Твоя звезда - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Терентьева cтр.№ 84

– Что? – Катя подошла к нему и встала совсем близко.

Так близко, что Степа видел, как загибаются кончики ее ресниц, длинных, выгоревших на концах. Степа осторожно провел рукой по ее собранным волосам, оказавшимися мягкими и очень приятными на ощупь.

– Ты похожа на мой идеал, – сказал Степа, сам удивляясь тому, что он говорит.

– Ух ты!.. – засмеялась Катя.

– Я несу какой-то бред…

– Тогда помолчи. – Катя молча смотрела на него снизу вверх, уверенно и спокойно, слишком спокойно. Высокая, она всё равно была намного ниже Степы.

Степа чуть наклонился, собираясь с духом, чтобы поцеловать ее, но не стал. Вблизи были видны маленькие несовершенства – родинки, небольшой шрамик около брови, чуть выдающийся вперед зуб сбоку, придающий улыбке особый шарм, светлый, едва заметный пушок на непроколотых мочках и над верхней губой.

– Изучаешь? – хмыкнула Катя.

Она всё понимает. Наверное, это здорово. Катя слегка хлопнула его ладонью по плечу.

– Пошли. У нас еще будет время изучить друг друга.

– Точно? – спросил Степа.

Катя пожала плечами.

– Что может быть в этой жизни точного, Степ? Точно придет зима, а за ней – весна, для тех, кто дождется. Мы-то наверняка дождемся. У нас зимой будет много дел.

Степа на всякий случай кивнул. В голове крутились строки стихотворения, которое он читал на госэкзамене по сценической речи. «Растворилось в небе всё, что было прежде, А со мной осталась ты одна. И впервые стало ясно мне, невежде, Что у неба просто не бывает дна…» Наверное, если он прочтет эти строки Кате, она не будет смеяться, как смеялась когда-то Вера, – в той, другой жизни, к которой возврата нет. Просто эти строки были для другой женщины.

– Как хорошо, что я приехала к маме, – проговорила Катя. – Знаешь, села и поехала, как будто меня кто-то позвал. Сама удивлялась, мама не звала… А? Как думаешь, Степ? Что это было? – Катя, улыбалась, поглядывая на него сбоку.

Степа молча развел руками.

– Вот и я думаю. Мы столько не знаем о мире, о себе… И не должны знать, наверное. Иначе всё испортим. А жизнь прекрасна как раз своей непознаваемостью. До конца мы никогда не можем быть уверены, что понимаем всё. И это прекрасно. Вот я, к примеру, не понимаю, почему иду с тобой.

Мимо них на большой скорости проехал грязный темно-синий внедорожник. На его сильно запыленном заднем стекле было написано пальцем «Да!». Катя засмеялась, показывая Степе надпись:

– Если одним словом выразить настроение сегодняшнего утра…

Степа внимательно посмотрел на девушку.

– Вот и думай теперь, Степ, что я сказала!..

Катя продолжала смеяться, от свежести и холодного воздуха у нее проступил румянец, в глазах был тот свет, которого так не хватало Степе в последнее время. Катя сорвала горсть темно-красной рябины.

– Уже сладкая… Первые холода. Хочешь? – Она протянула ему ягоду.

Степа с трудом разжевал сладко-горькую мякоть, проглотил.

– Не нравится? А я так люблю рябину после первых заморозков. Мы с мамой в детстве собирали и ели, мама говорила, что это полезно для здоровья и настроения. Съешь несколько горсточек таких ягод и легче будет пережить зиму. Степа… Мне очень сложно будет преодолеть этот момент… насчет моей мамы и тебя… лучше бы я не знала правды.

– Так вышло… – начал оправдываться Степа.

– Подожди, – прервала его Катя. – Но я постараюсь преодолеть. Потому что понимаю маму.

– Что ты имеешь в виду?

Катя улыбнулась и ничего не сказала.

В лесу была такая тишина, что слышно было, как тихо скрипят, качаясь, ветви высоких сосен и елей. Солнце едва проступало в дымке светло-серых облаков, затягивавших синеву неба. Только что небо было чистое-чистое, и вот уже побледнело, откуда-то взялась плотная пелена, подуло холодом. Катя повыше застегнула куртку.

– У меня такое удивительное ощущение… Как будто сегодня первый день какой-то новой жизни. Может быть, я всё это сама придумала. Но ведь всё, что у нас есть, мы придумываем и делаем сами, согласен?

Степа кивнул. Он бы сейчас кивнул, даже если бы Катя говорила на иностранном языке. И не потому, что ему было всё равно. Кивнул бы, потому что он был согласен. Идти с ней, слушать ее, стараться понять, что она говорит, о чем думает. Если эта прекрасная девушка верит, что Степа на самом деле чего-то стоит, разве это может быть иначе? Рядом с ней легко дышится, легко думается о будущем, и дело не в том, что она предложила ему работу, сказав, что именно его, Степы, ей не хватает. В ее словах, идеях, планах есть смысл, есть то, ради чего стоит заниматься его профессией. Так говорила с ним его худрук, и таких слов, искренних и простых, Степа давно не слышал.

– Мне иногда кажется, что я в полном вакууме, говорю на языке, который никто не понимает, – сказала Катя. – Вокруг меня люди живут другим, думают совсем по-другому. Даже мама. Поэтому я к ней перестала приезжать, когда она взлетела на такую высоту, с которой земли не видно. И так мне удивительно было встретить тебя рядом с ней – ты как будто персонаж индийского кино.

– Почему?! – засмеялся Степа.

– Потому! Даром что блондин! – тоже засмеялась Катя. – Но ты… Не обидишься? Ты наивный и открытый. И я понимаю, почему тебя так скрутило в твоем ненастоящем мире.

Степа молча кивнул. Что он должен сделать, чтобы она никуда не исчезла, не растворилась, чтобы он не открыл глаза и не понял, что всё это сон, невероятный, похожий на реальность, но сон? Потому что в жизни так не бывает. Жизнь дарит такие подарки только в обмен на что-то. Может быть, он уже заплатил? Одиночеством, отчаянием, пустотой, бессмысленностью серой пелены бесконечных дней, в которых не было ни света, ни смысла? И Катя – подарок, который судьба ему дает, смилостившись наконец над ним? И этот драгоценный подарок надо не потерять. А как? Человек, который едва не потерял себя, в силах ли он удержать другого?

Степа глубоко вдохнул холодный лесной воздух. Сколько они шли, машин больше не было. Дорога уходила вперед, чуть петляя. Сквозь высокие деревья впереди проглядывало неяркое солнце. Катя осторожно сама взяла Степу за руку.

– Пока не очень верится, да, Степа?

Степа понял, о чем она говорит. Как будто услышала его мысли.

Катя молча улыбнулась, крепче сжав Степину руку.

Степе хотелось петь, взять Катю на руки, сделать что-то такое, чтобы она всегда улыбалась, была рядом, чтобы она любила его. Острое, ни с чем не сравнимое ощущение счастья – полного, окончательного, того, что обычно желают и чего никогда не бывает, – захватило его.

– Что? – Катя смотрела на него, ожидая ответа, но так, словно хорошо сама знала этот ответ.

Иногда наступает момент, когда твоей свободе – настоящей свободе – приходит конец. И начинается новая жизнь, с другими законами, другой правдой, полная, сложная, настоящая.