто не сумел найти себе работу около ЧАЭС и квартиру в городе, перебрались в Новую Буряковку. Ветер, который несколько раз менял направление в первые дни после катастрофы, пощадил заброшенную деревню, оставил её практически чистой от радиации. Когда вокруг ЧАЭС легла зона отчуждения, никто не стал трогать пустые дома Старой Буряковки. И так уж получилось, что к моменту катастрофы 2006 года в ней опять жили люди.

Самосёлы звались Красиловыми. Они приехали в Чернобыльскую зону из Краснодарского края. Наверное, у главы семьи стряслись там изрядные неприятности, раз он с женой и тремя малолетними сыновьями укрылся в таком непростом месте — но этот момент семейной истории Семён обошёл молчанием. Прижились Красиловы в Буряковке, и хорошо. В две тысячи четвёртом году Семён привёз из Белоруссии жену Марию, и к шестому году они уже давно жили своим домом, отдельно от стариков и прочей родни.

Когда случилась вторая, аномальная катастрофа, в Буряковке как раз находилась группа туристов с сопровождающими. А что такого? И в прежние времена, когда ещё не было ни мутантов, ни артефактов, ни аномалий — короче, когда Зона ещё была всего лишь зоной отчуждения, — находились желающие побывать в запретном месте. Кто-то пытался попасть на опасную территорию самостоятельно, а кто-то пользовался услугами туристических фирм. Уж как у них там было всё организовано юридически, Семён не знал, ему отводилась техническая задача — встретить, разместить на отдых, отдохнувших проводить и ждать следующих. Еду для туристов фирма завозила не местную — консервы.

Никто поначалу не понял, что Буряковку отрезало от мира. Просто перестали работать мобильники, радио, телевидение, интернет. Разумеется, стало ясно, что произошла катастрофа, и все сошлись на том, что она связана с Чернобылем — но масштабы её были абсолютно непонятны. Туристы разделились на тех, кто решил остаться в деревне, пока не прояснится со связью, и тех, кто отправился выяснять, что же случилось и что делается вокруг. Но далеко они не ушли. Пространственный карман, в который угодила Буряковка, имел всего пять километров в поперечнике, особо не нагуляешься.

Так население деревни рывком выросло почти на двадцать человек, и все они оказались заперты в прочной клетке с невидимыми стенками.

Первую весточку снаружи принёс сталкер, попавший в «карусель» — ту самую, через которую сегодня прошли Кайман и Мышка. Случилось это примерно через год, когда бывшие туристы частично переженились, научились сажать картошку и разводить кур, и жизнь затерянной общины обрела подобие стабильности. Сталкер, которого звали Василием, от пережитого в «карусели» ужаса верной смерти, за которым последовало чудесное спасение, натурально двинулся умом. От него буряковчане узнали, что вокруг деревни простирается проклятая земля, рождающая нелюдей-мутантов и иных чудовищных тварей. Василий рассказал про выбросы, про аномалии и артефакты, про схватки сталкерских кланов и прочие реалии Зоны. Он только не упомянул, что аномальная Зона охватывает не слишком большую территорию вокруг бывшей ЧАЭС, а за её Периметром по-прежнему существует обычный мир.

Нет смысла винить беднягу. Что смог, то и рассказал. Уже и то было облегчением, что снаружи не ядерная пустыня, а они не остались последними людьми на Земле. Но когда на участке семейства Нечипорук обнаружился выход из пространственного пузыря, наружу ушли немногие. Во-первых, не сразу стало понятно, что это выход. А, во-вторых, не было смысла менять обустроенный быт на красочно расписанные Василием ужасы Зоны. Тем более две молодые семьи успели обзавестись потомством, а ещё две как раз ждали прибавления. И всё-таки несколько холостяков ушли — и канули в неизвестность.

Лишь через два долгих года Петька Нечипорук рискнул пройти через «карусель» и заплатил за это тремя пальцами на левой руке. Он вернулся с известием, что большой мир по-прежнему существует, и поднял в деревне такую бурю, что отголоски её улеглись совсем недавно. В общем, спокойно в Буряковке не было, о нет.

— Извините, я совсем вашу жизнь не представляла, — покаялась Мышка. — Я хотела сказать, спокойно в том смысле, что выбросы у вас тихие, аномалий нет… или есть?

— Аномалий действительно почти нет, — махнул рукой Семён. — Только «жгучий пух» в покинутых домах произрастает, мы его поначалу «чёртовой паутиной» кликали. Ещё за огородами «сковородка» есть — «жарка» по-вашему. Но слабенькая. С теми, что у вас снаружи, не сравнить. И яма со «студнем» имеется, мы её забросать хотели после одного случая, но побоялись — вдруг «студень» в другом месте полезет? Просто огородили её, чтобы детвора больше не лазила…

Кажется, Красиловы были готовы излагать гостям историю Буря-ковки во всех красочных подробностях, но Мышка давно хотела свернуть на тот единственный момент, который её интересовал. Апокалипсис в одной отдельно взятой деревне был безусловно достоин описания — однако девушка хотела поскорее узнать про брата. У каждого свой личный апокалипсис, если уж на то пошло.