Книга Призраков - читать онлайн книгу. Автор: Сэбин Бэринг-Гулд cтр.№ 92

– Сними с него чулок, – сказал Пит ван Хеерен, – он греет его ногу, потому ему и кажется, что она горит огнем. Остальное ему просто приснилось.

– Это был не сон, – взревел Якоб. – Я видел его так же отчетливо, как вижу вас. Он подошел и обернул мою ногу этим проклятым флагом!

– Проклятым флагом! – воскликнул Сэмюэль, второй сын. – Как вы можете так говорить, отец, ведь этот флаг сослужил вам хорошую службу.

– Снимите его с меня, собаки! – закричал старик. – Прекратите бессмысленное тявканье и не стойте столбами!

С его ноги стянули чулок; все увидели, что она – левая нога – имела необычный белый цвет.

– Пойди и нагрей камень, – сказала жена одной из дочерей, – у него просто нарушилась циркуляция крови.

Но ни растирания, ни прикладывание горячего камня не помогли.

Якоб провел бессонную ночь.

Утром он поднялся, хромая; нога перестала что-либо чувствовать. Тщетно жена убеждала его оставаться в постели. Старик был упрям, и он встал, но не мог передвигаться, не опираясь на палку. После того, как оделся, он прошел на кухню и придвинул окоченевшую ногу поближе к огню; чулок и подошва нагрелись, стали тлеть, едва не загорелись, но она по-прежнему ничего не чувствовала. Тогда он вышел из дома, опираясь на палку, и принялся ходить, надеясь, что движение восстановит чувствительность – все было напрасно. Вечером, когда семья собралась за ужином, он сидел на скамейке возле двери и приказал принести ему еду на улицу. На открытом воздухе он чувствовал себя лучше, чем в доме.

В то время, как жена и дети ужинали, они вдруг услышали крик, больше похожий на крик раненой лошади, чем на звуки, издаваемые человеком, бросились наружу и обнаружили Якоба, он был в ужасе и выглядел даже хуже, чем прошедшей ночью.

– Он приходил снова, – произнес старик. – Тот же самый человек, и я не знаю, откуда он взялся, он появился вроде как ниоткуда. Я увидел сначала белый дым, внутри которого что-то мерцало; затем он приблизился и стал более отчетливым; я понял, что это он; в руках он держал еще один белый флаг. Я не смог позвать на помощь, – я старался, но не мог издать ни звука, – пока он не обернул этот самый флаг вокруг моей ноги; мне стало очень холодно и больно, я закричал, и он исчез.

– Отец, – сказал Пит, – должны быть, ты заснул, и тебе это приснилось.

– Говорю же тебе, нет. Я видел его, я чувствовал его прикосновение. Дай мне руку. Я не могу подняться. Мне нужно в дом. Господи, когда этому придет конец?

Когда он поднялся, стало заметно, что левая нога у него не движется. Сын подхватил его с одной стороны, жена – с другой; он беспрекословно позволил отнести и уложить себя в постель.

При осмотре обнаружилось, что белизна распространилась по ступне и голени.

– Это что-то типа паралича, – сказал Пит. – Ты, Сэмюэль, завтра же утром отправишься за врачом; не думаю, что он чем-нибудь поможет, но, может быть, я ошибаюсь.

На следующий день старик снова твердо решил встать на ноги. Не смотря на все увещания, он поднялся и заявил, что будет двигаться, сколько возможно. Однако возможности эти были ничтожны. Вечером, когда солнце клонилось к закату, он сидел возле огня. Семья уже отужинала, все ушли, кроме жены, которая убирала со стола, когда услышала хрип со стороны очага, обернулась и увидела мужа, корчащегося на стуле и сжимающего левую ногу обеими руками. Изо рта у него шла пена, он не мог говорить, от боли и страха.

Она поспешила к нему.

– Якоб, что с тобой?

– Он снова здесь! Он бил меня метлой! – закричал старик. – Прогоните его. Он обертывает белым флагом мое колено!

Прибежали Пит и другие дети; они подняли отца, отнесли его в комнату и уложили на постель.

Колено его стало твердым, как камень, и холодным, как лед; нога стала белой от ступни до колена.

На следующий день прибыл врач. Осмотрев старика, он пришел к выводу, что у того инсульт. Но этот паралич имел необычный характер, поскольку никоим образом не повлиял на подвижность левой стороны тела и речь. Врач рекомендовал горячие компрессы.

Тем не менее, фермер не желал оставаться в кровати; он оделся и спустился в кухню.

Только теперь одной палки для него оказалось недостаточно, и Сэмюэль сделал ему костыли. С их помощью старик мог передвигаться; на четвертый вечер он отправился в стойло, чтобы осмотреть заболевшую корову.

Здесь его настиг четвертый приступ. Пит, находившийся снаружи, услышал его крик и как он стучит в дверь своим костылем. Он вошел и обнаружил отца лежащим на земле, дрожащим от ужаса, захлебывающимся невнятной речью. Он поднял старика, поставил на ноги, позвал Сэмюэля, и они вдвоем перенесли отца в дом.

Только здесь, выпив бренди, старик оказался в состоянии рассказать о том, что произошло. Он осматривал корову, когда вниз, с сеновала, спрыгнул тот самый лейтенант. Он встал между Якобом и коровой, наклонился и обвязал белым флагом бедро его левой ноги. Теперь эта часть омертвела.

– Здесь ничего нет, отец, но вашу ногу нужно ампутировать, – сказал Пит. – Об этом сообщил мне врач. Он сказал, что только это может остановить дальнейшее омертвление.

– Ни за что! На что я буду годен с одной ногой? – воскликнул старик.

– Но, отец, это единственное средство спасти вам жизнь.

– Я не позволю отрезать себе ногу! – повторил Якоб.

Пит тихо сказал матери:

– Ты не видела на его ноге черных пятен? Врач сказал, мы должны за этим следить, и, как только они появятся, сразу послать за ним.

– Нет, – отвечала та. – До сих пор не видела.

– В таком случае, будем ждать, пока они появятся.

На пятый день фермер не смог подняться с кровати.

Теперь он оказался во власти ужаса. После заката, случались все новые посещения. Он с трепетом прислушивался к бою часов, и, как только наступала вторая половина, на него накатывал непреодолимый ужас в ожидании того момента, когда вновь появится привидение с белым флагом. Он требовал, чтобы с ним в комнате сидели Пит или жена. И они по очереди дежурили у его постели.

Последние лучи заходящего солнца проникли сквозь маленькое окошко и осветили страдальца.

Наступило время дежурства его жены.

Через некоторое время из горла старика вырвалось какое-то бульканье. Его глаза вылезли из орбит, его волосы встали дыбом, он, действуя руками, приподнялся, принял полусидячее положение, попытался ползти и спрятаться за спинку кровати.

– Что с тобой, Якоб? – спросила жена, отложила одежду, которую штопала, и приблизилась к кровати. – Лежи спокойно. Здесь никого нет.

Он не мог говорить. Его зубы стучали, борода тряслась, на губах выступила пена, а на лбу – крупные капли пота.

– Пит! Сэмюэль! – позвала женщина. – Идите скорее сюда.