Книга Призраков - читать онлайн книгу. Автор: Сэбин Бэринг-Гулд cтр.№ 44

– Да смилуется над нами небо! – восклицает ярл.

Покойник осторожно двигается, осматривается. Вот он останавливается в зале, рядом с камином. Вид его страшен: высокая фигура, тронутая тленом, нос отвалился, впалые глаза, в которых застыла смерть, желтоватая плоть, покрытая зеленоватыми пятнами; седые волосы на голове и борода разрослись до пояса, слиплись, свисают по плечам и спине; длинные ногти. Дрожь охватывает при виде столь мерзкого, отвратительного существа.

Стараясь не шуметь, не двигаясь, смотрят на монстра Торхалл и Греттир.

Безжизненный взгляд Глама скользит по комнате; вот он видит мех на спинке кресла. Осторожно приближается. Греттир чувствует, как он ощупывает плащ и тянет на себя, однако плащ не поддается. Рывок посильнее – безуспешно; Греттир прочно прижал плащ ногами к креслу. Вампир озадачен, он тянет и тянет плащ на себя. Греттир держит его, лежа на скамье; но тут ткань с громким треском лопается; труп отшатнулся, с удивлением глядя на половину плаща, оставшуюся у него в руке. Прежде, чем вампир поймет, что произошло, Греттир вскакивает с лавки, бросается на него, упирается головой ему в грудь, обхватывает руками и давит, давит изо всех сил, стараясь прогнуть назад и сломать позвоночник. Тщетно! Ледяные руки опустились на руки Греттира и с дьявольской силой развели их в стороны. Греттир высвободился и снова обхватил тело вампира; тот сомкнул свои руки у него на спине и поволок к двери. Герой старался ногами зацепиться за все, за что было возможно зацепиться: за скамьи и столбы, но сила вампира была велика; столбы подавались, скамьи сдвигались со своих мест, и сражавшиеся с каждым мгновением приближались к двери. Резко высвободившись, Греттир ухватился руками за балку. Его потащили за ноги; затем ледяные руки ухватили его за талию, словно стремясь разорвать; сухожилия его напряглись, мышцы стонали, жилы вздулись. Тем не менее, он продолжал держаться; его пальцы побелели, кровь пульсировала в висках; он едва дышал. Все это время ногти мертвеца словно ножами рвали его кожу, Греттир чувствовал их на своих ребрах. Затем руки разжались, и чудовище, тянувшее его наружу, грохнулось, споткнувшись о валявшуюся дверь. Сражаться с мертвецом в доме было трудно, но Греттир знал, что снаружи ему будет еще труднее, и собрал все свои силы для последней отчаянной схватки. Дверные косяки были каменные; с одной стороны в камне имелся паз для засова, с другой стороны – канавка, в которой имелись петли. Когда сражающиеся оказались вблизи, Греттир уперся ногами в камни, так что Глам оказался посередине. Теперь у героя было некоторое преимущество. Он прочно держал мертвеца, и все, что тот мог – это раздирать своими ногтями плоть на его спине.

– Теперь, – подумал Греттир, – я смогу сломать ему шею.

Просунув голову под подбородком мертвеца, так что борода последнего закрыла ему глаза, он изо всех сил надавил головой, одновременно прижимая к себе Глама руками.

– Если бы только Торхалл мог помочь мне, – подумал Греттир, но его призыв о помощи утонул в бороде мертвеца.

В это время один или оба камня косяка не выдержали. Балки, стропила, куски дерна, все это повалилось в снег. Глам опрокинулся на спину, Греттир упал на него сверху. В небе сияла полная луна; большие белые облака иногда закрывали ее, и тогда сама она, и свет ее казались пепельными. Но вот, яркий свет залил снежные вершины Йорундафелла, побежал по склонам, добрался до лежавших противников и осветил лицо вампира. Греттир обессилел, руки его дрожали, он не мог отвести свои глаза от мертвых глаз. Мертвец смотрел на него, и его взгляд был холоден, как лунный свет. У Греттира кружилась голова, его сердце бешено колотилось. Мертвые губы зашевелились.

– Безумный, ты решил противопоставить себя мне. Знай же, что гордыня твоя не останется безнаказанной; что ты никогда не станешь сильнее, чем сейчас, и что каждую ночь глаза мои будут взирать на тебя сквозь тьму до самого твоего последнего дня, и ужас будет преследовать тебя, когда ты останешься в одиночестве.

В этот момент Греттир заметил, что его нож выскользнул из чехла во время падения и лежал теперь рядом с его рукой. Головокружение прошло, он схватил нож и одним ударом вонзил его в горло вампира. Поднявшись и упершись коленом Гламу в грудь, он несколькими ударами отсек ему голову.

Появился Торхалл, бледный от ужаса, но когда он увидел поверженного Глама, радости его не было границ; они вместе положили мертвеца на кучу хвороста, которым зимой отапливали дом. Вспыхнуло пламя, и вскоре внизу, в долине, завидев его, люди спрашивали друг друга, что за страшные события вновь разыгрались в Долине Теней.

На следующий день обугленные кости были преданы земле в месте, значительно удаленном от людских жилищ.

Но предсказание Глама сбылось. С той поры Греттир всеми силами старался избежать одиночества длинными зимними ночами.

Я только что вернулся в Англию, проведя несколько лет в Индии, и с нетерпением ждал встречи со своими друзьями, среди которых более прочих мне хотелось бы повидаться с сэром Фрэнсисом Линтоном. Мы вместе учились в Итоне, а потом, короткое время, прежде чем я отправился в армию, – в Оксфорде. Затем мы расстались. Он получил титул и владения семейства в Йоркшире по смерти деда, – отец его умер прежде, – а я отправился узнавать мир. Впрочем, я навестил его перед своим отъездом в Индию, в его имении в Йоркшире, и провел там несколько дней.

Не трудно представить себе, какие приятные чувства я испытал, когда, спустя два или три дня по возвращении в Лондон, получил от Линтона письмо, в котором он сообщал, что узнал о моем возвращении из газет, и ждет меня у себя в Байфилде (так именовалось его йоркширское имение).

«Даже не думай сказать мне, – писал он, – что не сможешь приехать. Даю тебе неделю на то, чтобы сменить платье, доложиться в Военном министерстве, засвидетельствовать свое почтение герцогу и повидаться с любимой сестрой в Хэмптон Корте; после чего ты поступаешь в полное мое распоряжение. Выезжай в понедельник. Я отправлю двуколку, которая встретит тебя в Пэкхеме, и все, что от тебя требуется, это оказаться в поезде, отправляющемся с Кинг-Кросс в двенадцать часов».

Была ли у меня возможность отказаться? В назначенный день я добрался до Пэкхема по самой дрянной железнодорожной ветке в Англии, где меня ожидала легкая двуколка, присланная сэром Фрэнсисом. С платформы я отправился прямиком в Байфилд.

Дом я помнил хорошо. Низкий, небольшой, с остроконечными башенками, старомодными решетчатыми окнами, садом, где гуляли олени, и очаровательным зимним садом.

Не успел смолкнуть хруст гравия под колесами двуколки у главного входа, прежде чем прозвенел дверной колокольчик, дверь распахнулась и передо мной предстал Линтон, собственной персоной, Линтон, которого я не видел столько лет, совершенно, казалось, не изменившийся с тех пор. С сияющим лицом, он заключил меня в объятия, после чего повлек в дом, отдал слуге мою шляпу и плащ, тискал меня за руку, рассматривал, а затем, еле переводя дух, заговорил. О том, как он рад меня видеть, какое счастье для него, что мы с ним вновь оказались на какое-то время под одной крышей, как в старые добрые времена.