Следы на песке - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Бюсси cтр.№ 5

Каменщик между тем никак не мог догнать Лизон и клял про себя «чертовы ланды и чертову дорогу», не предполагая, что незапланированный подвиг обеспечит ему славу местного героя. Через несколько лет он станет членом муниципального совета Шато-ле-Дьябль, а с 1958-го по 1977-й будет мэром. На кантональный уровень ему помешают выйти настоящие участники Сопротивления.

Лизон объезжала воронки, глядя вперед, туда, где на песке валялись каски. Американские каски. И пять тел. Господи, один шевельнулся. Неужели показалось? Нет, это не ветер и не воображение разыгралось!

Придавленный трупами четырех товарищей, пятый солдат вздрагивал и… хрипло дышал!

Окажись Лизон и американский десантник совершенно разными людьми, даже будь один из них кошмарным уродом, они были обречены на любовь. Обстоятельства предопределили будущее.

Лизон осторожно напоила рейнджера, обтерла ему лицо, он открыл голубые глаза и улыбнулся.

Парень в эту минуту уверовал в чудеса. Он умирал в вонючей воронке, и его спас ангел. Любовь вспыхнула с первого взгляда.

Отдуваясь, Жан Мюнье соскочил с велосипеда, и они с Лизон потащили раненного в спину солдата к себе домой – нужно было поскорее остановить кровотечение.

Днем из соседнего городка приехал доктор, прооперировал рейнджера, сказал, что ему необходим покой, и велел связаться с американцами: в пятнадцати километрах от Шато-ле-Дьябль, в Кальвиле, янки разместили полевой госпиталь. Лизон согласно кивала – и ничего не сделала. Оставила своего солдата при себе, а он и не думал возражать.

Довольно скоро рейнджер назвал спасителям свое имя – Алан Ву, рассказал, что родных у него нет и оплакивать его на родине некому. Сослуживцы наверняка сочли его погибшим, а сам он больше не хочет воевать. Забинтованный Алан напоминал мумию и был прикован к постели в маленьком доме в нормандской деревушке. Днем и ночью за ним ухаживала юная красавица, так что причин дезертировать оказалось более чем достаточно. Алан Ву остался в деревне.

После войны он занимался чем придется: таскал камни, рубил деревья, строил дома. Алан был не только крепким, но и сообразительным парнем, французский выучил быстро (как и Лизон английский) и скоро стал в деревне своим.

19 ноября 1944

Нормандия

Сидя в автобусе, неторопливо катившем из Кана в Шато-ле-Дьябль, Алиса читала про себя стихотворение Жака Превера, написанное во время войны. Мисс Порси прочла его в классе и велела выучить наизусть. Оно было о птице-лире и скале. Алиса никогда не слышала ни об этом поэте, ни о лирохвосте, но стихотворение ей понравилось.

Она закрыла глаза, чтобы отгородиться от пейзажа за окном и разбитой дороги, не гадать, что ее ждет за полем, и думать только о стихотворении…

– Повторите! – говорила учительница. – Пока не появится птица-лира… Повторяйте за мной!

Алиса еще крепче зажмурилась и перенеслась мыслями в Вашингтонскую школу, в кабинет с белыми стенами, к одноклассницам и улыбчивой мисс Порси.

– Повторите!

– Повторите!

Алиса повторяла. Повторяла про себя в пятнадцатый раз, строки давно отложились в памяти и не мешали думать о другом. Например, о разбитой нормандской дороге. Алиса сидела «на колесе», через два ряда от водителя. Место она не выбирала – не подумала, что будет так сильно трясти на ухабах и у нее разболится спина. Франция… Нормандия… Импрессионисты… Свет, травы, цветы, море, ветер смешивает краски, зеленый цвет сливается с желтым и синим. Она прекрасно знает все это по пейзажам, висящим в вашингтонской Национальной галерее искусства. Пастельная Нормандия – гармония изумрудных полей, белых парусов, желтых соломенных шляпок и кружев.

Автобус подпрыгнул на очередном камне. До Шато-ле-Дьябль оставалось полчаса пути. Алисе хотелось думать об Америке, о своей деревне Личфилд, о прежних временах и Лаки. Живом Лаки. Нужно закрыть глаза, не смотреть на жуткие дымящиеся развалины и представлять хижину, пруд, одинокий тополь и родную деревню.

Алиса оказалась в Огайо, когда ей исполнилось пятнадцать, она вытянула билет в ад – худший, чем сиротский дом, где она росла. Алиса работала в бакалейной лавке, ночевала на крошечном чердаке и смертельно, до слез, скучала по своему приюту. А потом появился Лаки Мэрри и все изменилось. Они были ровесниками.

Сначала она наблюдала, как он носится по единственной улице Личфилда и весело хохочет. Не паренек – торнадо! Лаки улыбался девушке, та влюблялась, а он исчезал, как Чеширский кот, словно его и не было. И конечно, он неизбежно обратил внимание на единственную в деревне чужачку и… пропал. Любимец деревни, капитан бейсбольной команды влюбился в девушку из чужой страны. Пошли разговоры. Но жители Личфилда были людьми незлыми, без повода никого не гнобили, а Алиса, душечка и сирота, работала не покладая рук и никогда не жаловалась. Девочка перебралась в дом родителей Лаки, те приняли ее как родную, она снова пошла учиться, много занималась французским. Личфилд оказался не каторгой, а деревней фей, родиной Белоснежки – без гномов, но с прекрасным принцем.

То было чудесное время. Красавица Алиса умела корчить жуткие гримасы, чем очень веселила всех вокруг, а Лаки восхищала ее красота. Она не теряла привлекательности ни в лавке, ни на пыльной улице, ни на беговой дорожке стадиона, в промокшей от пота футболке. Даже строя рожи, Алиса оставалась красивой в глазах Лаки.

Глаза Лаки…