Асимметричный ответ - читать онлайн книгу. Автор: Макс Глебов cтр.№ 42

Результаты обработки этих планов с помощью моей аналитической программы оказались неутешительными. Любанская операция обещала стать тяжелой и кровавой, и вероятность ее успеха, даже частичного, оценивалась вычислителем в тридцать процентов.

Мое категоричное заявление о том, что новой попытки деблокады группы армий «Центр» не будет, внесло в эти планы некоторые изменения. У немцев, сидевших в Московском котле, со всей очевидностью не осталось сил для самостоятельного прорыва, поэтому перед Ставкой встал вопрос, что делать с этой постепенно вымерзающей толпой вражеских солдат. Сдаваться они пока не собирались и, хотя активных действий со стороны окруженных можно было не опасаться, для удержания периметра кольца требовались значительные силы, которые можно было бы с успехом задействовать в прорыве блокады города на Неве.

Я понимал, что тянуть с вылетом в Ленинград нельзя, но оставлять нерешенной проблему Московского котла не хотел.

– Борис Михайлович, – обратился я к Шапошникову, – как вы думаете, кто из немецких генералов в котле является стержнем, на котором держится решимость противника сражаться дальше, несмотря на очевидную безнадежность ситуации?

– Генерал-полковник Герман Гот, – ни секунды не колеблясь, ответил маршал. – К чему этот вопрос, генерал-майор?

– Товарищ маршал, я бы хотел получить ваше разрешение на еще один ночной боевой вылет. Пе-2 – отличный самолет, и он как раз способен унести тысячекилограммовую бомбу объемного взрыва. Всего одну, но этого будет достаточно, чтобы сильно повысить сговорчивость немцев. Вернее, нужна будет одна бомба и один парашютист с посланием для генерал-полковника Гёпнера.

– Вы что, собираетесь лично… Об этом не может быть и речи! – в голосе Шапошникова звучало неприкрытое возмущение столь абсурдным предложением.

– Ни в коем случае, товарищ маршал. Я не стану покидать борт бомбардировщика. Мало того, я считаю, что поручать такую миссию любому нашему человеку – неоправданный риск.

– И кто же тогда будет этим парашютистом?

– Очень умный офицер, весьма уважаемый в определенных кругах немецкого руководства. Пленный офицер. Сейчас с ним работают люди товарища Берии, но я уверен, что он уже поделился с ними всем, что знал. Лаврентий Павлович вряд ли будет возражать против передачи его мне для столь важной миссии.

– Это тот майор Абвера, которого вы захватили западнее Кременчуга?

– Так точно, товарищ маршал. Майор Эрих фон Шлиман. Прежде чем он полетит к Гёпнеру, я бы хотел кое-что ему показать. Думаю, после этого, ему найдется, что рассказать немецкому генерал-полковнику при встрече.

* * *

– Герр генерал-майор, – печально усмехнулся Шлиман, окинув взглядом мою новенькую форму. Похоже, я был прав, считая, что там, у Днепра, имел дело далеко не с младшим лейтенантом. Я полагаю, вы хотите склонить меня к сотрудничеству. Вашим следователям это не удалось, и теперь они прислали вас. Странно… Мне казалось, что вы лучше всех должны понимать, что я никогда не соглашусь стать предателем.

– Вы ошибаетесь, господин майор. Стать предателем я вам не предлагаю. Вы показали себя умным и опасным врагом, и я не сомневаюсь, что любые мои обещания будут для вас пустым звуком. Поэтому буду краток. Я хочу использовать вас в своих целях, но при этом я не прошу от вас ничего, что могло бы расцениваться, как измена.

– Вот как? Это любопытно, – недоверчиво усмехнулся Шлиман, – И что же я должен буду сделать?

– Вам вернут форму, документы и личное оружие. Без боеприпасов, естественно. После этого мы с вами совершим небольшую экскурсию на полигон, где вам будет продемонстрировано в действии наше новое оружие. Не знаю, сообщали ли вам последние новости о ходе боевых действий. Мне вы можете не поверить, поэтому, возможно, вам будет интересно самому почитать сводки с фронтов из берлинских и лондонских газет, – я достал из портфеля и положил на стол перед майором небольшую пачку вырезок из немецкой и английской прессы.

Шлиман читал быстро. Английским он, похоже, владел свободно, так что статьи из «Дэйли Телеграф» майор проглатывал столь же оперативно, как и из «Фелькишер беобахтер».

– Это не подделка, – наконец, произнес Шлиман бесцветным голосом, откладывая в сторону последнюю статью, – я бы сразу увидел признаки фальсификации. Химическая война… Московский котел… Гудериан, фон Клейст… Как это все могло произойти?

– В этом будут разбираться историки, – пожал я плечами, – а для нас с вами важно то, что происходит сейчас. После визита на полигон мы сядем в самолет и полетим в Московский котел. Там вы совершите прыжок с парашютом. Не волнуйтесь, я обеспечу вам комфортное приземление в наиболее безопасном месте всего в километре от штаба генерал-полковника Гёпнера. У вас будет теплая одежда и все необходимое для того, чтобы благополучно до него добраться.

– И все? – приподнял бровь Шлиман. – Вы собираетесь просто меня отпустить, чтобы я рассказал Гёпнеру о том, что увижу на полигоне? И, кстати, почему именно Гёпнеру? Он сейчас командует группой армий «Центр»?

– Вы задаете слишком много вопросов, господин майор, но на один я все же отвечу. Я хочу, чтобы вы передали генерал-полковнику Гёпнеру запечатанный конверт с обращением нашего командования. Мы, конечно, можем сбросить его с самолета или передать по радио, но будет лучше, если первым его прочтет именно генерал-полковник. В этом случае он сможет принять взвешенное решение, не оглядываясь на мнение других офицеров, которым совсем не обязательно знакомиться с текстом этого послания. Я надеюсь, выполнение этого несложного поручения не будет расценено вами, как предательство интересов вашей страны?

– А если я просто порву и выброшу конверт? Или вскрою его и прочту послание?

– Вы можете мне не верить, но думаю, любое из этих действий повлечет за собой бессмысленную смерть десятков тысяч немцев. Или вам мало того, что вы прочитали в газетах? Впрочем, решать вам. Я повторю, у нас есть и другие способы довести до генерал-полковника нужную информацию.

* * *

Шлиман согласился, пусть и не сразу. Сначала он пожелал увидеть то, что я хотел продемонстрировать ему на полигоне. Увидел. И загрустил. Он, конечно, старался не показывать своих эмоций, но взрыв двухтонного боеприпаса объемного взрыва не может оставить равнодушным офицера, знающего реалии текущей войны.

Фотографии того, что осталось от армейских и корпусных складов первой танковой армии фон Клейста, дополнили картину, и Шлиман принял мое предложение. Хотя бы для того, чтобы иметь возможность рассказать своему руководству об увиденном. Да и гостеприимство следователей товарища Берии, я полагаю, ему уже изрядно надоело.

На аэродром мы прибыли ночью. Подвешивать под фюзеляж тысячекилограммовую бомбу пришлось уже после нашей посадки в самолет – я не хотел показывать Шлиману, что его доставка к Гёпнеру не является моей единственной целью.

В кабине «пешки» не так много места, и нам пришлось изрядно потесниться, но лететь нам предстояло не слишком далеко, так что можно было и потерпеть. Шлиман внимательно слушал, как я даю указания пилоту, стараясь не пропустить ни слова. Даже в этих обстоятельствах он оставался разведчиком и стремился выжать из ночного полета максимум информации, которая в дальнейшем может пригодиться его службе.