Белый верх – темный низ - читать онлайн книгу. Автор: Марина Аромштам cтр.№ 31

А если он погибал, его смерть была «НЕНАПРАСНОЙ». Его смерть была героической. А его подвиг был больше него самого.

Как памятник больше реального человека.

На войне погибали не только взрослые. На войне погибали и дети – их смерть тоже была героической. Так погибли Марат Казей, Леня Голиков, Валя Котик… Была целая серия книжечек «Пионеры-герои». Их приносила на классный час школьная библиотекарша, раскладывала у доски и говорила, что эти книжечки непременно надо читать:

– Кто прочел, поднимите руку!

Было стыдно, если ты не прочел.

В каждой книжечке был рассказ об одном пионере-герое. До войны пионер-герой мог и не выделяться среди других детей – жил обычной жизнью советского ребенка, ходил в школу, носил красный галстук, мечтал стать трактористом (сталеваром, шахтером, летчиком). Но началась война. Кончилось мирное детство. И пионер оказывался среди врагов. Он ненавидел фашистов, и ему было за что. Он совершал какой-нибудь подвиг – и потом погибал.

Пионер – война – подвиг – смерть.

Мы – дети страны героев.

– Пионеры, к борьбе за дело Коммунистической партии будьте готовы!

– Всегда готовы!

Будьте готовы в любой момент умереть – как только потребует Родина. Будьте готовы принести себя в жертву – сразу, безоговорочно.

Это же нельзя понимать иначе?

На конкурсе чтецов я читала отрывок из поэмы Маргариты Алигер «Зоя» (и потом читала его много раз – в честь 30-летия битвы под Москвой, в честь Дня Победы, по случаю дня начала войны):

Я до сих пор помню этот отрывок. И до сих пор у меня подкатывает ком к горлу…

Только… это ж безумно красиво!

В рубашке (рубашка, без сомнения, белая)… летающей походкой… лунные снега… тень…

Темная тень на белых снегах. Вокруг девушки (она не идет – летит) – ореол лунного света.

Тут не полуголый, дрожащий, задыхающийся от боли и холода человек, которого гоняют туда-сюда по снегу, а ноги у него красные и воспаленные и пальцы скрючены…Это описание взлета, «переход за черту», в бессмертие. Ввысь!..

Пионерский лагерь, в который я ездила всю свою детскую жизнь, носил имя Зои Космодемьянской. На одной из аллей стоял памятник Зое: белая девушка («босиком, в одной рубашке») с короткой стрижкой, с гордо поднятой головой, пальцы сжаты в кулаки, руки чуть отведены назад. Воплощение мужества и величия.

Иногда я оказывалась у памятника одна. Меня никто не видел. Я пыталась встать, как она. Мне казалось, что если я правильно встану, то открою важный секрет: узнаю, могу ли я ею стать.

* * *

Легко представить, что было бы, если бы меня увидели.

Однажды я в возрасте шести лет расхаживала вдоль дома в ожидании мамы. Была такая весна!

А я ходила перед подъездом и представляла, как я – принцесса. Почему-то принцесс в моем детстве всегда рисовали с фатой на голове. Это было что-то вроде закрепленного предназначения: если принцесса – значит, выходит замуж. «Выйти замуж» – логичный конец в истории про принцессу. Больше ничего интересного в ее жизни уже не случится. И сама она нам больше не интересна. Такое воплощение сказочных «народных» представлений о месте и роли женщины.

Но я тогда относилась к этому некритично и была «как принцесса». И проговаривала все, что со мною-принцессой происходит. Не вслух, а про себя. Но, видимо, воображению стало тесно «внутри», и оно прорвалось наружу: поэтому я изображала жестами, какое пышное платье надето на принцессе и как фата легким облаком окутывает мою «очаровательную головку»…

Соседка потом утверждала, что почти столкнулась со мной. И что же? Я – ноль внимания! Хожу, шевелю губами, размахиваю руками. Другая – нормальная – девочка (тут соседка сделала паузу)! непременно сказала бы: «Здрасьте!»

Пусть мама не думает, что соседка лезет не в свое дело. Но она очень советует показать меня… (тут соседка понизила голос и вытаращила глаза) кому следует. Это ж какое-то «психическое» поведение. Это же очень опасно! И пока оно не развилось…

«Психическое» вообще-то – это очень серьезно. Это в первую очередь значит, что ты не такой как все. Ребенок, который хоть чем-то отличается от других, это прямо родительский ужас. Если он отличается, значит, слишком заметен. Если он слишком заметен, он нарушает «строй». Строй – основа коллективизма. Строй – залог порядка и управляемости. А тот, кто «выскакивает», кто «выпадает», тот нарушает порядок. Нарушает советскую норму. И его лучше изолировать.

Вот, к примеру, в пять лет ты открываешь для себя возможности ножниц. Ты научился немного резать бумагу. И ты видел, как ловко с ножницами управляется парикмахер. А как это – резать волосы? И вот ты влезаешь в ванной комнате на табуретку, внимательно смотришь в зеркало на свое отражение – и обнаруживаешь, что челка у тебя длинновата. Ее можно, ее даже нужно подстричь. Ты захватываешь рукой прядку волос на лбу и делаешь «чик-чик». Волосяной «кусочек» остается в руке. Но получилось, конечно, кривовато. Соседняя прядка тоже нуждается в «обработке»… И в результате родители обнаруживают тебя в «обезображенном виде». Они пугаются так, как будто ты выколол себе глаз. Они тащат тебя в парикмахерскую. Там парикмахер пытается выровнять твою челку – и доделывает твое черное дело. Теперь у тебя вообще нет волос на лбу. Зато все линии ровные.

Родители переживают так, словно с тобой случилось нечто непоправимое. И как они теперь выведут тебя на улицу?! Люди посмотрят – и что? Да они сразу заподозрят, что ребенок «психический»!

Теперь ребенку неделю придется ходить в платке, повязанном как «после бани». (В то время дети после мытья головы всегда ходили в платках: ручных фенов для волос в СССР еще не было, а когда они появились, то долго считались исключительно инструментом парикмахеров.)

А соседям придется сказать, что ребенка лечат… от вшей. Что ему недавно мазали голову керосином. И по той же причине так коротко подстригли. Ведь теперь его каждый вечер надо чесать «густым гребешком» (сл. К. Чуковского). Длинные волосы гребешком не расчешешь. Признаваться в том, что ребенок приехал с детсадовской дачи или из пионерского лагеря с «живностью» в волосах, неприятно, конечно. Но это всем понятно. Всем, кто знает, что такое «эвакуация». Им не требуется объяснять, зачем нужен «густой гребешок». «Густой гребешок» – это, значит, у него частые зубья. Такими зубьями вычесывают то, что вши откладывают в волосах для своего воспроизводства. Густой гребешок в народе используют для борьбы с гнидами. А это – профилактика тифа.

Но даже тиф по своим последствиям не может сравниться с «психическим»…