После - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шнайдер cтр.№ 70

Братец Аарон… Интересно, сколько еще времени следы этого паука будут попадаться ему на пути — то здесь, то там?..

В воскресенье София проснулась первой, еще до рассвета, когда небо за окном только начинало светлеть, превращая мир из черно-белого в цветной.

Арен лежал рядом, на спине, и дыхание его было размеренным и спокойным. Сама же София спала, примостив голову у него на плече, и обнимала одной рукой, ощущая, как под ладонью бьется его сердце.

Только бы не проснулся, почувствовав ее эмоции. Пусть еще отдохнет, он ведь так мало отдыхает… И сегодня вечером хорошо бы перенестись куда-нибудь подальше от столицы, на природу, чтобы Арен хотя бы немного глотнул свежего воздуха, а то не видит толком ничего, кроме дворца.

Ночью София долго не могла уснуть, все думала о том, что рассказал ей император. И не только о том, что произошло в День Альганны, но и о шаманстве.

София практически ничего не знала о шаманах. Нет, даже не практически, а совсем ничего. Иногда читала заметки в газетах об арестованных шаманах-мошенниках, пару раз слышала от знакомых, что с ними лучше не связываться — себе дороже, — а уж что такое эта «шаманская магия», и вовсе не представляла. Люди, не обладающие энергетическим контуром, творят магию — это было слишком невероятно. Каким образом? Любое заклинание — это формула, уравновешенная и закрепленная магической силой, без силы формула не сработает, без формулы сила будет просто силой, не обладающей вектором. А шаманы как магичат? У них ведь нет энергетического контура, соответственно, нет и силы.

Странно это все. Если бы действительно был какой-то способ научиться магии не-магам, разве не открыли бы уже школы, не начали бы учить детей подобному мастерству? Однако даже император не представлял, как шаманы колдуют, да и можно ли это назвать колдовством в принципе?..

Еще София вспоминала, как Арен долго вглядывался в ее глаза, ощущая его невероятную по силе нежность, а потом тихо сказал:

— Счастье мое, я не смогу приходить к тебе каждый день. Я должен…

Она перебила его, прижавшись крепче, погладила по груди, чувствуя боль и горечь — то ли свою, то ли чужую, давно было не разобрать, не разделить:

— Не надо, не говори ничего. Я все понимаю.

— Защитник, — прошептал Арен, целуя ее волосы, — как же мне повезло с тобой, Софи. И как бы я хотел, чтобы все было иначе, и мы могли бы не прятаться, не лгать…

— Я бы тоже этого хотела. Но в том, что нам приходится это делать, нет ничьей вины. И я никогда не стану упрекать тебя в том, что ты не можешь изменить. Даже если у тебя не получится жениться на мне — это неважно, правда. Я просто хочу быть с тобой. В любом статусе, лишь бы рядом.

— Я люблю тебя, Софи, — сказал Арен серьезно, вновь вспыхивая пламенем, приподнял ее голову за подбородок и поцеловал в губы — нежно, но крепко, будто печать ставил. — Ты — моя любимая. Моя единственная.

— Это самый лучший статус, — улыбнулась София, целуя его в ответ.

Сейчас, вспоминая эти мгновения, она вновь улыбалась, хотя причин для улыбок на самом деле было немного. Особенно когда она представляла свои одинокие вечера в те дни, когда Арен будет вынужден оставаться у Виктории. И не просто оставаться…

Когда София представляла, как Арен целует жену, ей становилось тошно. Нет, не из-за ревности — просто она безумно жалела императора, который должен исполнять супружеский долг, хоть и не хочет этого. Что там София! Ей не нужно спать с мужчиной, которого она не любит. А вот Арену необходимо спать с Викторией. И кто сказал, будто мужчинам все равно, кто именно находится в постели? София чувствовала — императору не все равно. Он не желал проводить время с женой, но он был обязан делать это. И раздери ее демоны, если она хоть раз упрекнет его в этом или будет обижаться на то, что Арен спит с Викторией! Никогда, ни за что на свете.

— Ты что так пыхтишь? — прошептал он вдруг, поворачиваясь к Софии лицом, и улыбнулся, открывая глаза. — И эмоции такие… словно возмущенные. Что случилось?

— Я тебя разбудила, — посетовала девушка — и охнула, когда Арен неожиданно лег на нее и начал осыпать невесомыми и очень нежными поцелуями ее грудь. — М-м-м…

— Эти эмоции мне нравятся больше, — засмеялся он, лизнув розовую вершинку. — Гораздо больше, Софи. Давай-ка попробуем сделать их еще более выраженными и… сладкими.

— Сла… м-м-м…

Она совершенно забыла, что хотела сказать или спросить, уже через несколько секунд, распластавшись на постели, постанывая и выгибаясь под сильным и крепким телом Арена, который одновременно и целовал ее губы, и ласкал грудь, и двигался внутри нее, вспыхивая ярким пламенем при каждом движении, и шептал что-то неразборчиво-нежное, склоняясь к уху и щекоча горячим дыханием висок.

Софии действительно было сладко. Очень-очень сладко, и безумно приятно — везде-везде, даже пальцам на ногах, но особенно приятно было там, где Арен соединялся с ней. А еще — в душе, которая трепетала от любви, обнимая другую душу и сливаясь с ней в едином бессмертном сиянии.

* * *

Императору уже давно не было настолько хорошо. А все из-за того, что он провел с Софией ночь и утро, наполняясь ее любовью и отдавая девушке собственную. Вот, оказывается, что имел в виду отец, когда рассказывал о любви и ее влиянии на эмпатов. Арен никогда не верил, что подобное возможно — ощущать себя единым целым с другим человеком, — но теперь он знал, что это правда.

Только бы не потерять. Только бы София всегда была рядом с ним.

К сожалению, совсем «всегда» не получалось — утром пришлось расстаться. На этот раз Арен не мог задерживаться, и так накануне не успел просмотреть документы у себя в кабинете, если он еще и сегодня будет бездельничать — потом не откопается. Так что в шесть утра император, расцеловав Софию с ног до головы, из-за чего она начала звенеть от удовольствия и звонко смеяться, дергая и ногами, и руками, отправился в собственный кабинет — и до восьми не поднимал головы, изучая оставленные секретарем документы.

Без пятнадцати восемь Арен, поколебавшись пару мгновений, все-таки перенесся в спальню Виктории, не желая провоцировать жену на лишнюю ревность, и разбудил ее.

— Я пойду к детям, — сказал он, не подходя к постели — не желал, чтобы Виктория лезла с объятиями. — Ты умывайся и приходи к нам в столовую.

— Да, Арен, — ответила она покорно, и император сжал кулаки — Защитник, если выяснится, что на жене действительно что-то было по вине Аарона… Что ему тогда делать?!

Воскресить бы брата. А потом опять испепелить.

Сразу после завтрака Виктория ушла работать в оранжерею, а Арен, передав детей Софии и пару секунд полюбовавшись на ее счастливые глаза, перенесся в кабинет — на встречу с Гектором Дайдом.

— Я все жду, когда же настанет то время, в котором мне не придется встречаться с тобой каждый день, — пробормотал император, глядя на нахмуренного дознавателя.