На берегу Тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Соловьева cтр.№ 57

– Мне надо идти, ждут меня, – прошептала упавшим голосом Катерина и опрометью выбежала наружу.

Скоро жизнь их вошла в привычное русло. Катерина приносила еду Николаю, распоряжалась по хозяйству, как прежде. Он много ходил, разрабатывая ногу. Дети часто прибегали в спальню, забирались на кровать и слушали сказки, которые Николай с удовольствием читал им.

Немного окрепнув, Николай решил выполнить свое обещание – научить Катерину стрелять. Никому ничего не сказав, Катерина сама заложила сани. Выехали рано поутру, едва рассвело. Домашние еще спали, отдавшись воле ночного морока. Николай спрятал кофр с ружьем под тулуп: нельзя было, чтобы кто-то увидел, что Катерина ослушалась и не сдала оружие по приказу губернатора. Стояла безветренная морозная погода, но уже чувствовалось, что еще чуть-чуть – и зима сдастся: силы ее были на исходе. Правила Катерина. Боясь растревожить раны Николая, не гнала: лошадь шла мерно, сани легко скользили по накатанному снегу.

– Сама запрягала?

– Не захотела Ермолая просить. Я теперь все сама могу.

– Молодец, Катерина!

– Вы мне говорили тогда – в день свадьбы, жить своим умом.

– Не думал, что запомнишь. Ты изменилась с тех пор.

– Война всех нас изменила.

Въехали в лес под Малинниками недалеко от Морицынского омута, покрытого льдом, и переехали Тьму. Заснеженная дорога петляла, забираясь все дальше в чащу. За одним из поворотов Николай попросил остановиться, откинул шкуры и вылез из саней. Катерина ловко привязала лошадь к дереву и, проваливаясь по колено в рыхлый снег, последовала за Николаем.

Осмотревшись, где удобней стрелять, Николай отстегнул от пояса кобуру и протянул Катерине:

– Это бельгийский пистолет, браунинг.

Катерина скинула рукавицы и осторожно взяла оружие. Холодная сталь пистолета обожгла руки:

– Ой, маленький какой! Как игрушечный! Неужели им можно убить?

– Да, еще как! И весит меньше фунта, шесть патронов, мощнее револьверных! – со знанием дела описывал Николай. Ему всегда нравились охота и любые виды оружия. Даже сейчас, после ранения, он не испытывал к нему отвращения или страха.

– А как стрелять? – Катерине не терпелось попробовать себя в деле.

– Не торопись. Сначала заряжаем: вставляем магазин с патронами. – Николай взял пистолет и легко со щелчком вогнал магазин в рукоятку. – Все, он заряжен – держи, – Николай отдал браунинг Катерине. – Теперь тебе нужно передернуть затвор, вот так, – Николай подошел к Катерине со спины, бережно положил ее ладонь сверху на пистолет, накрыл своей рукой и потянул затвор на себя. Катерина почувствовала на щеке горячее дыхание Николая.

– Теперь целься. Нужно выбрать цель и совместить ее с мушкой. Поняла?

Катерина согласно кивнула. От напряжения не могла говорить.

– Теперь нажимай на спусковой крючок, – скомандовал Николай.

Катерина нажала на спуск. Раздался оглушительный выстрел – от неожиданности Катерина шагнула назад, упершись в грудь стоящего за ней Николая. Ей захотелось повернуться и прижаться к нему всем телом, не сдерживать себя больше, но она нашла в себе силы отступить.

– Испугалась?

– Нет, можно еще?

– Конечно! У тебя еще пять патронов, стреляй.

Катерина теперь уже уверенно вогнала еще пять пуль, пять белых точек в рыжий ствол сосны, стоявшей у извилистого края лесной дороги.

Николай улыбнулся: милая моя!

– Попробуем ружье? – спросил он вслух.

– Очень хочу!

– Ну хорошо. – Николай радовался, что Катерина разделила его страсть к оружию, не испугалась, не заплакала, как могла бы поступить любая другая женщина.

Николай откинул медвежью шкуру и бережно достал из саней кофр, отделанный изнутри мехом, откуда извлек стволы и приклад с колодкой, убранные в байковые чулки. Николай разволновался. Как когда-то в юности, в предвкушении охоты, у него вспотели руки и задрожали пальцы. Уже несколько лет он не держал в руках своего любимого ружья – особого подарка матери на именины – с золотым медальоном на прикладе, где красовалась его монограмма NW. Николай вспомнил свою любимую Берту, как она причуивала дичь, вставала в стойку, и как он хоронил ее. Нежно, не спеша, как с женщины, стянул байковую ткань, которая скрывала приклад из свилеватого, почти черного, ореха, пропитанного маслом, с затыльником из рога и мелкой насечкой на шейке ложи. Полированные стволы иссиня-черного воронения были покрыты сюжетной оборонной гравировкой: разгоряченные охотой собаки несли дичь, в небо взмывали потревоженные утки, живо изображенные резцом умелого мастера.

– Это – тулка ^[44]. Чтобы зарядить, слева направо большим пальцем руки отводишь рычаг, переламываешь ствол и вставляешь патроны. – Николай ловко проделал это, достал два патрона из кармана, вставил их в стволы и звонким щелчком закрыл ружье.

– Потом взводишь по очереди курки – и все готово к выстрелу. – Николай вскинул ружье и нетерпеливо выстрелил дуплетом. Продрогший лес протяжно ухнул и застонал, эхом передавая звук выстрела с поляны на поляну, с опушки на опушку, и так до тех пор, пока тот окончательно не растворился среди густых вековых елей и сосен.

– Эх, это как музыка для меня! – Николай с сожалением переломил ружье и вытащил еще дымящиеся папковые гильзы. – Оно легкое и прикладистое, тебе будет удобно, попробуй.

Как завороженная Катерина взяла в руки тулку и, повторяя движения Николая, переломила ствол, вставила патроны и взвела курки.

– Молодец, запомнила, – похвалил Николай, – теперь упри приклад в плечо, выбери цель и стреляй. Можешь по очереди – сначала жми на один спусковой крючок, потом на второй.

Катерина послушно выстрелила. Потом еще.

Расстреляв все патроны, они, счастливые и умиротворенные, возвращались в Берново. Говорить не хотелось. Каждый думал о чем-то своем. Лишь подъезжая к усадьбе, Николай сказал:

– Пистолет оставь себе. Спрячь где-нибудь. Патронов к нему я дам.

– Спасибо, Николай Иванович.

– Понравилось тебе?

– Очень!

– Получше припрячь только, и никому, слышишь, никому не говори, что он у тебя есть.

Катерина согласно кивнула. Ей понравилось стрелять, она вдруг ощутила в себе невероятную силу, которую несет оружие. За годы войны, когда мужа не было рядом, она повзрослела и перестала быть наивной, но всегда отделяла для себя то, что бабское, то есть ее, и то, что мужское, к чему она отношения иметь не может. И вот сейчас, с оружием в руках, Катерина прикоснулась к мужскому, к недоступному ей по рождению, и это мужское ей понравилось.

По возвращении они услышали оживленные голоса на кухне. Там ждал Петр Петрович, нервно расхаживая из угла в угол. Агафья, с заплаканными глазами, возилась у печи. Тут же, у края стола, нервно переглядываясь, как преступники, сидели Ермолай и Кланя.